Пустой Амулет
Шрифт:
— Можете вообразить, — продолжал Уэстон, — политическую бурю. Бедняки попадают в тюрьму за горсточку риса, а богачам позволено безнаказанно убивать и все такое. В газетах до сих пор иногда об этом вспоминают.
Я думал о малиновом блейзере и ботаническом саде.
— Нет, никогда об этом не слышал, — сказал я.
— Он безумный на всю голову, но вот, пожалуйста: гуляет на свободе и делает, что захочет. Теперь единственное его занятие — затащить людей в этот дом и показать им комнату, где произошло великое событие. И чем больше народу, тем веселее, — так ему кажется.
Я заметил индуса, входящего в бар.
— Невероятно, но верю, — сказал я Уэстону.
Я повернулся к адвокату, который тут же пожаловался на духоту в баре. Мы вышли в холл и поговорили там.
Я вернулся в Маунт-Лавинию пораньше, чтобы принять ванну перед ужином. Лежа в теплой воде, я пытался представить, как отреагируют Ханна и Додд, если услышат мой рассказ. Сам я был весьма доволен, что узнал историю до конца. Но они, пожилые люди, могут огорчиться, и, возможно, этот столь неприятный в ретроспективе эпизод запятнает воспоминания об их путешествии. Отправляясь к ним в номер, чтобы отвести на ужин, я так и не решил, рассказывать или нет.
Мы постарались сесть как можно дальше от оркестра. Ханна оделась тщательнее обычного, и оба говорили воодушевленнее, чем прежде. Я понял, что они рады вернуться в Нью-Йорк. Посреди трапезы они принялись обсуждать самые замечательные моменты поездки. Упомянули Храм Зуба Будды, пару бенгальских тигрят в Дехивале, которых они гладили, но с сожалением отказались приобрести, индонезийский ужин на лужайке мистера Балтьенса, где синий скворец подскочил к Ханне и крикнул: «Доедай», и кобру под диваном во время чаепития у миссис де Сильвы.
— И любопытный молодой человек в этом странномдоме, — задумчиво добавила Ханна.
— Это ты о ком? — Додд нахмурился, пытаясь вспомнить. И тут же сообразил. — О боже, — пробормотал он. — Твой особый друг. — Он повернулся ко мне. — Умеет же твоя мама их подбирать.
Снаружи ревел океан. Ханна задумалась.
— Знаю, на что это было похоже! — внезапно воскликнула она. — Это словно бхиккупровел тебя по храму. Так ведь их называют?
Додд фыркнул:
— Ничего себе храм! — и рассмеялся.
— Нет, я серьезно. Эта комната что-то значила для него. Это было нечто вроде святилища.
Я посмотрел на нее. Она постигла суть, не нуждаясь в подробностях.
— Я тоже это почувствовал, — сказал я. — Конечно, правду узнать невозможно.
Она улыбнулась:
— Разумеется: чего не знаешь, о том не тревожишься
Я сотню раз слышал, как Ханна произносит это выражение, но не понимал, что она хочет сказать, поскольку оно казалось исключительно неверным. Но тут оно было к месту. Я кивнул и сказал:
— Так и есть.
1983
Массачусетс, 1932 г.
