Пушкин
Шрифт:
Это был молодой литератор Николай Михайлович Карамзин. В Петербурге 1790 года он был, вероятно, единственным, который беседовал с Кантом и Лавуазье, видел Гете, слышал Мирабо. Он знал европейские языки, изучил иностранную литературу, восхищался Шекспиром и Лессингом. Он верил, что и в России скоро начнут читать своих поэтов на родном языке, — для этого придется только обнаружить присущие этой отвергнутой речи черты гибкости и выразительности, подавленные тяжеловесными доспехами парадной поэзии.
Карамзин уехал в Москву и немедленно же приступил к делу. С 1791 года начал выходить его журнал «Московский вестник», где печатались «Письма русского путешественника», а в 1792 году появилась «Бедная Лиза». Беспримерный успех мгновенно доставил Карамзину настоящую славу. Русской литературе был указан новый тип живого,
Василий Львович Пушкин (1767–1830),
Дядя поэта, автор поэмы «Опасный сосед». С рисунка карандашом Жана Вивьена.
Новаторство Карамзина наряду с восхищением встретило и противодействие. На место вельмож и царедворцев он выдвигал нового героя — среднего дворянина, который в конце XVIII века (и несколько позже) в сущности представлял собой нарождавшуюся русскую интеллигенцию. Несомненно прогрессивное начинание Карамзина стало предметом резких нападок. Но все живые силы литературы оказались на его стороне.
В возникших и разразившихся затем двадцатилетних литературных битвах за выразительную речь, за художественное слово, за новый стиль братья Пушкины остались непоколебимыми приверженцами реформы слога и верными сторонниками Карамзина. Их переезд в начале девяностых годов в Петербург на службу в гвардии облегчил им сближение с литературными кругами столицы, Одним из первых знакомых Пушкиных в этой среде был друг и родственник Карамзина, ближайший его сотрудник в борьбе за новый слог, молодой семеновский офицер Дмитриев, баснописец и песенник. Так же, как автор «Писем русского путешественника» в прозе, он стремился в стихотворной речи достичь высшей чистоты, отчетливости и законченности: «Одну только плавность стиха и богатую рифму я считал красотой и совершенством поэзии». Особенным успехом пользовался его рассказ в стихах «Модная жена» шутливая повесть в духе сказок Лафонтена.
При всей миниатюрности своих поэтических средств повесть свидетельствовала о новом литературном направлении: главное в поэзии не вдохновенное парение или восторженная беспорядочность, а точность выражения, чувство меры, изящество формы, художественный вкус. Эти начала и легли в основу поэтики братьев Пушкиных Через Дмитриева они познакомились с Державиным, Богдановичем, переводчиком Апулея и Оссиана Е. И. Костровым, замечательным знатоком искусств и древностей А. Н. Олениным. Опыты Василия Львовича печатались в изданиях Крылова и Карамзина. Но особенно ценным для начинающих стихотворцев было общение с первым поэтом эпохи — Державиным. Наряду с пышным и торжественным воспеванием празднеств в богатой поэзии Державина звучали мелодический мотивы, напоминавшие пасторали. Этот лирический, интимный, влюбленный Державин, несомненно, отвечал вкусам молодых Пушкиных. Многие из этих литературных связей XVIII века впоследствии упрочились и надолго сохранились в их семье. Имена Державина, Дмитриева, Крылова, Карамзина, Оленина вошли, как известно, и в историю следующего поколения фамилии.
Сергей Львович Пушкин (1770–1848), отец поэта.
С портрета карандашом Сент-Обена.
Литературная деятельность братьев Пушкиных начиналась в трудное время. Осенью 1790 года великий представитель русской революционной мысли Радищев, приговоренный к отсечению головы за свое «Путешествие из Петербурга в Москву», был сослан в Илимск, как «первый подвизатель» французской революции в России (согласно отзыву Екатерины). В мае 1792 года был брошен в Шлиссельбургскую крепость Новиков. Грозный следователь Екатерины Шешковский допрашивает поэта-сенатора Державина о его «якобинском» обращении к библейским царям: «И вы подобно нам падете, — Как с древ увядший лист падет…» Принимаются особые меры против «французской заразы», то-есть идеологии Просвещения, подвергаются разгрому издательства, закрываются типографии, конфискуются книги, усиливается надзор за «подозрительными» людьми.
