Пустая лодка
Шрифт:
«Нет, знаете, я влюбился в нее. — рассмеялся он. — Я так сильно ее полюбил, что мне теперь страшно даже подумать: а вдруг, если я поеду на ней куда-нибудь, с ней что-то случится — ну там авария, столкновение, или она поломается… да что угодно может произойти! Мне невыносимо о таком даже помыслить!»
Машина, слово, блесна, — все это средства, но не цель. Вы можете влюбиться в них — и тогда вы навсегда перестаете ими пользоваться.
Я часто останавливался в одном доме. У хозяйка этого дома было сотни три сари, хотя пользовалась она только двумя — другие хранились у нее на всякий случай. Так когда же придет этот самый случай? Насколько мне известно, — а я знал ее пятнадцать лет, — этот всякий случай за это время не наступил ни разу. А
Так что же произошло? Она что, влюбилась в сари? Да, можно влюбиться в сари, можно влюбиться в вещи. В человека влюбиться трудно, а в вещь влюбиться легко, потому что вещи мертвы, вы можете манипулировать, управлять ими. Сари никогда не потребуют от вас: «Носи нас! Мы хотим выйти на улицу и поглядеть, что там делается». Та машина никогда не заявит: «Давай-ка води меня, а то мне становится скучно».
С людьми трудно, с людьми такое не проходит. Они будут требовать, они начинают просить, они хотели бы выйти в свет, у них есть свои собственные желания, которые нужно исполнять, и мнения, с которыми нужно считаться… Когда вы влюбляетесь в какого-нибудь человека, постоянно возникают конфликты, и поэтому те, кто поумнее, никогда не влюбляются в людей, они стараются влюбляться в вещи: в дом, в машину, в наряды. С этими всегда легко: они поддаются управлению и вы всегда остаетесь хозяином положения, объект вашей любви никогда не причиняет вам хлопот. Или, если вы все же влюбляетесь в человека, вы немедленно пытаетесь обратить его в вещь, в мертвую вещь. Жена — это мертвая вещь, муж — мертвая вещь, и они терзают друг друга. Но почему же, зачем они причиняют друг другу мучения? Какая польза им от этого? Дело в том, что с помощью мучений вы умертвляете другого настолько, что тот превращается в мертвую вещь, в послушную вещь, поддающуюся манипулированию. Тогда можно не беспокоиться.
Две матроны, матери семейств, разглядывали витрину книжного магазина. "Посмотри, — заметила одна другой, — там есть книга, озаглавленная «Как третировать вашего мужа».
Но другую книга не заинтересовала. Она даже не взглянула в ту сторону. «Мне это ни к чему, — пояснила она. — У меня своя собственная система».
У каждого своя собственная система, как мучить другого, ибо только с помощью или мучения, или прямого физического разрушения, человека можно превратить в послушную вещь.
Однажды Мулла Насреддин ворвался в кофейню, кипя от гнева и возмущения, и поднял шум: «Говорят, здесь кто-то назвал мою жену уродливой старой ведьмой. Кто этот парень?»
Из-за одного из столиков поднялся здоровенный верзила, раза в два пошире и на целую голову выше Насреддина. «Ну я это сказал про твою жену, а в чем дело?»
Глядя на него, Насреддин сразу как-то притих; у него явно возникли кое-какие опасения. Он подошел к столику и сказал: «Спасибо тебе, я, честно говоря, и сам это знаю, но все никак не могу набраться смелости сказать это вслух. Ты сделал это, ты храбрый человек».
Что же происходит во взаимоотношениях? Почему они всегда оборачиваются мерзкой, уродливой стороной? Почему так тяжело, практически невозможно любить? Почему все становится отравленным, наполняется ядом? …Потому что ум всегда счастлив получить возможность манипулировать вещами, ведь вещи никогда не бунтуют: они всегда послушны, они не пререкаются. Человек же — живой, и вы никогда не можете предугадать, что он собирается делать, что он выкинет в следующую минуту. Но тогда вы не можете им управлять… и его свобода оборачивается для вас проблемой.