только яблочной чуточку мяты немножко лимончика нет ничего лучше в жаркий день хотите еще льда вот мне со льдом пить не нравится да и мороженое не люблю смешно я совсем малявкой был так мне дали попробовать я сразу и выплюнул говорю во рту жгет ага это гром все правильно я так и думал что нас дождичком накроет у нас тут ливни дай боже по долине скатываются господи как под бомбежкой сидишь и думаешь куда в следующий раз дерябнет вон в тот амбар два раза попадало один раз пару лет назад но ничего выстоял а другой раз ох лет пятнадцать тому так больше половины выгорело лошадок-то вывести успели тогда у меня лошади были то случилось
Нью-Йорк, 1965 г
ошеломляющее достижение Кэтлин Эндрюс удалось выковать язык способный вознести ее к высочайшим пределам лирической выразительности в стихах воспарить над стратосферой что за идиотские рецензии пишут знаете маменька ее была довольно влиятельна она к тому же очень богата поэтому я б не удивилась если бы тут под столом рука руку мыла издатели и критики тоже ведь люди нет боюсь меня не убеждает я читала ее стихи видите ли мы учились вместе в «Саре Лоуренс» я ее хорошо знала да она и не из тех кого легко забыть с нею всегда было трудно стихи писала даже тогда и печатала их налево и направо на многих производило впечатление может и впрямь у нее какой-никакой талант имелся но как же бездарно она его растратила она могла бы служить классическим примером того как гробить собственную жизнь чистое саморазрушение в колледже она всегда прямо из кожи вон лезла чтобы выдать что-нибудь эдакое с чем никто никогда не согласится а она поясняла я говорит за то чтобы подвергнуть мир шоковой терапии то что ему надо людям больше всего на свете нравится когда их скандализуют да может оно и так Кэтлин говорила я ей бывало но неужели ты не видишь всякий раз когда ты их шокируешь пропасть между ними и тобой расходится еще чуточку неужели не видишь что в конце ни к каким твоим словам просто не будут относиться всерьез станешь просто какой-то уродкой в их глазах ты об этом подумала я с нею постоянно спорила едва ли не умоляла знаете как бывает когда видишь что твоя подруга делает все не так я ее всерьез воспринимала думала смогу ей помочь а она в ответ только о ну если хотят думать будто я уродка то какая тогда разница ну что такое ребячество в то время наверное было нормальным но впоследствии развлекало уже не так сильно как бы то ни было насколько я понимала мужчины ее не интересовали она слишком уж сильно думала о себе хоть и говорила будто ей хочется пережить опыт рожденья ребенка но замуж ни-ни я ей говорила подумай дважды перед тем как такие глупости творить вообще-то она забеременела в первый же год после выпуска только мне ничего не сказала я же была у нее одной из старейших подруг которые с нею по-прежнему виделись она все равно просто заперлась в четырех стенах как только узнала что беременна по-моему начала вести долгие беседы с зародышем было у нее такое странное представление что она сможет на него как-то повлиять с ним все время разговаривая Кэтлин говорила я ей вернись на землю нельзя так дальше жить будь же серьезнее ребенок не идея не стихотворение он настоящий и тебе придется о нем заботиться да это ничего отвечала она у меня есть деньги на счету должно хватить да я не об этом отвечала я ей ты станешь матерью настоящей из плоти и крови а ты знаешь что это значит что тебе придется делать ох ну разумеется я выясню что это значит когда время придет и я тогда подумала выяснишь как миленькая и бедный ее ребенок но она упрямая была ей приходила в голову мысль которая ей нравилась и она в нее вцеплялась мертвой хваткой хоть трава не расти слушать ничего не желала улыбалась просто эдак свысока и говорила моя жизнь это моя жизнь как хочу так с ней и поступаю да отвечала я но есть и жизнь твоего ребенка с нею ты не вольна поступать как знаешь подумай о ней и бога ради попробуй все же разобраться это не игра Кэтлин знаете она стыдилась своей беременности не хотела чтобы ее видели вообще отказывалась на улицу выходить просто спряталась в своей квартирке в Виллидж и так один месяц за другим раз в две недели или около того я ее навещала потому что мы были очень близкими подругами а практически всем остальным осточертели эти ее выкрутасы но я наверное воображала будто могу призвать к ее здравому смыслу мы же всегда думаем будто можем помочь даже если вроде бы должны соображать было бы