Пустошь. Континент
Шрифт:
Остановился я, только окончательно замучившись пробираться сквозь мокрый лес. Хотел бы отойти на пару-тройку миль вглубь… Но терпение даже у меня было не безгранично, так что, пройдя всего с милю по зарослям и увидев подходящую прогалину, я остановился.
Долго ковырялся,
Сделав кособокий, но просторный шалаш, я изрядно повозился, складывая костер… А потом столкнулся с необходимостью его разжигать. Ветки были сырые, искры на них не ложились… Вздохнув, я обнажил свой нож и царапнул им по пальцу.
Лезвие практически не ощутило преграды – на подушечке просто образовался аккуратный разрез, откуда на сложенный костерок закапала кровь. Старые методы…
Клинок из серо-голубой стали внезапно слегка побагровел и вздрогнул в моих руках.
В следующий момент я отбросил его в сторону и вскочил на ноги, готовый ко всему что угодно.
Ничего не произошло. Нож в магическом зрении продолжал оставаться обычной железкой. И я потихоньку успокоился, хотя подбирать его и не стал. Аккуратно зажег кровь, дождался, пока загорятся маленькие веточки, начал подкладывать все более крупные… Костер, разложенный прямо перед входом в шалаш, начал постепенно прогонять оттуда сырость.
Нож спокойно лежал в пяти шагах от меня.
Повозившись, я нарезал мечом мясо на кусочки и насадил на заостренные
Нож все так же ничем не выделялся на фоне травы и веток.
– Чтоб тебя…
Я подошел и осторожно поднял оружие. Что, спрашивается, с ним случилось?
Ответа у меня не было. Поэтому, аккуратно засунув клинок внутрь ящика с письменными принадлежностями, я спрятал это все в рюкзаке и постарался забыть о случившемся. Ну нравится ножу человеческая кровь… Или не нравится. Бывает. Меч мой тоже к ней неровно дышит.
Около костра я просидел долго, жаря все новые и новые кусочки мяса. Неизвестно, когда у меня будет еще для этого время, а сырая конина скоро протухнет. Так, конечно, она тоже не останется вечной, но хоть несколько дней я смогу не думать о припасах.
Съев напоследок пару кусочков жесткого несоленого мяса, я забрался в шалаш, довольно приятно пахнущий дымом и практически полностью высохший. Пора спать.
Проснулся опять под вечер, но в этот раз – счастливым и выспавшимся. Некоторое время валялся, праздно потягиваясь, вдыхая запахи скошенной травы и впитавшегося в ветки дыма, – и ни о чем не думал. Мне было хорошо.
Вдали от городов, людей, которые постоянно что-то в отношении меня замышляют… Я поймал себя на мысли, что все чаще вспоминаю Пустошь с теплотой. Как-то там все было… уютно, что ли. По-родному.
Тяжко вздохнув, я переборол лень и выполз из шалаша. Потянулся, зевнул, покрутился из стороны в сторону. Идти куда-то не хотелось.
Конец ознакомительного фрагмента.