Любовь становится проблемой потому, что вы не желаете позволить другому быть свободным. И запомните это: если вы действительно любите, то настоящая любовь возможна только тогда, когда вы даете другому полную свободу оставаться самим или самою собой. Но при этом вы не можете владеть, тогда вы не в состоянии предугадать или предвидеть, тогда вы не сможете быть
Ум желает, чтобы жизнь ваша проходила в колее, в заранее установленных рамках, потому что ум — это самая мертвая вещь в вас. Это все равно как если бы вы были рекой, и часть реки превратилась в айсберг. Ваш ум — это айсберг, он — замерзшая, застывшая ваша часть, и он стремится и остального вас заморозить целиком настолько, чтобы потом можно было уже ничего не бояться. Когда возникает что-то новое, возникает страх, опасения — а со старым бояться нечего. Ум всегда счастлив со старым.
Именно поэтому ум всегда ортодоксален, никогда не революционен, всегда стремится к старому и не приемлет ничего нового. Не существовало еще ума, который можно было бы назвать революционным. Ум вообще не может быть революционным. Будда революционен, Чжуан Цзы революционен — потому что у них нет умов. Ленин не революционен; и Сталин абсолютно нет. Они и не могут таковыми быть. Обладая умом, ну как вы можете быть революционны? Ум всегда ортодоксален, ум всегда конформичен, потому что ум — это ваша мертвая, отмершая часть. Поймите это.
В вас существует множество мертвых частей, которые ваше тело просто выбрасывает. Ваши волосы мертвы, и поэтому вы легко можете их стричь, не испытывая при этом боли. Ваши ногти мертвы, поэтому вы можете легко обрезать их, не причиняя себе ни боли, ни вреда. Тело продолжает выбрасывать их прочь. Сознанию тоже необходимо выбросить множество вещей, в противном случае они начнут накапливаться. Ум — это такая же мертвая часть, как и волосы. И это символично. То, что Будда велел своим ученикам обрить головы, это просто символ: так же, как вы наголо сбриваете волосы, также вы обриваете и внутреннюю голову, ваше сознание, полностью сбривая с него ум.
И то, и другое: и волосы, и ум — мертвы, не таскайте их на себе. Это будет прекрасно! Следите, чтобы отмершие частицы не накапливались в вас. Что такое ум? Ваш прошлый опыт, то, чему вы научились, все, что было. Ум никогда не в настоящем — как он может туда попасть? В «здесь и сейчас» ума быть не может.
Если вы просто смотрите на меня, где ваш ум? Если вы просто сидите здесь и слушаете меня, где ум? Вот когда вы начинаете спорить, ум появляется; если вы начинаете судить, осуждать, рассуждать — то немедленно появляется ум. А как вы рассуждаете, оцениваете, считаете, составляете мнение, делаете выводы? Вы привносите прошлое в настоящее, прошлое становится судьей, мерилом настоящего. Как вы спорите? Вы вытаскиваете прошлое в качестве аргумента, но как только вы хватаетесь за прошлое, тут же появляется ум.
Ум — это мертвая ваша часть, это экскремент. И как есть люди, страдающие запорами, — а люди эти испытывают очень сильные мучения, — точно так же существуют и умственные запоры, — этакое накопление экскрементов. Вы же никогда не избавляетесь от них, не выбрасываете их наружу. В ваш ум все только входит; но никогда ничего из него не выходит, вы его совершенно не чистите, не освобождаете, не выкидываете из него мусора.
Медитация — это выбрасывание ума наружу, это освобождение себя от ноши. Не нужно носить с собой все свои экскременты, иначе вы будете все тупеть и тупеть. Вот поэтому у ребенка свежий ясный ум — в нем еще ничего не накоплено. И иногда дети могут говорить такие вещи, которые не под силу сформулировать и высказать всем вашим философам. Они часто видят и проникают в действительность, которую эти ваши умные образованные люди попросту упускают. Дети очень, очень проницательны. Они обладают ясностью ума, их взгляд свеж, их взор не зашорен, их глаза не застланы ничем и широко открыты. А мудрец — он вновь становится ребенком. Он опустошил свою лодку, он избавил себя от всего ненужного груза. Он выбросил все экскременты, у него больше не бывает запоров. Его сознание — это сплошной непрерывный поток, и в нем нет замерзших и застывших частей.