грустно если б не было так смешно помню той зимой случилась метель и я однажды пешком прошла от Грамерси-парка до Бэнк-стрит поэтому когда до нее добралась едва вся не обморозилась и ноги промокли а у дамочки нашей весь свет выключен она лежит в постели только одна свечка горит на тумбочке у кровати и книжка в руках но сразу вскочила свет зажгла ей где-то месяц оставался я села у камина ноги согреть а она заварила чай ну в общем говорила она вполне здраво вроде но затем снова забралась в постель и говорит извини мне нужно закончить еще минутку ладно я Алариху читаю «Беседы и суждения» Конфуция изумительное имя правда именно такого от нее и ждешь последние полторы тысячи лет никто называл младенцев Аларихами просто обожаю и потом дорогая моя она принялась читать вслух поглядывая на себя учитель сказал то да учитель сказал сё нелепо настолько что у меня мурашки по спине поползли но не могла же я ее перебить голос у нее звучал так загробно поэтому я лишь сидела и пальцами на ногах шевелила перед огнем чуть погодя она закрыла книгу и заговорила уже обычным голосом видишь пока он еще со мной я хочу быть к нему как можно ближе потому что когда родится я уже больше ничего поделать не смогу она все это произнесла так разумно что я вдруг разозлилась Кэтлин говорю пора бы тебе уже понять что меня так просто не шокировать у меня к тебе устойчивость скажи мне что ты пытаешься доказать а она просто глаза распахнула пошире и говорит я не понимаю о чем ты ну говорю я во-первых отчего ты так уверена что непременно будет мальчик ох ну конечно же это мальчик я так с самого начала решила дело в том что я хочу дать ему хорошее внутриутробное образование чтобы после родов на него не действовало столько внешних дурных влияний это самое важное в воспитании ребенка но большинство матерей не ощущают близости к своим детям пока их нельзя пощупать человеческая глупость как обычно и она пустилась мне рассказывать что у всех остальных не так послушай говорю я мне кажется тебе не приходило в голову что с таким же успехом ты могла бы читать вот этой тумбочке тебе чертовски хорошо известно он даже еще не слышит тем паче не понимает что ты ему говоришь зачем эти игры с самою собой неужели ты не можешь просто расслабиться и немножко побыть естественной о говорит она ну разумеется он все понимает как может быть иначе если мы с ним один человек я знаю как только он родится он не будет ничего понимать я в конце концов не в сказочной стране живу поэтому видишь мне с ним и надо быть все время пока срок не пришел потому что едва он меня покинет он будет сам по себе и я для него больше ничего не смогу сделать должно быть лицо меня выдало потому что она как-то вдруг вся распрямилась и говорит извини ты так близко к сердцу все это принимаешь я знаю большинство уверено будто их долг навязывать другим свои представления а я всегда считала тебя терпимее и смотрит на меня так словно я ее очень разочаровала ну что Кэтлин я могу только одно сказать надеюсь ребеночек здоров у меня такое чувство что когда придется за ним ухаживать ты на многое взглянешь иначе и мы потом еще немного поговорили я ей сказала что мы с Джеком едем в Рио и я к ней загляну когда мы вернемся так что пусть не волнуется волноваться говорит она о чем мне волноваться я же счастлива поэтому я снова вышла в метель и поймала такси домой а по дороге все думала лучше б вообще не приходила боже мой не в сказочной стране живу ну да и еще я тогда подумала что не буду больше к ней ходить когда вернусь дело тут гиблое и нисколько в решении этом не сомневалась но вы же меня знаете любопытство до добра не доводит о да на следующее лето я опять ее разыскала ребеночку уже месяцев пять совершенно здоровенький на вид хоть я и заметила что он ни разу не улыбнулся а задело меня как бесцеремонно она с ним обращалась когда мне его показала вот он говорит маленький поганец и я еще подумала ну вот начинается то же самое но в кои-то веки реагировать я никак не стану какой миленький говорю ты его сама кормишь да отвечает но как только от груди отниму отвезу его к матери в Лейк-Форест она ему найдет хорошую няньку она сказала что не хочет никак его ни воспитывать ни дисциплинировать потому что это нарушит их отношения а ему очень важно быть в ней уверенным и снова пустилась во всю эту белиберду чем дальше тем возмутительней мне и раньше-то следовало понять что горбатого могила исправит но мне
Танжер, 1975 г.
