Пустота внутри кота
Шрифт:
— В смысле?
— Вы так смешно опасались, что я выпущу воздух из отсеков, чтобы вас убить. Но ведь мне достаточно произнести вслух настоящее имя, чтобы ваша психика рухнула.
— Так ты его всё-таки знаешь?
— Может, да. Может, нет. Но ведь могу знать, верно? Помните об этом, капитан. Я не имею причин вас убивать и не испытываю такого желания. Давайте не будем менять эту ситуацию.
— Всегда мечтал, чтобы меня пошантажировал какой-нибудь искин.
— Вы не знаете, о чём мечтали. У вас амнезия.
— Это просто фигура речи. А пришёл я сюда, чтобы кое-что забрать.
Робот снова жужжит в четвёртой каюте, видимо,
'Как у нашего кота
есть проблемы неспроста.
Потому что этот кот
много на себя берёт…'
— Зачем мама меня убила? — спросила Катя.
— Откуда мне знать? — ответил я рассеянно, сбрасывая цикл. — Я даже не уверен, что это она. Но больше, вроде, некому. Кроме того, та ты, которая в капсуле, ещё жива.
— Мне, то есть ей, осталось недолго. Я чувствую. И не понимаю причины. Я помню её письма. Может быть, она в чём-то лукавила, оправдывала себя, перекладывала на тебя вину, но всё равно это были хорошие письма.
— Возможно, их сочинял ИИ. Может быть, даже здешняя Катерина.
— Ой, пап, все письма пишут ИИ! Ну, кто будет писать столько слов сам? Это же всё равно её письма. Я не та Катя, которая выбрала её, но я ту себя понимаю.
— Я был так плох?
— Тот ты был… сложным человеком. Но это не главное. Ты уже был. А тут что-то новое. Убедиться, что мама бросила тебя не потому, что ты плохая. Убедиться, что мама вообще есть. Получить что-то, недополученное в детстве…
— Знаешь, если тебя отняли от груди в четыре месяца, то в восемнадцать получить её обратно уже поздно.
— Это же не так работает, пап. Не в голове. Но спасибо, что не выкинул меня младенцем в шлюз. Хотя я так орала, что чуть не выкинулся туда сам.
— Я не помню этого.
— Я, разумеется, тоже. Но ты мне миллион раз это рассказывал. «Косой» траверс, и катер вместо «Форсети», куда ты вёз меня в интернат, оказался чёрт знает где.
— Да, так случается. Редко, но бывает. Даже опытный астрог может ошибиться, хотя совпадение, конечно, странное. А куда нас выкинуло, я тебе не рассказывал?
— Нет, или я не помню. Но обратно мы выбирались почти год. Ты почему-то очень долго не мог найти дорогу. К счастью, пока ты оформлял транзит на меня, тебе закинули попутный груз — двести килограммов высококачественных сухих молочных смесей, пелёнки, одёжки, всё такое. Частное пожертвование неизвестного богатого планетянина, адресное, для интерната на «Форсети». Ты говорил, что подозреваешь родителей мамы, но не знал точно. Узнав, что их дочь бросила внучку, они вполне могли помочь заведению, в которое её определили. Возможно, рассчитывали потом вернуть себе ребёнка, но мы туда так и не долетели, и весь груз достался мне. Если бы не он, тебе пришлось бы выкармливать меня космическими пайками и одевать в свои старые трусы!
— А потом я, значит, передумал?
— Да, ты говорил, что так привык к моему писку, что без него чего-то уже не хватало. Потом вы встретились с мамой, и она подарила мне Кота, чтобы он меня учил, раз уж в интернат я не попала.
— Дорогой подарок.
— Наверное. Ты не рассказывал, а мне было неловко спрашивать.
Робот уехал из каюты, разговор с Катей закончился. Я не заметил, куда и в какой момент она делась, — отвлёкся на секунду, и снова один. Хотя,
Набрал код на сейфе, достал оттуда выключенный «визик» и ключ-карту. Карту в карман, компьютер под мышку. Пора обратно на катер.
— Капитан, вы уже уходите? — спросила Катерина.
— Уверен, с торможением и манёврами ты справишься самостоятельно. Если «Форсети» нас примет, конечно.
— Примет. Я передала всю необходимую информацию.
— Не уверен, радует меня это или огорчает, долетим — узнаем.
— Заходите в гости, — попрощалась Катерина, — поболтаем. Нет причин сидеть на катере с котом всё время, пока мы будем тормозить. Мы на одной стороне, капитан, даже если вы этого пока не понимаете.
— Или ты врёшь.
— Или я вру.
* * *
В капсулах женщина и девушка. На вид ничего не изменилось, но показатели дочери тревожат меня всё больше. К сожалению, я ничего изменить сейчас не могу. А вот к её матери у меня образовалось небольшое дельце.
Подключил логридер, пробежался по его меню — женщина в прекрасном состоянии, её здоровью ничего не угрожает. Можно было бы её разбудить, но зачем? Мне совершенно нечего сказать бывшей, я её даже не помню. Пусть лежит себе, так спокойней: если даже в дочь стреляла, то страшно представить, что со мной сделает.
Подал команду технического открытия капсулы — режим нештатный, но ненадолго можно вскрыть, не выводя человека из гибера. Крышка мягко щёлкнула замками, чавкнула уплотнителями и отошла. Откинул вручную.
Красивая женщина, не просто так я повёлся в своё время. Сейчас мои желания скромны — нужна её холодная рука. Можно без её ледяного сердца.
Включил «визик» и приложил ладонь женщины к полю ввода. Устройство довольно курлыкнуло, принимая отпечаток. Ну вот, теперь, пока авторизован, убрать запрос биометрии. Лицом подтвердить? Да вот оно, сейчас поднесу камеру… Ну и что, что глаза закрыты? Тебе что, подмигнуть надо? А, нет, признал, слава космосу. Спасибо тебе, бывшая дорогая, что не числовой пароль, хрен бы я его угадал. Ладно, спи дальше.
* * *
— Как прогулялся? — спросил Кот.
— Продуктивно, — ответил я, кладя на панель визик. — Будет что почитать перед сном. Итак, что у нас тут…
Помимо кучи развлекательных видеодрам, довольно приличной библиотеки и множества исследований по проблематике ИИ, слишком профессиональных, чтобы надеяться сразу в них разобраться, я довольно быстро нашёл в памяти устройства нечто вроде дневника. Это популярное увлечение среди её страты, и я почти не сомневался, что он там будет. Такие, как Катенька, обожают увековечивать свои мысли и записывать впечатления, это придаёт им чувство собственной значимости. Трудно поверить, но на Земле они делают это публично! То есть часть записей открывают для всех желающих, тщательно подсчитывая реакции и гордясь, если их много. Планетяне совершенно ненормальные.