Пустоцвет
Шрифт:
— А если она останется на лечении здесь?
— Здесь? Но у нас нет нейрохирургов такого уровня, — растерялся врач. — Поймите, травмы вашей матери очень сложные, только на позвоночнике требуется несколько операций, не считая других, иначе она навсегда останется парализованной! Сможет только говорить и глазами вращать, и не факт, что восстановится чувствительность, хотя бы, рук!
— Во сколько, примерно, обойдется лечение здесь, в Москве и в Германии.
Доктор назвал цифры, Дмитрий еле на ногах устоял.
Нет, Германия,
Далее, выяснилось, что и Москва ничего не обещает, между тем, сумма, которую запросил столичный нейрохирург, оказалась не намного меньше гонорара немецкого врача.
Дмитрий долго думал, как поступить.
Мать было жалко, но и денег тоже! Гарантии, что родительница полностью выздоровеет, не давал никто, получается, хоть в Германию вези, хоть в Москву, хоть здесь оставляй — Ирина Васильевна жить будет, а ходить — неизвестно. А раз неизвестно, то есть ли смысл тратить такие средства?
Тем более что они ему, Дмитрию, ой, как нужны!
Игра вошла в решающую стадию, запущенный процесс уже не остановить.
И Дмитрий решился, оставив мать на лечении в своем городе. Конечно, потратиться пришлось, хоть и существенно меньше. Впоследствии, он рассчитывал вернуть большую часть расходов, продав квартиру родителей. Раз мать все равно никогда не сможет ходить, так, какая ей разница, где лежать — в своей квартире, где она одна-одинешенька, не считая сиделки, оплачивать которую, опять же, придется сыну, или в специализированном учреждении, под присмотром квалифицированного персонала? Правильно — под профессиональным присмотром лучше. А он, Дима, будет маму там навещать.
Похороны отца он помнил смутно, всем занимались люди Гурова.
Стоя у края могилы, глядя, как под слоем земли скрывается крышка гроба, Дмитрий чувствовал пустоту и растерянность.
Вот и все.
Больше ему некуда будет приезжать после работы, когда захочется отдохнуть от «семьи». Никто не нальет борща, не обнимет, не пожалеет.
Как быстро. Как несправедливо быстро и страшно! Бросили его.
Как родители могли с ним так поступить!?
Через четыре дня после похорон Дмитрия вызвал Леонид Иванович.
Свои завещания родители изменить не успели. Конечно, до вступления в наследство еще далеко, но формулировка не оставляла вариантов. Отец теперь и не перепишет, мать неизвестно, сколько ещё времени будет между небом и землей. А если она так и не придет в себя или не сможет поставить подпись?
Вместо скорби пришла злость.
Просил же! Как человека просил — перепишите все на него, на сына!
Отец уперся, и что теперь? Получается, все ценное имущество Дмитрия, включая дачу и квартиру родителей, теперь принадлежит находящейся в коме матери и мифическим кровным внукам!
Адвокаты изучили документы и только головами качали — сложный случай!
Спасибо, папа и мама, удружили!
По рассказам Марии, Сомов представлялся ему слизняком, но при близком знакомстве потянул только на мокрицу.
Георгий брезгливо поморщился, вспомнив реакцию бывшего Машиного мужа — трус.
Красив внешне, ухожен, дорого одет, а колупни — сплошная гниль. Бывают такие яблоки — смотришь, красные глянцевые бочка, даже аромат есть, а разрежешь — внутри только червяк, ползающий в своих экскрементах. Вот и Сомов такой же.
Сам он мстить не полезет, кишка тонка. Знал он такой тип людей, предпочитающих жар загребать чужими руками. Угрожать женщине — не то же самое, как бросать угрозы в лицо мужчине. Напрямую Сомов не полезет, а исподтишка напакостить сможет, да. Придется, присмотреть.
Маше о встрече он сообщать не собирался, ей переживания ни к чему, да и хлопот хватает и без Сомова.
Одно переселение родителей чего стоит!
Нина Михайловна и Сергей Сергеевич выбрали отдельный домик. Егор видел, что они до ужаса боятся помешать им, потревожить, вызвать неудовольствие. Это, как же Сомов себя вел, что родители жены лишний раз голос подать стесняются? Вот же… ушлёпок!
Домик со свежим ремонтом, мебелью, заезжай — и живи.
Обнаружив внутреннюю связь с «большим домом», Нина Михайловна пришла в восторг:
— Можно позвонить, не бегать через участок!
— Этот дом для прислуги строился, поэтому и связь провели, чтобы удобно было, если хозяевам что-то понадобится, — пояснил Корнев.
— А прислуга нам и не нужна теперь! — заявила тёща. — Я бездельничать не привыкла!
— Дело вам скоро найдется, — Гоша нашел глазами Марию, улыбнулся. — Месяц остался, потом принцесса заявит свои права на абсолютно всех взрослых! Так что, без домработницы и повара нам никак не обойтись. Не хочу, чтобы мои родные ходили, как зомби. Всё, всё, не обсуждается! Пойдемте лучше, в детскую, посмотрите опытным глазом. Может быть, нужно еще что-то добавить?
Комнату для малышки они устроили из второй смежной спальни.
Недавно закончился ремонт, в воздухе еще ощущался еле заметный запах краски.
Большая, очень светлая, с двумя окнами, выкрашенная в нежно-салатовый цвет, комната выглядела уютной и теплой.
Детская кроватка, пеленальный столик, диван, шкафчики для вещей и игрушек — ребенку тут будет отлично.
— На первое время кроватку поставим у нас в спальне, — говорил Георгий Маше. — Я читал — дети часто просыпаются по ночам, в другую комнату не набегаешься. А подрастет Поля, перенесем кровать в детскую.