Пустой
Шрифт:
Я как мог перескочил на другую сторону закрытого колодца и попытался просунуть пальцы второй руки в приоткрывшуюся щель. Для этого пришлось встать на ноги и как мне показалось, все тварюги с жадностью и гастрономическим интересом на меня обернулись. Данная фантазия видимо придала мне силы, и я приподнял крышку люка сначала на тридцать градусов, затем на сорок пять градусов, затем вертикально на девяносто.
А затем уронил ее себе на ноги ...
Здесь, я смолчать уже не смог!
С диким ревом, я ласточкой, как Алиса за белым кроликом, вниз башкой нырнул в открывшийся
Который раз за сегодняшний день я бьюсь головой о что ни будь твердое и теряю сознание?
Глава 4.
Сколько времени я пролежал внутри распахнутого настежь колодца без сознания, точно не знаю. Судя по тому, что где-то далеко до сих пор раздавались человеческие крики ужаса и боли, не очень долго.
Колодец был не глубок. Примерно полтора метра вниз. Но внизу проходила какая-то сеть из нескольких ржавых труб с запорными кранами, такими же ржавыми. Именно об них я и приложился всей массой тела.
Голова была разбита и лежала на осколках кирпича и бетона. Руки-ноги, туловище находились выше уровня головы, и руки казалось, с жадностью и молодецкой страстью как подругу, обнимают трубы колодца. Вверх, вели ржавые скобы вмонтированные в бетонную стену.
Боль пришла одновременно во все тело. С разбитой головы, сразу из нескольких ранок стекала кровь. Раздавленные падением крышки люка, пальцы руки, просто горели огнем. Умудрился приложиться об задвижки обеими ногами. И главное, как мне казалось, я сломал при падении несколько ребер. При попытке сдвинуться с места, боль в левом боку была острой и дикой.
Я захотел с груди, а точнее неведомой доселе позы из хатха – йоги, перевернуться на спину, но смог сдвинуться с кряхтением, только набок. Правую ногу, по привычке надо было поднимать и двигать двумя руками. Для этого следовало пошевелить бренным туловищем. Я еще раз чуть не потерял сознание от боли. Поломанные ребра, видимо, втыкались в легкие.
Сверху раздавалось странное урчание тварей и крики пожираемых людей. Но кажется уже где-то вдалеке.
Я лежал в открытом колодце, переломанный падением в него, наполовину парализованный, униженный болезнью и паникой. С разбитыми пальцами руки. В одном кроссовке на правой ноге. Разорванной рубахе и в обгаженных штанах. Со стороны, я был прекрасен!
Занятие мое на данный момент было не хитрым и примитивным. Я плакал. Не навзрыд, как обиженная девочка. А как брошенный щенок. Поскуливая и не вытирая слез. Я был напуган, шокирован происходящим и не понимал, что происходит. Мне было страшно, очень страшно. Я просто хотел домой…
Постепенно, мне удалось сесть, насколько это возможно было сделать в колодце. Крики сверху стихли. Раздавалось только урчание и короткие взвизгивания как я понял - чудовищ. Судя по звукам, они шастали туда-сюда-обратно и чавкая доедали тела людей. Эти звуки были самыми ужасными. Мой мозг рисовал какие-то невероятные по бреду и тошнотворности картины. Особенно мерзок был звук хруста костей.
Я, как молящийся грешник постоянно смотрел вверх со страхом и ужасом. Видел над собой только синее небо в круглом открытом люке
Я боялся издать даже какой ни будь звук или стон. Просто сидел и трясся от страха и пережитого стресса.
Как и каждый человек, которому сообщают его приговор в виде не излечимой болезни я прошел все стадии принятия. Отрицание, гнев, торг, депрессия, смирение.
С отрицанием, все понятно. Нет, только не со мной! Да тут ошибка какая-то… Как все? Вот прям все, да? А я же собирался машину поменять и вооон ту блондиночку трахнуть… Да нет, не верю…Сейчас медицина идет вперед семимильными шагами и вот-вот изобретут лекарство… Британские ученые, конечно же.
Что это значит, даже от насморка лекарство изобрести не могут? Со мной такого не произойдет. Никогда. Все. Точка.
При гневе, начинаешь ненавидеть всех, в том числе и самого себя. Но с начала ищешь виновных на стороне.
Жена бывшая, ну конечно она! Кто же еще?! Столько нервов на нее убил… Вот результат, донервничался, все болезни от нервов!
Или начальник бывший? Точно он! Кто же еще?! Ох, сколько яду он на меня вылил, со свету сживал. А как мне унижаться пришлось?! И ведь он сволочь, получал наслаждение от этого…
Да нет, конечно же. Это все я сам. Живут же люди и подлее меня на белом свете. Это я сам все на себя накрутил. Никто мне не вредил. Просто я такой неудачник, ни на что не способный, никчемный…
И постепенно, эта стадия переходит в депрессию. Начинаешь проклинать сам себя и жалеть, жалеть, жалеть… Жалеть о всем, о всех совершенных ошибках, о неправильно приятых решениях, не верно истолкованных происшествиях и упущенных знаках. Знаках, которые человеку посылаются свыше всегда, надо только иметь мудрость из растолковать, но где ее взять эту мудрость? Депрессия может окончится суицидом или таким унынием, из которого человек уже не выйдет с нормальной головой и самооценкой.
На стадии торга, человек устремляется к шарлатанам, целителям ну или в церковь и пробует заключить договор с Богом.
Я те свечку поставлю, а ты мне глаз верни. Я церковь новую отгрохаю, а ты мне рак прямой кишки, ну как ни будь, только что б не больно убери… ладно?
И я там был, мед-пиво пил, то есть сухари грыз и свечками весь иконостас утыкивал.
Нет ребята, это так не работает. Это вообще никак не работает.
Церковь врачует душу, а не тело человека. Да и то…
На стадии смирения, человек понимает, что от него самого, и его хотелок ничего не зависит. Все идет так, как есть. Естественный отбор никто не отменял! Кого-то жизнь подняла на самый верх, и он имеет все тридцать три удовольствия, кто-то держится на плаву, стараясь не утонуть и не пойти камнем на дно, а некоторые, как я, уже лежат в тине и подняться сделать глоток воздуха, нет ни одного шанса.