Пустая книга
Шрифт:
И все, и точка, приступим к делу…
Я снова придвинул “книгу”.
Что в будущем заменило чтение? Спрашивать себя об этом я мог с тем же успехом, с каким извозчика середины прошлого века о перспективах моторизации. Не из этого надо было исходить в догадках. Компакт, надо думать, был расхожей вещью,
Что может быть удобней мысленного приказа?!
Я поспешно раскрыл Компакт. Догадки лихорадочно опережали друг друга. Если дядя искал в будущем Свод Знаний, то вернуться он мог только с ним, а если так, надо пожелать…
“Хочу знать все о физике двадцать первого века!” — мысленно воскликнул я и замер в ожидании.
Однако ничего не произошло. Заключённые в Компакте знания ни зрительно, ни акустически, ни телепатически не передались мне.
Собственно, этого и следовало ожидать. Мыслеприказ, конечно, удобен, мы, фантасты, часто вводим его в свои повествования. Дело, однако, в том, что он может возникнуть непроизвольно, помимо желания человека (мало ли смутных мыслей проносится в сознании!). Чтобы не возникало накладок, должна быть простая, короткая, но чёткая последовательность команд, некий код, который бы заставлял тот же Компакт работать. Но тогда это безнадёжное дело. Принятый в будущем код может быть каким угодно, тут миллионы вариантов, никакой жизни не хватит, чтобы их перебрать.
“Ну и все, — подумал я с разочарованием и вместе с тем с облегчением. — Знания будущего не для нас, можно спокойно идти спать. Пустяк,
Я не успел моргнуть, как с чистых было страниц на меня в упор глянули слова и формулы!
Я с воплем вскочил.
Видение не исчезло. Передо мной были самые обычные на вид, типографским способом отпечатанные страницы…
И вместе с тем совершенно невероятные.
Я прикоснулся к ним, как к пылающим углям. Под пальцами замелькали страницы, в глазах зарябило от незнакомых слов, разноцветных формул, объёмных схем и рисунков; вся тысяча листов была о физике — и какой! Я был близок к обмороку, ноги не держали, свет лампы то мутнел, то вспыхивал сухим блеском, но меня влекло дальше, дальше, ещё дальше… “Хочу о генной инженерии, сезам, откройся! Хочу о… Хочу…”
И все открывалось, по мановению мысли тут же менялся весь текст.
Так просто! “Сезам, откройся!”, принятые как код слова наивной сказки, древняя мечта-команда, и все, и ничего больше, и… И только ли наука?
“Хочу “Таинственный остров” Жюля Верна, сезам, откройся!” — выкрикнул я, и тут же передо мной возникли с детства знакомые слова:
“— Мы поднимаемся?
— Нет! Напротив! Мы опускаемся!
— …Все тяжёлое за борт! Все!…”
Значит, вот оно как. Наши далёкие потомки не смогли, не захотели расстаться с давним и верным спутником человечества — с книгой. То, что я держал в руках, было ею, и даже большим — то была Книга.
Книга всех книг, если на то пошло.
Впрочем, это можно было предвидеть. Кто же по доброй воле расстаётся со старыми друзьями?