Пусть грянет гром

Мессенджер Шеннон

– Кому-то лучше быть мертвым, - ворчит Айзек, когда он отвечает, что заставляет меня понять, сколько сейчас времени. Без четверти шесть на часах у моей кровати.

– Эй, - бормочу я, готовясь к тому, как неловкий это будет.
– Я знаю, что тебе это покажется странным, но... мне нужно, чтобы ты уехал из города на несколько следующих дней. Прямо сейчас.

Я могу услышать шелест простыни, когда он садится на постели.

– Ты в своем уме?

– Да... и я не пьяный, если это твой следующий вопрос. Просто доверься мне, когда я говорю, что ты

будешь в безопасности, если ты уедешь из пустыни на некоторое время. Возьми Шелби и твою семью. Мои родители поехали в Мексику, возможно, ты можешь встретиться с ними там.

– Так... давай-ка разберемся, - говорит Айзек после бесконечной тишины.
– Ты не звонишь две с половиной недели... а теперь ты звонишь мне на рассвете и сообщаешь мне собираться и направляться в Мексику с твоими родителями? И я, как предполагается, полагаю, что ты не на наркотиках?

Я не обвиняю его в том, что он не верит мне. Но он должен уехать из города.

– Смотри, все, что я могу сказать, то, что дерьмо собирается попасть на вентилятор очень скоро, и я не хочу, чтобы ты застрял в ней...

– Какое дерьмо?

– Это... трудно объяснить.
– Он никогда не поверит мне, если я скажу ему правду. Я, конечно, не скажу.
– Но это большое, сумасшедшее, ты не сможешь разгрести этот вид дерьма. Поэтому, пожалуйста, просто забери свою семью и Шелби отсюда... разве у вас нет родственников, у которых вы могли остаться в Энсенаде?

– Чувак, кончай трепаться и иди спать.

– Я не треплюсь, я...

Он кладет трубку.

Я перезваниваю, но попадаю прямо на голосовую почту. То же самое в следующий раз. И после.

Я испытываю желание позвонить ему на домашний, но если я не могу убедить своего лучшего друга, что я в своем уме, я сомневаюсь, что смогу убедить его параноидальную мать. И его подруга Шелби не говорила со мной начиная с разгрома Ханны из Канады несколько недель назад.

Что оставляет мне только один выбор.

– Ты собираешься пойти к нему?
– спрашивает Одри, доказывая, как хорошо она знает меня, когда я хватаю самую близкую рубашку и надеваю ее через голову.

– Я должен попытаться убрать его отсюда. Если что-то произойдет с ним, то я смогу спокойно жить.

– Ты не сделаешь ничего подобного, - говорит Оз из дверного проема.
– У нас есть драгоценное небольшое время, чтобы ты научил нас тому, что нам нужно... и это лучший способ защитить всех.

Я смотрю на Одри, и она кивает.

– Послушай, Оз, об этом...

– Не иди на попятный... ты уже согласился.

– Я знаю. Но я не могу. Ты видел, как мне было плохо.

– Тогда не делай, чтобы тебе было плохо.

– Это не всегда просто.

– Нет, это просто.

– Не тогда, когда я не доверяю тебе!

Я вижу Гаса и Солану, стоящих позади Оза, выглядя потрясенными тем, что я допускаю это. Но это правда. Мог бы он лгал нам всем в тот момент.

– Ты не доверяешь мне?
– рычит Оз.
– Я - твой капитан!

– Да, и меньше чем час назад ты угрожал подвергнуть пыткам меня и разорвать мою связь. Я уверен, что ты видишь, почему это могло бы заставить

тебя казаться немного в тени.

– Это оно? Своего рода шантаж, чтобы вынудить меня в принять ваши отношения?

– Конечно, нет... мы не нуждаемся в твоем одобрении. Ты не...

Я останавливаю себя и глубоко вздыхаю, сосредотачиваюсь на Западном, который все еще плавает по комнате. Он снова поет ту линию о том, чтобы не бежать от пути, и я думаю, что наконец знаю то, что это означает.

– Послушай, - говорю я, пытаясь понять хаотические мысли в моей голове.
– Всегда общий разговор о том, что я - тот с силой все исправить. Но я такой. У Западных есть сила. Каждый раз, когда им удавалось спасти меня, это потому что я отстранялся и слушал то, что мои инстинкты говорили мне делать. И мои инстинкты говорят мне не учить никого своему языку, таким образом, я должен доверять им. Я знаю, что это страшно... но это было довольно чертовски страшно, когда Одри была поймана в ловушку в шторме, и мои инстинкты сказали мне сделать шип сильного ветра и послать его в нее, и это было еще более страшно, когда мы были загнаны в угол Райденом в Долине Смерти, и мы должны были отпустить наш единственный щит и распутать наше единственное оружие и надеяться, что несколько усталых проектов, которые у нас есть, проникнут для нас. Но они сделали. Настолько прекрасно, возможно ты не доверяешь мне, и я не доверяю тебе, но мы можем согласиться доверять ветру?

Оз открывает рот, потом закрывает. Потом снова открывает.

Когда он снова передумывает, я говорю:

– Ты знаешь, что согласен со мной. Ты просто не хочешь.

Он тянется и приглаживает волосы вокруг своей косы.

– Я действительно соглашаюсь, что твой инстинкты важны, Вейн. Но это не означает, что они всегда прекрасны, или... или что ты должным образом понимаешь их. Да, ты чувствовал себя больными, думая об обучении нас, но откуда ты знаешь, что это не просто нервы из-за кардинальных изменений в твоей жизни?

– Потому что это не так.

– Но откуда ты это знаешь... и не говори мне какой-то бессмысленный ответ как "Я просто верю". Ты никогда не давал шанс обучению нас. Откуда ты знаешь, что это не будет чувствоваться по-другому, если ты попробуешь?

– Потому что я не чувствую себя так с Одри!

Гас съеживается, и я понимаю, что он не говорил Озу эту важную деталь... что было, вероятно, правильным решением.

– Что он имеет в виду?
– спрашивает Оз, поворачиваясь к Одри.
– Он учит тебя Западному?

Скажи нет! Я хочу попросить ее. Солги, чтобы скрыть мою ошибку.

Но Одри расправляет плечи, быстро взглянув на меня, прежде чем она поворачивается к Озу лицом и говорит:

– Да.

Глава 34

Одри

Я не могу лгать.

Я почти солгала.

Но на долю секунды, что я должна была подумать, я поняла, что есть большая тайна, которую я должна сохранить. И это лучший способ скрыть ее.