Шрифт:
От автора
Давайте знакомиться! Ирина Гифт, практикующий психолог, автор статей и онлайн-курсов, переводчик психологической литературы, автор книги “Мама в разводе”.
В моей личной и профессиональной жизни меня всегда интересовали темы женской психологии и материнства, а также связанные с ними противоречия и трудности.
Рассказ “Пустота” – часть моей пока ещё не изданной книги “Мать моя, женщина”. Посвящена она тем сторонам рождения и воспитания детей, о которых не принято распространяться.
Чаще всего женщины предъявляют
Материнство это не только восторг от первых шевелений ребёнка в животе и гордость от первых шагов и слов малыша. Это физическая и душевная боль, чувство незащищённости и беспомощности; слёзы, очень много слёз, от усталости, разочарования в себе и в красивой картинке “женского счастья”.
Материнство – это опасный и извилистый путь, по которому женщина иногда идёт совсем одна, потому что помочь с ребёнком не рвётся даже его собственный отец. При этом кажется, что попросить поддержки равносильно признанию своей слабости. Парадоксально, но материнство – это одиночество.
Как психолог я постоянно слышу сомнения клиенток в том, насколько хорошо даётся им воспитание детей, ведь они сердятся, срываются на крик, а “это нехорошо”. Я вижу слёзы женщин, которые потеряли детей на ранних сроках беременности. А также потухшие взгляды тех, кто загнал себя в забеге за звание матери года до такой степени, что их уже ничего не трогает.
Мне хотелось бы рассказать об этом.
У меня нет цели отпугнуть женщин от материнства, я хочу поддержать тех, кому оно далось непросто. Может, мы сможем поплакать вместе над этими рассказами и отпустить свои надежды на то, чтобы стать Идеальной Матерью с беспроблемной беременностью, оргазмическими родами и детьми-паиньками, которые в год уже знали весь алфавит. А вместо этого просто позволим себе быть настоящими.
Ирина Гифт
***
Кажется, в этот раз получилось!
Рита зажмурилась, сморщила нос и скрестила пальцы на обеих руках, как делала ещё девчонкой, загадывая желание. Главное, не произносить вслух, а то не сбудется. Надо просто очень-очень хотеть, и Вселенная услышит и сделает так, как надо. Правда, в детстве чуда она ждала от мамы. Так хотелось, чтобы она, например, угадала и купила её то красное платье, перед которым Рита долго стояла в ряду “Детского мира”, пока Лидия Анатольевна перебирала упаковки со скучными серыми школьными колготками. Платье мама, конечно, не купила, окинув учительским взглядом непрактичные оборки. Взяли строгое синее. Но привычка подкреплять самые заветные желания, до боли скрещивая пальцы, вам равно осталась и в тридцать восемь. Наивно как-то, но…
Что, если получилось? Ведь эти дни должны были начаться ещё позавчера, но ничего не было, хотя обычно как по часам. Даже нечеловеческие дозы гормонов, которые в неё вливали, не смогли отвратить этого обязательного женского ритуала. Когда-то Рита очень гордилась этой своей пунктуальностью.
В этот же раз месячных не было, как и обычного недомогания. Грудь только болит. Но это же ещё ничего не значит. Наоборот, верный признак того, что чудо всё-таки произошло.
Наконец, Рита открыла глаза и осмотрела спальню новым взглядом. Ремонт они сделали три года назад, когда только задумали свой великий проект. Она ещё тогда всё просчитала: минимум мебели, чтобы поставить потом пеленальный столик и кроватку, никаких ковров, чтобы не копить пыль. С её аллергией это и так беда, а малышу тем более нужна чистота и свежий воздух.
Сейчас, три года спустя, обои у дальней стены немного выгорели из-за бьющего через восточное окно солнца, но на них виднелись более тёмные квадраты фоторамок, которые она подготовила для первых кадров их растущей семьи. Слишком долго рамки висели, глядя на неё пустыми глазницами. Полгода назад она сняла их, убрав в дальний ящик. Накануне Паша привёз её домой из клиники всю в слезах, накачанную успокоительным. С того времени стена и стояла голая. Рита много раз думала повесить туда зеркало, но видеть в нём себя спросонья каждое утро тоже почему-то не очень хотелось.
Теперь рамки можно будет снова развесить. И стоящий рядом с кроватью комод нужно будет передвинуть. А на его место кроватку. Ту, белую, которую давно присмотрела в интернет-магазине. “Только вдруг не влезет?” – промелькнула тень сомнения, хотя параметры этого чуда инженерии детского сна давно были заучены наизусть, вместе с отзывами тех, кому она уже пригодилась.
Протянув руку, Рита схватила с комода, ещё не подозревающего о скором переезде, телефон, пробежала пальцами по экрану, нашла в длинном списке детских одёжек и игрушек в разделе “Отложенное” белую кроватку. Точно влезет! "Когда Паша вернётся с работы, попрошу его отодвинуть комод. Мне теперь тяжести таскать нельзя".
“Беременна пока не доказано обратное”, – Рита хихкнула, вспомнив эту прочитанную когда-то в интернет-сообществе своих подруг по несчастью фразу. Доказательства в пользу её дела сейчас будут. На цыпочках она прокралась в ванну, хотя Паша давно ушёл на работу. Кого ей бояться потревожить сейчас?
Торжественно открыв свой особый ящик в ванной, где хранились её волшебные палочки, Рита замерла. Последний тест она использовала месяц назад, обычно в ящике их было не меньше десятка. Предыдущие дни она лихорадочно занималась делами, будто в предчувствии дня икс, и забыла пополнить запасы.
Не то чтобы дел было много или они требовали срочного вмешательства. Нужно было отдать в переплёт монографии отца, спавшие на полке уже лет десять. Заказать торт ко дню рождения матери в конце месяца. Скорее, Рита сама себе придумывала эти дела, чтобы заполнить чем-то мысли и время.
Из института она ушла тогда же, полгода назад, оставив недописанную диссертацию и своего научного руководителя в полном недоумении. Научной работой она занималась, как и её отец Геннадий Петрович, неторопливо, но с величайшей тщательностью. Да и куда им обоим было спешить? Геология – это про то, что уже давно случилось.