Пусть будет лунный свет
Шрифт:
– Кстати, я весь день за тебя переживала, а ты приходишь в столовую на два часа позже и хоть бы что! Тебя в самом деле чуть не смыло за борт? А что тебе сказал капитан про запертую дверь?
– Сказал, что во время сильного шторма сплошь и рядом дверной замок промерзает. А в тот вечер я потащился на палубу только ради твоей любимой кобылы, черт возьми! Ты вполне могла овдоветь. А теперь наверняка жалеешь, что этого не произошло, и чертыхаешься.
– Я чертыхаюсь оттого, что вынуждена слушать твои дурацкие шутки, – фыркнула Бриана и хотела уйти, но Майкл схватил ее за руку.
– Ты сердишься?
– Я
Он отпустил ее и смотрел, как она поднимается по ступенькам ко входу в гостиницу и открывает дверь.
– На этой неделе ты занята? – спросил он ей вслед. Она резко обернулась:
– Вашу светлость интересует, буду ли я доступна на этой неделе?
– Ну да, – растерялся Майкл.
– В таком случае, ваша светлость, я буду доступна.
Этот вечер Майкл и Бриана провели в Винчестере. Побывали в единственном открытом в зимнее время театре, где посмотрели старый спектакль в сопровождении шарманки, на который истинный джентльмен никогда бы свою жену не повел. Пожалуй, они единственные отважились выбраться на прогулку в эту январскую стужу, однако Бриану это волновало меньше всего. По дороге в Лондон они играли в карты, и Бриана открыла для себя еще одну сторону его характера. Подняв глаза, она увидела, что он смотрит на нее поверх карт, которые держит в руке.
– Называй ставку, – предложил он.
Она опасалась, что и на этот раз проиграет, как и предыдущие три.
– Ты сказал, что мы поедем с визитом к твоей семье. Когда именно? – нарочито небрежно поинтересовалась она.
В первый же день пути она обнаружила, что он избегает разговоров о своих родственниках.
– Я ничего такого не говорил.
– Ты собираешься кого-нибудь поставить в известность о своем приезде в Лондон?
– Нет. Пока в этом не будет крайней необходимости.
Бриана прищурилась. Ходить в разговоре вокруг да около он был большим мастером. Сказывался опыт дипломатической службы. Она поднялась и села ему на колени.
– Напомни, пожалуйста, чем можно побить четырех дам. Майкл усмехнулся:
– Я думаю, четырьмя королями.
Она знала, что, играя с ней, он жульничает. Но нельзя же лукавить до бесконечности.
– Майкл, ты не сможешь постоянно скрывать от меня свою жизнь.
Он остался невозмутимым, только во взгляде вспыхнуло желание. Бриана пересела на свое место.
Два дня спустя они оказались в лучшем отеле Лондона. На верхние этажи можно было подняться на гидравлическом лифте. До шестого этажа Бриана простояла, судорожно вцепившись в решетку. Майкл, смеясь, оторвал ее пальцы от решетки, вывел на этаж, довел до ее номера, отпер дверь.
– Увидимся вечером, – сказал он негромко и подтолкнул Бриану в комнату. Она и слова не успела сказать, как он захлопнул дверь и оставил ее в одиночестве. Окинув взглядом темные панели орехового дерева, которыми был отделан номер, Бриана ощутила легкий аромат роз и повернулась. Она была ошеломлена увиденным. Окна затянуты тонкими полупрозрачными шторами песчаного цвета. Пол усыпан лепестками роз. Все как в сказке из «Тысячи и одной ночи».
Она сняла плащ, бросила на кровать и прошла в соседнюю комнату, откуда доносилось ворчание Грейси. Здесь все было затянуто занавесями цвета речной волны. Посредине,
– Мэм. – Молодая девушка в строгом черном платье и белом чепце присела в почтительном реверансе. – Ванна готова. Полотенца согреты. – Она указала рукой на низкий шкаф с выдвижными ящиками, стоявший у стены, где лежали полотенца и стояли флаконы с ароматными маслами.
Бриана потрогала воду, кивнула и прошептала:
– Спасибо.
Служанка еще раз присела в реверансе и вышла.
После их отплытия из Каира это была первая настоящая горячая ванна. Мысль о том, что обо всем этом позаботился Майкл, согрела ей сердце. Она вспомнила, что когда они собирались отправиться в Лондон, он отправил туда верхового.
– Грейси, – попросила Бриана, приподняв волосы, – помоги их распустить.
Раздевшись, она залезла в ванну и с наслаждением погрузилась в горячую, ароматную воду. Полежав какое-то время, она встала во весь рост, намылилась, а затем нырнула. Выскользнув на поверхность, она повернула голову и увидела Майкла.
Он стоял в дверях, облаченный в распахнутый на груди черный махровый халат. Бриана почувствовала, как под его пристальным взглядом заливается краской, потому что поняла, что он наблюдал за ней с того самого момента, как она отпустила Грейси.
– Здорово? – улыбнулся он.
– Не то слово, ваша светлость.
Майкл и не подумал тронуться с места, сердце у Брианы учащенно забилось, ей захотелось мужской ласки. Майкл подошел и присел на край ванны.
– А это уже нечестно, – заметила она.
– Я знаю, – охотно согласился он.
Его намерения в отношении Брианы всегда отличались подчеркнутым благородством, но потом всякий раз оказывалось, что когда он от слов переходил к делу, то совершал такие поступки, которые сначала вовсе и не собирался совершать. У него и в мыслях не было завести с ней любовный роман или вернуться к ней после любовных утех на его судне. Он вовсе не собирался предавать ее доверие к нему, но после того, как она пришла той ночью к нему домой, он знал, что не сможет ее отпустить от себя.
Теперь он вознамерился завоевать ее сердце, тело и душу и для этого был готов на все.
– Как тебе удалось все так быстро устроить?
– Так я же отправил сюда верхового, – ответил он, не сводя с нее глаз.
Он приподнял тяжелую мокрую копну ее роскошных волос, затем нашел губами ее губы. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он оторвался от нее.
Затем он поставил ее на ноги и крепко прижал к себе. Она застонала и провалилась в сладкое забытье. Ее руки скользнули ему на плечи, под халат, халат упал на пол, и Бриана сдалась на милость мужа.
Майкл шагнул в ванну, и они вдвоем погрузились во все еще теплую ароматную воду.
– Ваша светлость теперь будет пахнуть просто божественно, – прошептала она и вздрогнула, почувствовав, как к ее животу прижалась его тугая напрягшаяся плоть.
– Мне доводилось еще и не так пахнуть, – хмыкнул он в ответ, ощутив неодолимое желание. – Ты хотела большего. Но я могу отдать только себя самого.
Он вошел в нее, тела их слились, и теперь они двигались в одном ритме, лаская друг друга, пока не достигли экстаза.