Приходится
В литературных кругах, в петербургской гвардии, в столичном обществе, в веселом содружестве «Галера» братья-москвичи встречались со своим отдаленным родственником — Алексеем Михайловичем Пушкиным Это был вольнодумец и балагур, актер-любитель и страстный галломан Он познакомил Сергея Львовича со своей теткой Марией Алексеевной Ганнибал и красавицей-кузиной Надеждой Осиповной.
2
Крылов и Клушин, в изданиях которых печатался Василий Пушкин, входили в кружок известного вольнодумца Рахманинова, близкого к Радищеву (см Г. А Гуковский, Очерки по истории русской литературы и общественной мысли XVIII в. Л., 1938).
Девушка отличалась своеобразной красотой — несколько удлиненный разрез глаз, орлиный профиль, легкая смугловатость кожи. Прозвище «прекрасная креолка» было присвоено Надежде Осиповне, как некий постоянный эпитет, хотя и без достаточного основания, — креолами назывались потомки европейцев, рожденные в колониях. Надежда Осиповна никогда не скрывала, что онй внучка абиссинца, а ее утонченная внешность носила еле уловимые следы этого происхождения.
Сергей Львович был, видимо, увлечен с первого взгляда и вскоре предложил этой девушке с внешностью квартеронки и фамилией африканского завоевателя разделить с ним жизненный путь.
III
ИНЖЕНЕРЫ И МОРЕХОДЫ
Брак Сергея Львовича, с точки зрения его родных, был мало подходящим. Надежда Осиповна не была богата, над репутацией ее семьи тяготела память о скандальном процессе двоеженца-отца, род Ганнибалов не отличался ни древностью, ни знатностью. Питомцы петровской школы, деятели императорского периода русской истории, они были известны в России XVIII века как военные инженеры, руководители работ по обороне государства, артиллеристы и полководцы. Это были строители крепостей на дальних окраинах и водители флотов под южными широтами. Такой активностью определялись их тревожные и авантюрные биографии: когда Пушкины оказывались виновными перед правительством, их заключали в казематы; Ганнибалов в таких случаях сажали на военные корабли и отправляли воевать в Средиземное море. И они выполняли приказы и добывали трофеи, ибо были людьми напряженного и стремительного действия. Это были крупные и своеобразные личности, наделенные большой энергией и сильными страстями, умевшие строить свою жизнь, бороться с противными течениями и побеждать обстоятельства. Эти люди с властными характерами и героическими судьбами не оставили своих записок потомству, но они завещали свои исторические образы, как драгоценное достояние, будущему правнуку-поэту.
Дед Надежды Осиповны, абиссинец Ибрагим, ставший в России генерал-аншефом Абрамом Петровичем Ганнибалом, прожил жизнь беспримерную по фантастическим переломам и счастливой игре случайностей. Судьба бросала его с африканских плоскогорий в забайкальские степи, с побережий Босфора в Москву, из новорожден ного Петербурга во французские военные академии, из пышного Парижа Людовика XIV на театр войны за испанское наследство. Он успел проявить себя как царский секретарь, как активный участник действующих армий, как военный математик, придворный педагог, строитель крепостей и директор каналов. Его выдающийся ум, познания и общая одаренность не подлежат сомнению,
Начало его жизни окутано легендой. Из документов елизаветинской герольдии явствует, что Ибрагим родился в северной Абиссинии, где отец его владел двумя или тремя городами на правом берегу Мареба, на границе между Хамасеном и Сараэ, в Логоне.
В конце XVII века север Африки стал ареной усобиц с Турцией, которая вывозила в Константинополь военные трофеи, добычу, пленников, рабынь и заложников. Хаким «аманатом» оказался и маленький африканец из Логона. С моментом его увоза связана поэтическая легенда о том, как старшая сестра Ибрагима, девочка Лагань, долго плыла за кораблем, увозившим ее любимого брата и погибла в морской пучине.