Пустоцвет
Шрифт:
— Три дня? — уточнила она. — Полная разработка?
— Хотя бы, идея. К разработке я подключу ещё людей, — отозвался Владлен Максимович.
— Каков ассортимент заедок в заведении?
— Ассортимент? — менеджер полез в бумаги, пошуршал листками. — Обычный, как и в соседнем, за этим строго следят.
— И цены одинаковые?
— Да, конечно. Может быть, есть вариации на пару копеек, но это же роли не играет.
— Надо сделать самые популярные заедки бесплатными.
— ??!!
— Смотрите сами — человек приходит и узнаёт, что, допустим,
— И поднять цену литра, чтобы компенсировать потери?
— Ни в коем случае! Я бы, наоборот, немного снизила цену — на пятьдесят копеек или рубль. Посетители быстро разнесут, что в «Ветерке» пиво не только дешевле, чем в «Три бочки», но и заедки бесплатны. Рискну предположить, что продажи увеличатся, а прибыль с оборота перекроет расходы на заедки. Но это эскиз, надо сесть и рассчитать все, продумать рекламную компанию, запустить слоган в массы, не помешает запустить ролик на ТВ.
— Я понял, давайте сюда, — старший менеджер потянул из ее рук бумаги.
— Я же еще не закончила! — расстроилась Мария. — Вы дали мне три дня!
— Вы дали идею, с остальным прекрасно справятся и другие. Я считаю, что колоть орехи микроскопом можно, но логичнее и правильнее делать это молотком, не рискуя дорогой и сложной техникой. У вас отличная подготовка, воображение и настоящий дар, использовать вас в качестве рядового исполнителя нерационально. Пойдемте, у нас есть пара сложных и важных для компании проектов, в частности, Приам. Как только вы получите новый паспорт, сразу же оформляем вас на постоянную работу.
— А испытательный срок, — растерянно пробормотала Мария. — Вы сказали — два месяца?
— Вы его уже прошли. Успешно и досрочно, — серьезно ответил Владлен Максимович.
Вернуться на работу, заниматься сложными и интересными делами, придумывать варианты, спорить с коллегами, рисовать диаграммы, перечеркивать, вводить уточненные данные и рисовать заново. Следить, как по твоим эскизам на экране монитора воплощаются идеи, радоваться, когда запущенный проект даёт результат. Приходить домой с головой, полной идей и вскакивать ночью, потому что пришло озарение, кидаться к столу, чтобы скорее записать, а потом падать назад в кровать и засыпать счастливым сном.
Мария давно не жила так насыщенно.
Конечно, она ничего не успевала.
С родителями общались накоротке, по телефону.
Правда, они пару раз заезжали к ней домой, в выходной, но больше общались с Надеждой Львовной, потому что Маша, наскоро перецеловав маму и папу, пребывала в муках творчества, не в силах отрешиться от очередного проекта.
— Маша, так нельзя! В выходной надо отдыхать! Поехали, погуляем, или к нам, а? Ты не забываешь есть? Хорошо спишь? Что-то ты похудела, — переживала мама.
— Ест она хорошо, я слежу, — отзывалась хозяйка, — только все время в облаках витает. А то соскочит посреди ужина
— Надежда Львовна, я же объясняла, что моя работа, во многом — творческая! Невозможно остановить творческий процесс или загнать его в рамки только рабочего времени! Когда мне в голову приходит идея, необходимо её записать. Потом смотреть — жизненная или нет, — оправдывалась Маша.
В общем и целом новая жизнь ее устраивала. Иногда подступал к горлу комок, стоило вспомнить о муже или наткнуться на его имя, фото, услышать упоминание, но обычно она ничего и никого вокруг не замечала.
В офисе она, по-прежнему, сидела в общей комнате, но теперь у нее был свой дизайнер, и почти все остальные менеджеры теперь занимались воплощением в жизнь именно Машиных идей.
Коллеги, поначалу косившиеся с насмешкой, к началу третьей недели совместной работы подобрели, а совместное распитие кофе по утрам и походы в обеденное время на первый этаж офисного здания, в расположенное там кафе, окончательно сблизили.
Никакого панибратства, просто хорошие, партнерские отношения.
Вся не женатая мужская половина офиса, по очереди, попытала счастья в надежде перевести отношения в более тесные, но Маша отшивала резко и сразу.
Даже мысль завести друга отдавала болью.
Она не умеет понарошку, никогда не понимала, как это — секс без обязательств, для здоровья. И вообще, ей не до новых отношений, она еще от предыдущих не отошла. Дима поначалу тоже был внимательный, нежный, любящий. А потом оказалось, что, глядя ей в глаза, лгал почти три года, родил на стороне ребенка.
Мысль о девочке была самая болезненная.
Как она мечтала о малыше! Бегала по врачам, плакала Димке в рубашку, когда приходили очередные «красные дни», а он утешал и молчал, что у него растет дочь.
Господи, как она могла ничего не замечать? Почему ей даже в голову не приходило, что у него может быть другая?
Не надо вспоминать, думать, пытаться найти причину. Отрезала и забыла, иначе, она с ума сойдет, копаясь в прошлом, собирая своё сердце, разлетевшееся на мелкие осколки.
Надежда Львовна, узнав, что на следующей неделе суд, и Мария не хочет туда идти, поддержала.
— Правильно, нечего себе нервы трепать, смотреть на него, слушать, что он говорить станет. Даже, если бывший сам не придет, будет его адвокат, который вас щадить не станет. Но совсем игнорировать заседание нельзя. Вам тоже нужен адвокат.
— Знаю, папа говорил об этом, — вяло отмахнулась Мария. — Но мне хочется только одного — скорее развестись, сменить фамилию и забыть.
— Понимаю. Но адвокат, тем не менее, необходим. Есть у меня один ученик…
— Надежда Львовна!!!
— Машенька, не надо так кричать, у меня хороший слух! Я уверена, Витя будет рад помочь, тем более что много времени это не займет, а ему практика не помешает.
— Не надо! Потом, мне нечем заплатить адвокату, и я не собираюсь ничего от мужа требовать.