Пусть будет лунный свет
Шрифт:
Бриана даже рот приоткрыла от удивления. Прямо у нее на глазах принц снова превратился в отвратительного субъекта. Но хуже всего было то, что для достойного ответа она не находила слов. Наконец ей удалось хоть как-то совладать с собой, чтобы броситься в раздуваемое им пламя.
– Да вы самый настоящий лицемер, майор Фаллон, – выдохнула она.
– В самом деле? – блеснул он в ответ хищной усмешкой.
– Вы же сейчас в открытую флиртуете, майор.
– А вы опасная госпожа, мисс Донелли. – Сделав широкий шаг, он оказался рядом с ней и, положив руки на подлокотники кресла, заключил ее в весьма своеобразные объятия. – Если вы еще
Произнесено все это было нарочито грубым тоном, и Бриана рассмеялась. Она не отводила глаз, чтобы раз и навсегда выбить у него из головы мысль о том, что она непутевое дитя.
– А вам, майор, не приходило в голову, что у меня, как и у вас, может пропасть интерес к милым беседам? – Бриана изо всех сил старалась сохранить легкомысленный тон. Хотя в своих тайных намерениях оставалась вполне серьезной.
Взгляды их снова встретились, и Бриане вдруг стало трудно дышать. Казалось, мешал корсет. Она напрочь забыла, где находится в данный момент. Напрочь вылетело у нее из головы и то, что где-то на втором этаже находится ее брат и что сюда в любой момент может кто-нибудь войти. Взгляд его серых глаз опустился к ее губам, и Бриана видела, с каким трудом он сдерживает желание поцеловать ее.
– Значит, вы полагаете, что хотите стать моей любовницей? – притворно равнодушным тоном поинтересовался он.
Сердце девушки отчаянно забилось. Или это все же страх, что кто-то войдет и застанет их врасплох? Она снова почувствовала себя шестилетней девочкой, когда ранним утром стояла на берегу пруда в одной ночной сорочке и позволила Фрэнки, семилетнему соседскому сыну, разглядывать себя. Тогда ее застала мать и заперла на целый день под замок, оставив без обеда и ужина. Однако наказание так и не стерло из памяти воспоминание об охватившей ее восторженной дрожи оттого, что она преступила запрет.
Что значит быть любовницей?
– Майор! вы что, испугались? – с вызовом спросила она. Теперь они квиты, если учесть ту ночь, когда налетел самум и они вдвоем прятались от него под одеялом.
Бриана полагала, что для этого мужчины обычное дело, когда женщина, потеряв голову, бросается в его объятия. Поэтому она не могла понять, чего, собственно говоря, он ждет. Она и себя не могла понять: зачем она решилась сделать то, о чем ей страшно было подумать?
– Я-то не боюсь, – наконец ответил он. – Бояться надо вам, принцесса. В Каире очень быстро тайное становится явным.
Он успел отступить от Брианы всего на один шаг, как за дверью раздался голос жены консула:
– Майор Фаллон, вы здесь? Кровь бросилась Бриане в лицо.
– Вот вы где, – прощебетала леди Бесс, когда майор повернулся к ней и вежливо поздоровался. – Кажется, мы уже здоровались, разве нет? – Она протянула ему руку. – Вы так редко заходите, что просто неуловимы, майор.
Возблагодарив небеса за столь своевременное вмешательство, Бриана подошла к окну в надежде, что сумеет быстро с собой совладать. В комнату стали заходить другие гости. Или они все время были здесь и она просто перестала их замечать? Только сейчас она поняла, какой беспечной и неосторожной была.
– Я хотела вам сообщить, что на ваше имя пришло письмо из Англии, – продолжала между тем леди Бесс. – Ума не приложу, почему его послали на адрес консульства. Сегодня утром я отправила его вам в контору.
– Спасибо.
– На
– Если успею вернуться в город, обязательно. При этих словах Бриана не могла не обернуться.
– Конечно, конечно, – закивала леди Бесс. – Совсем забыла. Вы же завтра уезжаете вместе с нашей дорогой миссис Причардс в Александрию. Как все это ужасно! – Тут леди Бесс наконец заметила Бриану. – Мисс Донелли, если не ошибаюсь, мистер Кросс ушел слишком рано.
– У него срочные дела в музее.
Леди Бесс улыбнулась майору Фаллону.
– Если вам потребуется что-нибудь отыскать в Каире, смело обращайтесь к мистеру Кроссу. Их с моим мужем объединяет благородная страсть к древностям и хорошему вину. Не сомневаюсь, что вы этот торжественный прием не пропустите, – попыталась она втянуть майора в прерванный разговор. – Всегда приятно расслабиться и отдохнуть в обществе прелестных юных леди. Вы не находите?
– По-моему, в этом году таких возможностей хоть отбавляй. – Он бросил веселый взгляд на Бриану. – Если обе дамы меня извинят, то я их сейчас оставлю. Надо еще собраться к поездке в Александрию. Мисс Донелли... – Многообещающий взгляд. – Мое почтение. Леди Бесс... – Вежливый элегантный кивок. – Мое почтение.
После ухода майора леди Бесс еще немного поболтала с Брианой, а затем извинилась и вернулась в общую гостиную. Бриана подошла к окну, выходившему на улицу, отдернула тяжелые бархатные портьеры. Майор Фаллон как раз садился на своего нетерпеливо гарцующего арабского жеребца. Натянув поводья рукой в кожаной перчатке, он поднял глаза на окно, у которого и стояла Бриана. Как будто знал, что она будет именно там. И он действительно ее увидел, потому что губы его дрогнули.
Фаллон у многих вызывал раздражение своим высокомерием. Но он был самым загадочным и привлекательным мужчиной из всех, с кем Бриане довелось встретиться, и ее неудержимо влекло к нему.
Майкл захлопнул за собой дверь и сразу прошел в заднюю комнату, раздраженно расстегнул китель и не глядя швырнул его в сторону. За окном, выходившим на одну из бесчисленных узких улочек, шумел Каир. Майкл взял со столика коробку, извлек из нее сигарету и, чуть пригнув голову, прошел через довольно низкий проем в рабочий кабинет. Распахнул стеклянную дверь и вышел на балкон. Машинально разминая в пальцах сигарету, он задумчиво облокотился о железный парапет. Мраморный дворец Донелли – Фаллон не без сарказма называл дворцом любое чрезмерно роскошное жилище – отлично смотрелся на противоположном берегу узкого озера. Последние несколько недель Майкл каждый день встречал рассвет, наблюдая, как солнце неспешно выплывает из-за крыш этого самого дворца.
Майкла весьма удивило то, что Донелли пришел защищать его против Омара. В нынешних обстоятельствах это ставило Фаллона перед дилеммой. Он не привык оказываться лицом к лицу с собственной совестью или в открытую воевать со своим вожделением. Обычно он легко управлялся и с тем, и с другим. Проблема сейчас состояла в том, что ему было по душе все это семейство целиком, включая свиту преданной прислуги. Было что-то необычное и интригующее в семье, которая подобрей воле бросала вызов царившему вокруг благонравию и держалась в стороне от всех клубов и спортивных обществ, столь любимых высшим светом Каира. Кроме того, ему еще не доводилось встречаться с девушкой, подобной Бриане. Романтической, отважной и презиравшей правила приличия.