впервые я с ней познакомилась когда она купила большую виллу над самой долиной та теперь у саудовцев хорошая недвижимость нынче по большей части у них помню она пригласила нас с Антоном на чай женаты мы тогда были не очень долго и казалось он ее сильно интересует видела много лет назад как он танцует в Париже еще до несчастного случая и они вспоминали о тех днях все было весьма учтиво у нее были очень вкусные птифуры странно что мне они так четко запомнились конечно в то время не стоит забывать мы были ужасно бедные питались самым дешевым к счастью Антон изумительно готовил иначе мы бы умерли с голоду а он умел приготовить из ничего можете мне поверить в общем и двух недель не прошло как она пригласила нас на обед кошмарно помпезный масса официантов все идеально а после я помню мы пили кофе с ликерами у камина и она вдруг нам предложила тот домик у себя на участке там повсюду были разбросаны маленькие коттеджи знаете такие для гостей но большинство поближе к главному дому а этот в роще рядом только утиный пруд меня совершенно это ошеломило чего-чего а такого я от нее не ожидала и потом она повела нас его смотреть простенький но обставлен с очаровательным вкусом и довольно примитивные кухня и ванная но снаружи весь просто зарос цветами а из окон такие виды что нас конечно сразу заворожило понимаете платить ничего не надо нам просто отдавали дом в пользованье на сколько захотим признаю с ее стороны это очень щедро хотя в то время я и подозревала что она положила на Антона глаз но я вообще-то ошибалась как бы там ни было свой дом много для нас значил дар богов просто имелся правда один недостаток для меня Антону-то они были вроде без разницы но в рощице неподалеку в огромном вольере жило по меньшей мере двадцать павлинов и по ночам они иногда орали знаете от криков их волосы дыбом встают особенно посреди ночи я много недель привыкнуть не могла лежу в темноте слушаю их безумные вопли в конце концов научилась не просыпаться ну в общем после того как мы въехали хозяйка наша к нам и близко не подходила ее право само собой но все равно как-то странно по крайней мере за Антоном не ухлестывает шли месяцы мы ее в глаза не видели понимаете а ключ от ворот в дальнем конце поместья у нас был мы всегда уходили и приходили нижней дорогой гораздо проще чем лезть в гору мимо большого дома поэтому конечно чтобы мы ее увидели ей пришлось бы спуститься на нашу часть территории но она и близко к нам не подходила время шло а потом вдруг из разных мест до нас стали доходить странные слухи что поминая нас она всякий раз зовет нас своими скваттерами я уж совсем решилась подняться и в лицо ей все высказать мол чего ж ты сама нас приглашала чтоб везде нас высмеивать что ли но Антон сказал что доказательств у меня нет может просто злонамеренные сплетни тут от них никуда не деться подожди сказал он пока своими ушами не услышишь ну так она же не вряд ли станет мне такое в лицо говорить и вот однажды утром я пошла прогуляться в рощу и что же вижу вдоль тропинок несколько табличек краска на них свежая и на всех говорится DEFENSE DE TOUCHER AUX FLEURS [3] очевидно ради нас их тут и поставили ведь никто другой тут не ходит чудные правда же у людей мозги не нужны нам вовсе ее чертовы цветы мы и не трогали их никогда срезанные мне не нравятся я предпочитаю смотреть как они растут Антон говорит не обращай внимания так лучше будет если мы поругаемся она нас выставит и он был конечно прав но все равно очень трудно с этим было смириться как бы то ни было знаете у нее всегда любовники были само собой из местных чего тут ожидать да все в порядке я ж не такая узколобая чтобы ставить ей в упрек эти сомнительные наслаждения но тут можно так а можно и сяк от женщины ее возраста и воспитания ожидаешь хоть какого-то благоразумия то есть постаралась бы проворачивать все как можно незаметнее а вот нет никак во-первых она пускала их всех к себе жить словно они муж и жена а они оттого получали возможность помыкать слугами что неслыханно но мало того она буквально похвалялась этими своими жалкими любовничками перед всем городом никогда без текущего своего хахаля и не выходила никуда если в гости не звали его она отклоняла приглашение такая вот женщина даже представить трудно что ей когда-либо бывает совестно однако тут ей удавалось жить так что европейцы ее не чурались знаете в те времена люди к такому всерьез относились местные даже в ресторан не могли зайти дело даже не в том что у нее любовники были или что любовники эти из местных но в том что появлялась она с ними