Пусть мята напомнит тебе...
Шрифт:
– Эй! Наездница!
– крик, проигнорированный мной, повторился, но и его я тоже не заметила. Тогда в меня очень метко полетел помидор. Тухлый помидор. Шмякнулся прямо по лбу и мерзкой жижей скатился на грудь, оставив след не только на лице, но и рубахе, куртке. Первая мысль завладевшая разумом была очень жестокой: "Оторву: руки и ноги стрелку!". Но когда я увидела метких задир, то пришла в неописуемый восторг, и решила ничего никому не отрывать - просто придушить! Да и то от большой любви. Поэтому рванула к ним, забыв, что на лошади и мчусь, как угорелая.
Глава 17. Не ждали?..
Утро - безжалостное. Им ведал жестокий бог Бодун. Поэтому начало дня казалось мне беспросветным и мрачным. Но выяснилось, что мир и был таким жутким из-за тяжёлых штор, почти не пропускавших солнце.
Где-то на полу поскуливал оборотень. Я подняла голову и... убедилась, что страдальческие звуки издавала Фаина, а Тени и подавно не было в комнате. Напряглась, соображая, где мы вчера потеряли волка и не продали ли его кому-то доброму, указавшему нам путь ко дворцу. Но кроме прыгающего по столу лимона не вспомнила ничего. Стоп! Лимон! Лимоны не прыгают. Им не положено.
Толкнула Войку, храпящую рядом.
– У...
– отозвалась она.
– Слушай, что за лимон?
– спросила я.
На меня посмотрели красными глазами.
– Какой лимон?
– у сестры спросонья соображаловка работала гораздо хуже моей.
– Ну, по столу вчера лимон прыгал?
– задала "наводящий" вопрос я.
– Ори, это не лимон был!
– раздался голос другой сестры.
– Это цыплёнок! Тебе же вчера объясняли, ещё когда ты его в кружку выжать пыталась.
Я ужаснулась собственным действиям. Посмотрела на свои руки. Неужели этими самыми пальцами я...
– Да ничего с ним не случилось. Ты его отпустила.
– Успокоила Фая.
– Ага, как только он с тобой заговорил и вполне по-человечески попросил.
– Усугубила моё положение Войка. После минутной паузы, насладившись моим вытянутым лицом, рассмеялась.
– Шучу. Ты сказала, что бражка с лимоном - не то.
– А Тень где дели?
– вопрос снова породил тишину. Сёстры углубились в пучину рваных воспоминаний о вчерашнем... или уже о позавчерашнем дне.
Стук кулаком в двери вытянул нас троих из мыслительного процесса. В след за Шелестом, не ставшим дожидаться приглашения, просунул морду потерянный зверь. Выражение, застывшее на его физиономии свидетельствовало о том, что он так и не нашёлся. В смысле, Тень выглядел дико перепуганным, растерянным и предпочитал прятаться за вампиром.
– Так!
– протянул Шелест, окинув взглядом бедлам в помещении и наши раскоряченные фигуры.
– Хорошо погуляла? Я, конечно, рад, что ты развеялась, но...
– Шел, а чего он так странно себя ведёт?
– кивнула на оборотня я.
– А ты себя как вела, если бы я на тебе хотел покататься, как на лошади?
– усовестил друг.
– Я на нём и раньше каталась, -
– Когда он был голым парнем в почти два метра ростом?
Они с Тенью синхронно покачали головами, мол, ну ты вообще обнаглела, мать! Сёстры при этом ржали, тычась в подушки, чтобы хоть чуточку приглушить гогот. По их реакции я поняла, что таки оседлала обнажённого парня. Покраснела.
– Тай этого не...
– с робкой надеждой спросила я.
Тут на пороге объявился Ольгерд и разбил все мои упования на лучшее.
– Сердит, - выдал он.
– Ушёл на совет со знатью. Думаю, они легко отделаются, если наш уважаемый король оттяпает у них пару пастбищ в казну государства. А ещё тебя хочет видеть её светлость.
– Нет. Нет. Соври ей. Скажи, что я заболела. Что плохо себя чувствую.
– Умоляла я, закапываясь в одеяло, которое Войка тянула на себя.
– Хочешь, чтобы она сама к тебе спустилась?
– спросил Ольгерд.
– Класс, заодно с мамой познакомимся, - обрадовалась Фая.
– Ничего классного!
– вскочила с кровати я, судорожно соображая за что хвататься: приводить в порядок себя, комнату или подруг.
– Подозреваю, мне собираются напомнить о подобающем поведении и снова заставить носить юбку, туфли, говорить о погоде и вообще вести себя, как леди.
– Так тебя здесь воспитывают!
– рассмеялась Фая.
– А ещё, и это самое худшее, если Тай ей рассказал о...
– я бросила жалобный взгляд на мужчин. Они рассмеялись, но предоставили мне возможность самой выяснить, поведал ли наше величество своей маман о том, на ком собирается жениться.
– Мы не в курсе!
– хором соврали представители сильного пола.
В личных апартаментах королевской персоны царил приятный полумрак. Мне не пришлось жмуриться от света или идти на ощупь. Вряд ли её светлость, Элеонора, веселилась, как я, но почему-то предпочла щадящее освещение.
Эта коварная женщина притворялась не осведомлённой и занималась писаниной, выводя пером каракули на документе с официальным гербом страны. Ризи находилась подле своей воспитательницы и моё появление в покоях, как и раньше, восприняла очень болезненно. Глаза девушки тут же взмокли. Я остановилась в шаге от неё, ожидая, когда она разревётся, как малое дитя, с полагающимися возрасту воплями, ударами кулачками об пол.
– Только не реви!
– попросила я. Ведь голова и без её слезливой истерии болела.
– Оставь нас!
– приказала Элеонора девушке, и та, порёвывая на ходу, побрела в другую комнату.
А мамаша правителя, сверля меня недовольным взглядом, даже не удосужилась пригласить присесть. Я не выдержала, плюхнулась на подоконник около её стола и тут же выдала всю правду-матку.
– Я знаю, почему вы так на меня сердитесь! Да, вчера мы встретились с сёстрами и пили. Много. Даже лишнее. В харчевне. Среди мужиков. Да, мы танцевали на столах...Согласна, я вела себя не достойно. Как свинья.