Пустотный Рыцарь

Blue Catanist

– Ты же хотел сразу к сути, – усмехнулась самодовольно Мэри.

Хорошо.

– «Фибра – это тончайшая и мельчайшая структурная единица нашей материи. Из её нитей сшито всё: протоны, нейтроны, электроны, кварки, бозоны, электроны, гравитоны, энергия в целом. Даже само время идёт только потому, что нити фибры колышутся и заставляют всё меняться. Стремиться к чему-то».

– Это я знаю. Я ж в Академии учился. На новусов охотился. Базовое понимание есть.

– Тогда тебе лишь активировать свой фалтум.

– Чего-чего?

– Способность проводить энергию фибры вокруг тебя через митохондрию – фалтум. Активируется

он либо путём долгого и упорного самопознания своего тела, либо через крайне стрессовые ситуации.

– А. Каирхатсу его как-то искусственно научились врубать. Громили пару таких подпольных лабораторий. Ну, я же вроде активировал его? Когда плазму остановил?

– По идее, да. Однако, после такого события, само твоё мироощущение должно измениться. Это и должно тебе дать толчок в познании фибры. Если этого не произошло, то…

– То…?

– Я не знаю. Возможно, этого не было достаточно. А возможно это было совпадение. И никакой снаряд ты не останавливал. А пока пробуй удержать воду.

– Чем я и занимаюсь..., – пролив очередной раз всё на пол, пробубнил Нейт.

– Главное здесь – терпение. И всё у тебя получится. Даже если это не было событием-триггером, ты всё равно можешь этому научиться.

Так они прозанимались час. Мэри колдовала на с водой, вырисовывая всякие узоры, превращая их в лёд, а потом обратно, пока Нейт безуспешно разливал воду. Параллельно Мэри грузила своего ученика разными терминами, которые он даже не пытался запомнить. «Семаднуф», «фалтум», «примум», «фибриновый потенциал», «сейгам», «рубоши»… Нейт будто бы снова попал на лекцию в академии. Когда у него начали совсем опускаться руки и заурчал живот, они с Мэри отправились домой. На обратном пути их поймал отец Александр, который встретил их, на удивление Мэри, со вздохом успокоения, а не взглядом подозрения.

– Где вы пропадали?

– На реке.

– И что вы там делали? – скептично скрестил руки на груди отец Александр.

– Мы... – замялся Нейт.

– Были на свидании, – легко и непринуждённо завершила Мэри.

– На свидании? – прямолинейность девушки заставила отца поднять брови. Но куда больше удивился Нейт, – Эх...молодые...Ну какое свидание? До Врат дотерпеть не можете?

– Где вы Мэри закуёте в кандалы и отправите в церковные лабы? – осмелел Нейт.

– Ладно-ладно... Не буду лезть. Просто предупреждайте хотя бы. А то вдруг что.

– Хорошо, отец, – Нейт сделал акцент на последнем слове, чтобы оно звучало двусмысленно. Затем взглядом

Отведав все вместе завтрак, каждый пошёл заниматься своими делами. Сай отправилась чинить а.лар. Девчонки пошли на местный рынок за припасами и одеждой (которая была очень нужна Карелин и Элис). А мужчины отправились за припасами. Поэтому первыми вернулись домой. И делать им было более нечего. Поэтому у Энди возникла идея:

– И так… Это были тяжёлые деньки. Поэтому… как насчёт немного расслабиться? – подросток достал несколько бутылок и игральные карты.

– Хм… А давай. Падре, Алан? Будете участвовать?

– Я воздержусь, спасибо. Пойду лучше прогуляюсь и полюбуюсь красотами напоследок.

– А ты Алан?

Алан не знал, что ему ответить. Переглянувшись с отцом, тот покачал плечами и вышел за дверь. Как только осуждающее лицо исчезло из поля зрения, он сел с остальными за стол.

– Не думаю,

что стоит этим заниматься сейчас.

– А когда ещё? К тому же это отличный шанс испытать свою греховность, – наливая в стакан алкоголь, приговаривал сплендид словно змей искуситель.

– Испытать греховность?

– Да. Как ты познаешь свой грех, если не встретишься с ним лицом к лицу? – слова маленького каирхатсу вызывали неподдельную улыбку у Нейта, – А если постоянно избегать его… То в иной ситуации он может тебя сломить. Ведь… ты будешь не готов! Вот!

– Хм… как-то я не думал в таком ключе об этом.

– Вот именно! Так что пей! И тяни карту.

– Что это хоть? Пиво? – взяв стакан, подозрительно спросил Алан.

– Хе-хе… Щас и узнаем.

Прогуливаясь по дивной деревеньке, где царил труд, доброта и взаимопонимание между всеми, отец Александр ловил себя на том, что ему не хотелось отсюда уезжать. Видеть, как каирхатсу и люди вместе выращивают пшено или распивают горючее, споря о бытовых вещах – всего этого не хватало в гигантских стенах Врат. Здесь было то душевное спокойствие и умиротворение, которое он искал долгое время. Но именно это сильное желание – остаться здесь – его же вдруг и оттолкнуло от этого места. Вдруг деревня Мисеры начала казаться страшным наркотиком, а все жившие здесь – фанатиками и рабами ложного бога. Вся краски казались ему неестественными. Жизнь – искусственной. А фибра – отравленной еретическим благоговением. А сама мысль о том, что все его мысли ещё к тому же и отслеживались тем мальчишкой, пугала его ещё больше. Поэтому, в скором времени, отвлечься от своих раздумий и навестить Сай. Та лежала под а.ларом с горстью разных инструментов рядом.

– Как идёт починка? – аккуратно спросил Александр.

– Херово, – словно просто ругнулась, ответила Сай.

– Могу ли я чем-нибудь помочь?

– Да. Не мешай.

Отца Александра несколько расстроил этот ответ. Не сколько потому, что его помощь была не нужна или каирхатсу была слишком груба, сколько потому, что он не был нужен вообще. Парни веселились, девочки выбирали гуляли по деревне. И нигде он не вписался.

– Ай, да к чёрту! Оставлю эту рухлядь на завтра! – психанула Сай и откинула один из инструментов, вынырнула из-под машины, вся измазанная в мазуте и спросила, – И долго ты собираешься здесь торчать?

– Если я этим мешаю, могу уйти.

– Да нет. Стой сколько хочешь. Просто создаётся ощущение, что ты хочешь что-то спросить.

– Хм...Могу лишь только сказать, что вы хорошо держитесь.

– А?

– Я про вашу утрату.

– Это ты так всех, потерявших близких, поддерживаешь? – с усмешкой сказала Сай, пытаясь оттереться от грязи.

– Нет. Мне показалось, вам это не нужно. Обычно наоборот, очень много новусов приходится успокаивать, обнадёживать.

– Это ты опять про свою любимую одержимость?

– Она не моя любимая. Это просто… работа. Дело в том, что не только гнев может захватить человека. Но и уныние. Люди, что находятся в вечной печали и горе вредят не только другим, но и себе.

– В любом случае, мне это не грозит. Что до Энди...Мы привыкли к утратам. И... сейчас на это нет времени. Когда Энди даст пинка под зад этому Фумусу, потом Игнавусу и восстановит справедливость… Тогда и только тогда мы будем горевать и возводить почести нашим павшим товарищам. Поскольку они будут фундаментом его империи.