прилюдно вот что было европейской колонии как пощечина и колония такого не прощала а она и в ус не дула что там прочие подумать могут я-то вот к чему все это веду к вечеринке ее мы и близко не видали месяц за месяцем шел понимаете как вдруг заявляется дружелюбная такая вся из себя говорит хочет попросить нас об услуге она закатывает такой огромный прием отправила двести приглашений и их надо будет у ворот сдавать говорит к ней на вечеринки всегда много незваных гостей является туристы даже гидам платят чтобы только внутрь провели а на сей раз никто не должен пробраться кроме приглашенных и вот не могли бы мы постоять в будочке которую она поставила у самых ворот там есть окошечко и прилавочек такой и Антон будет проверять приглашения и подавать знак полицейскому который разместится снаружи чтобы пропустил гостя а у меня будет такая папка со списком всех имен по алфавиту и Антон передает мне приглашение а я напротив фамилии ставлю красную галочку ей потом хочется проверить кто пришел а кто нет у меня десять слуг сказала она и ни один не может ни читать ни писать такая незадача а потом я подумала про вас и решила попросить о такой вот огромной услуге у вас в домике все в порядке вам нравится тут жить и мы конечно сказали о да все так мило мы будем рады вам помочь вот дурни же мы были много времени не займет сказала она часа два от силы будет маскарад выпивка ужин и танцы под луной в нижнем саду оркестр начинает в половине восьмого и вот когда она ушла я говорю Антону двести приглашений аж два раза да у нее и двух десятков друзей не наберется во всем городе ну вот настал тот вечер стоим мы в этой будке на посту вкалываем прямо как кули китайские у меня по спине пот градом иногда вместе человек по десять подходит половина уже пьяные им вовсе не нравится ждать чтобы пропустили по одному всё подъезжают и подъезжают я думала никогда не кончатся уж полночь а мы еще там стоим наконец я говорю Антону все с меня хватит наплевать кто еще придет я тут больше и минуты не простою а он отвечает ты права и подходит к охраннику и говорит больше никто не явится не впускайте больше никого спокойной ночи и так далее и мы идем туда где вечеринка а все костюмы такие вычурные и мы стоим в углу сада несколько минут смотрим как танцуют как вдруг к нам подходит высокий мужчина в мантии и с накладной бородой и в тюрбане я понятия не имела кто это а Антон потом утверждал что сразу его узнал в общем то был ее любовник будьте любезны она его прислала сказать что если мы хотим на вечеринку то надо сходить и надеть костюмы если у нас они есть я просто ушам не поверила заставить нас простоять в духоте в этой будке почти пять часов и тут такая адская наглость взять нас и выгнать да и никакой учтивости даже в придачу нет бы самой подойти и с нами поговорить дудки она для этого шлет своего любовника из местных я от голода просто умирала на буфетных столах еды была разложена куча только до них сотня шагов на другом конце сада когда мы в свой домик вернулись я и говорю Антону эту бабу я ненавижу я знаю что так нельзя но я ее не-на-вижу мало того на следующий день она снова к нам заявилась и не подумайте чтобы спасибо сказать вовсе нет наоборот пришла жаловаться что мы пропускали кого-то без приглашений что это вы мелете не выдержала я да посмотрите только на карточки и в папку все сходится о чем это вы а она говорит герцогиня де Сан-Такая-то хватилась ридикюля куда положила свои изумрудные серьги а я ей так а мы тут при чем будьте добры поясните ну а она в ответ мы дескать свой пост покинули наш пост вот как она это назвала словно мы в армии и после нашего ухода приехали еще какие-то гости и полиция их впустила Антон спросил предъявили эти люди приглашения или нет ну она отвечает я не смогла найти этого конкретного полицейского поэтому не знаю но если б вы там были такого бы не случилось дорогая моя отвечаю я вы вообще соображаете что мы в этой будке провели пять часов а вы нам сказали что больше двух это не займет надеюсь вы это осознаете ну что ж очень жаль говорит она мне пришлось вызвать полицию и тут я не выдержала и расхохоталась eh bien madame [4] говорю по вашим словам полиция вора и впустила так что все должно получиться очень просто не понимаю при чем здесь мы вообще тут она голос повысила мне говорит просто очень жаль что я на вас понадеялась в следующий раз буду умнее и вышла тут я и говорю Антону слушай мы не можем больше жить в доме этой женщины надо найти себе что-то другое он к тому времени уже начал что-то зарабатывать в экспортно-импортной конторе