Пустая лодка
Шрифт:
Будда говорит, что некому самоутверждаться, нет "я" внутри вас. Будда добавляет, что вы похожи на луковицу: вы чистите, вы продолжаете счищать уровни, слои, и, в конце концов, ничего не остается. Ваш ум похож на луковицу, продолжайте счищать шелуху. Это и есть медитация — счищаете, счищаете слои шелухи, и наступает момент, когда ничего не остается. Это небытие — ваше истинное я. «Не я» — это истинное "я". Когда лодка пуста, только тогда, в первый раз, в этой лодке — вы.
А величайший человек — никто.
Так получилось, что Будда отрекся от королевства. И он отправился искать из одного леса в другой, из одного ашрама
Пока он отдыхал в тени дерева, их увидел астролог. Астролог этот возвращался из Каши, где обучался наукам. Он достиг профессионализма в астрологии, абсолютного совершенства, и теперь, поскольку он стал великим специалистом в астрологии, он возвращался обратно в свой город, чтобы заняться практикой. Он взглянул на эти следы на мокром песке и забеспокоился: «Эти следы не могут принадлежать обыкновенному человеку, гуляющему по песку босиком в такое жаркое лето, в полдень! Эти ступни великого императора, чакравартина (chakravartin)». Чакравартин — это император, который правит всем миром. Все признаки указывали на то, этот человек был чакравартин, император всего мира шести континентов. И с чего это чакравартин станет ходить босиком по песку в такой жаркий летний полдень? Это было исключено!
У астролога были с собой его самые ценные книги. Он решил: «Если возможно такое, то значит я должен выбросить все эти книги в реку и навсегда забыть астрологию, потому что это абсурд. Это абсолютно, совершенно исключено — встретить человека со стопами чакравартина. Раз в миллионы лет человек становится чакравартином, и что этому чакравартину здесь делать?»
Поэтому он пошел по следам, чтобы отыскать того, кто их оставил, и увидел Будду, сидевшего, отдыхая, под деревом с закрытыми глазами, и тогда он пришел в еще большее смущение. Астролог совершенно растерялся, потому что лицо Будды тоже было лицом чакравартина. Но этот человек выглядел нищим, и чаша для подаяния была тут же, рядом с ним, он был одет в лохмотья. Но лицо Будды было лицом чакравартина, так что же астрологу оставалось делать?
«Я совершенно сбит с толку, облегчи мое положение. — сказал он. — У меня только один вопрос, который я хотел бы задать. Я видел следы твоих ног и изучил их. Они должны принадлежать чакравартину, великому императору, который правит всем миром, его королевство — вся земля, но ты — нищий. Так что же мне теперь делать? Должен ли я выкинуть все мои астрологические книги? Двенадцать лет моих усилий в Каши были потрачены зря и те люди, которые обучали меня, — дураки. Я зря растратил самую важную часть моей жизни, так успокой меня. Скажи мне, что же мне делать?»
«Не стоит переживать. — ответил Будда. — Это не повторится. Возьми свои книги, отправляйся в город, начинай заниматься своей практикой и не думай обо мне. По рождению я должен был бы быть чакравартином. Эти мои следы отражают мое прошлое».
Все ваши следы отражают ваше прошлое — линии на вашей руке, вашей ладони, несут ваше прошлое. Вот почему астрология, хиромантия — всегда правдивы, когда речь идет о прошлом, но никогда так не правдивы в отношении будущего и уж абсолютно ложны, когда дело касается будды, поскольку отбросивший прошлое движется в неведомое — вы не в силах
Будда объяснил: «Ты не столкнешься больше с человеком, от которого столько хлопот. Не волнуйся, это не повторится, считай это исключением».
Но астролог попросил: «Еще несколько вопросов. Скажи мне, кто же ты такой: это действительность или мне все это снится? Чакравартин, сидящий, как нищий? Кто ты? Не переодетый ли ты император?»
«Нет», — ответил Будда.
Тогда астролог спросил: "Но лицо твое столь прекрасно, столь умиротворенно, столь полно внутренней тишины. Кто ты? Не Ангел ли ты, сошедший из Рая?
Будда ответил: «Нет».
Тогда астролог обратился к нему со словами: «Наверное, так спрашивать невежливо, но при виде тебя этот вопрос возникает сам собой. Человек ли ты? Если ты не император, не чакравартин, если ты не дэва из рая, то человеческое ли ты существо?»
И Будда объяснил: «Нет, я — никто. Я не принадлежу ни к какой форме, ни к какому имени».
«Теперь ты еще больше озадачил меня. Что ты имеешь в виду?» — воскликнул астролог.
Это как раз то, что имел в виду Будда:
А величайший человек — никто.
Вы можете быть кем-то, но вы не можете быть кем-то величайшим. Всегда где-нибудь в мире найдется кто-нибудь еще, кто более велик. Но кто этот «кто-нибудь»? Вы — мера. Вы говорите, что этот человек велик — но чем, кем вы измеряете? Собой.
Эта ложка — мера океана. «Этот человек велик», — говорите вы. Это говорите вы, это, также, как и вы, говорят другие: «Этот человек велик», — и он становится великим из-за вас!
Нет. В этом мире никто не может быть величайшим, кем бы он ни был, потому что океан нельзя измерить ложками. А все вы — это чайные ложечки, измеряющие океан. Нет, это невозможно.
Так что действительно величайшим среди вас будет никто. Что имеет в виду Чжуан Цзы, когда говорит: «Величайший человек будет никем»? Это значит — он будет неизмеряемым. Вы не можете его измерить, вы не можете наклеить на него ярлык, вы не можете классифицировать его, вы не можете сказать, ответить на вопрос: «Кто это?» Он просто не поддается измерению. Он просто выходит за пределы — дальше, и дальше, и дальше… А вы можете выбросить вашу чайную ложечку.
Хватит на сегодня.
3. СОВА И ФЕНИКС
Хуэй Цзы был премьер-министром в Лян.
Он считал, что обладает тайными сведениями,
что Чжуан Цзы завидует ему,
и замышляет вытеснить его.
Когда Чжуан Цзы прибыл в Лян,
министр послал слуг схватить его,
но, хоть они и искали три дня и три ночи,
найти его не смогли.
Тем временем Чжуан Цзы сам явился к Хуэй Цзы
и сказал:
"Живет на юге птица —
нестареющий Феникс.
Слыхал ли ты об этом?
"Этот бессмертный Феникс взмывает в воздух в Южном океане
и летит к Северному океану,
останавливаясь на отдых только на платанах.
Он ест лишь
редчайшие изысканные плоды бамбука
и пьет воду только из кристальных пресных родников.
"Однажды какая-то сова,
потроша смердящую дохлую крысу,
увидела пролетающего над ней Феникса.
"Подняв голову и озираясь, она угрожающе ухнула,
и прижала крысу к себе
в смятении и страхе.
"Министр,
почему ты так неистовствуешь,
цепляясь за свою министерство
и в ужасе ухая на меня?"