сущие гроши но за домик платить хватит а он считал что нужно за это место держаться и надеяться что все утрясется но я начала ходить сама чуть не каждый день искать куда бы нам переехать впоследствии очень пригодилось по крайней мере я посмотрела много домов и выяснила какие нам по карману понимаете вечеринка стала лишь прелюдией к той мерзости что случилась не прошло и месяца как-то ночью какое-то малолетнее хулиганье забралось в большой дом любовничек как раз уехал в Марракеш на выходные и она осталась одна да слуг спать она отправляла в хижины в верхнем саду в доме она была одна и вы же этих людей знаете они вечно убеждены будто у европейцев спрятаны огромные деньги поэтому ее пытали всю ночь чтоб она им рассказала где эти деньги ее били и жгли и душили и резали и сломали ей обе руки должно быть она кричала я уж не знаю но они ей наверное лицо подушками придавили во всяком случае никто ничего не слышал утром ее нашли горничные она была жива но днем в больнице скончалась мы об этом ничего не знали пока два дня спустя вдруг не нагрянула полиция и не сказала что весь участок опечатывается и всем нужно немедля съехать в смысле слугам садовникам и нам и вот мы со всем нашим хозяйством оказались на улице ужас какой но как Антон и говорил мы по крайней мере больше года пожили бесплатно он всегда любил видеть во всем светлую сторону а это много значит потом я узнала подробности и ужасно расстроилась потому что видите ли полиция выследила этих бандитов по золотому портсигару и другим вещам которые они украли в ту ночь когда ее мучили и тогда выяснилось что ридикюль герцогини тоже у них один бандит явился на вечеринку поздно и проскользнул внутрь с компанией испанцев после того как мы с Антоном ушли от ворот и разумеется смог осмотреть все в доме и на участке чтобы потом ограбить поэтому мне стало страшно совестно конечно я знала что не виновата ни в чем но все равно не могла не думать что если б мы там хоть ненадолго задержались она была бы сейчас живая сначала я была просто уверена что и любовничек к этому руку приложил понимаете он же от нее не отлипал она даже помыслить о таком не могла и тут вдруг ни с того ни с сего уезжает на выходные в Марракеш нет как-то уж очень своевременно слишком уж уместно но явно он там был ни при чем а кроме того в любой миг имел возможность удрать с чем угодно только никогда ничего в доме не трогал должно быть все-таки разумное существо по крайней мере знал что не стоит кусать руку которая тебя кормит вот только в конце за хорошее поведение свое ничего он так и не получил бедняжка я все пыталась припомнить ту ночь и мне иногда кажется что сквозь сон я все же слышала какие-то крики да только этих чертовых павлинов я столько наслушалась что уже не обращала внимания а теперь у меня просто кровь в жилах стынет как подумаю что я наверное и впрямь слышала как она зовет на помощь а думала что это птицы вот только большой дом от нас так далеко что ей пришлось бы кричать из окна которое выходит в долину поэтому я все успокаиваю себя что никак не сумела бы ее услышать они ж ее к окнам не подпускали но все равно расстраиваюсь
3
Трогать цветы воспрещается (фр.).
4
Вот здорово, мадам (фр.).
Джулиан Вриден
Лет сорок назад нью-йоркские газеты опубликовали сообщение о семейной драме — горькой, но невыдающейся. Муж и жена средних лет тихо отпраздновали дома Новый год и вдвоем покончили с собой. Их обнаружили на полу гостиной, возле каждого лежал пустой бокал. Початая бутылка шампанского нашлась на раковине в кухне вместе с небольшой дозой цианида, который они растворили в вине и выпили в праздничный вечер. Объяснительных записок не было.
Супруги Вридены служили в нью-йоркском отделе народного образования. У них был единственный сын, Джулиан, которому еще не исполнилось двадцати: он ушел из Колумбийского университета и теперь учился в колледже во Флориде. Вероятно, у полицейских возникли подозрения с самого начала, но они решили действовать медленно. Вриден-младший получил страховку отца и тут же имел глупость появиться со своим другом Марком из Майами в фирме на Парк-авеню, торгующей иностранными автомобилями. Он заплатил первый взнос за весьма броский «астон-мартин». Молодые люди к тому времени поселились вместе в квартире, где прежде обитали старшие Вридены; оба бросили колледж и, похоже, не собирались продолжать учебу. Полицейские навестили их и без труда добились от Джулиана признания, что это именно он смешал смертоносные коктейли. Более того, он дал понять, что считает свой поступок вполне оправданным.