Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 1
Шрифт:
А меня вышвыривает из этого особого места, которое не оставляет никаких впечатлений.
Я оказываюсь в камере, погруженной во тьму; жуткая вонь бьет мне в нос, словно здесь лежат тысячи трупов. Эта комната омерзительна, тюрьма в сравнении с ней покажется раем. Ааа, если я здесь пробуду хоть час, я сдохну. Но тут комната начинает перекрашиваться в белый цвет. В этой белизне я перестаю видеть стены. Затем словно кто-то зажег благовония – сладкий аромат вытесняет запах гнили. Всякий раз, когда я моргаю, вокруг возникают различные предметы – парты, стулья, доска. Наконец комната прекращает пополняться
Только как бы отчетливо ни было раскрашено это место – все равно это камера, которая хуже любой тюрьмы.
Мир после моей гибели, заполненный белой, белой, белой надеждой.
Так что – да. Если окажется, что я не смогу достичь своей цели…
…мне придется самой уничтожить шкатулку. Прежде чем эти красивые декорации развалятся и откроют мне то мерзкое зрелище.
5000-й раз
– Ну а почему бы просто не убить его? – такую бредятину озвучивает Харуаки-кун шутливым тоном, когда я обращаюсь к нему за советом.
6000-й раз
– Ну а почему бы просто не убить его? – уже в энный раз шутливым тоном предлагает Харуаки-кун, когда я обращаюсь к нему за советом.
7000-й раз
– Ну а почему бы просто не убить его? – шутливым тоном предлагает вполне логичное решение Харуаки-кун.
8000-й раз
– Ну а почему бы просто не убить его? – шутливым тоном предлагает Харуаки-кун свою идею.
9000-й раз
– Ну а почему бы просто не убить его? – шутливым тоном предлагает Харуаки-кун, когда я советуюсь с ним по поводу моей тяжелой ситуации.
9999-й раз
Он сам рассказал мне способ, как его стереть.
– Как сделать так, чтобы у меня наверняка и навсегда пропало всякое желание видеть какого-то конкретного человека?
Харуаки-кун предлагал самые разные способы. Столько способов, что меня начало тошнить. В конце концов мы сошлись на том, что чувство вины – лучший способ заставить себя избегать конкретного человека. Снова, как всегда.
И, как всегда, он говорит мне, как создать это чувство вины по отношению к кому-либо.
– Ну а почему бы просто не убить его? – шутливым тоном предлагает Харуаки-кун последнее оставшееся у меня средство. – Кардинальное решение. Да, но только если ты его убьешь, вопрос о том, чтобы встречать или не встречать его, вообще отпадет, хех!
Почему нужно «отменить» Харуаки-куна? Ну, в общем, потому
Жизнь в этом мире похожа на игру в Тетрис, которую ты не можешь закончить. Сперва ты изо всех сил стараешься установить новый рекорд. Это тоже весело. Но где-то на полпути тебя перестает волновать счет. В конце концов, какая разница, поставишь ты новый рекорд или нет; это ведь лишь игра, она все равно вернется к нулю. И с нуля придется начать опять. Ничего не меняется, даже когда партия заканчивается. Ты все еще стараешься получать удовольствие, но если играешь вполдуши, стакан заполняется мгновенно. Становится скучно. Становится неинтересно. Становится тяжело. Становится больно. Ты теряешь желание даже просто вертеть фигурки. Тебе просто по барабану. Но, хоть тебе и по барабану, фигурки продолжают сыпаться. И неважно, сколько раз они доходят до верха, игра не останавливается. Если я прекращу игру, я умру. Я не хочу этого. Ведь у меня есть цель. Я хочу прожить сегодняшний день, ни о чем не сожалея. Именно поэтому каким-то образом я должна изменить всю систему целиком.
А Харуаки-кун – важная часть этой системы.
Значит, я должна его «отменить».
– …Можешь еще раз сказать, как мне создать чувство вины?
– …Что с тобой, Касуми? Не, ну я, в общем, не против…
И Харуаки-кун произносит, как и всегда:
– П о ч е м у б ы п р о с т о н е у б и т ь е г о?
Это ровно тысячный такой его ответ.
Точно! Это единственный выход. Да, по-другому никак. Ты ведь понимаешь, верно? Ты сам мне тысячу раз это сказал, значит, ты понимаешь, да? Или даже – ты хочешь, чтобы я это сделала, да?
…Ты хочешь, чтобы я убила тебя, да?
10000-й раз
– Пожалуйста, нет! Пожалуйста, не убивай!
И слушать его не желаю.
Я убью Харуаки Усуя.
Он ведь сам это предложил, разве не так?
Я ***ла Харуаки Усуя.
И после этого я исчезла. Человек, которого когда-то звали Касуми Моги, исчез. Думаю, я никогда больше не увижу эту «меня» - она раздавлена, распылена, а пыль унесло ветром. Вот только мое тело по-прежнему будет воскресать. Мое тело будет воскресать всегда, хотя внутри оно уже пустое.
Я чувствую, как что-то входит в мое пустое тело.
Что-то грязное, что родилось в «шкатулке». Что-то огромное, пахнущее, как дохлые тараканы, увязшие в куче дерьма. Я отказываюсь. Я отказываюсь, отказываюсь. Только я отлично знаю: отказываться могу сколько хочу, но это нечто все равно проникнет в меня сквозь все щели. Оно, как гиена, вынюхивает мои слабые места и начинает вгрызаться в них, выкрашивая меня всю в черный. Я становлюсь черной, я даже уже не знаю, кто я такая. Я становлюсь фальшивкой, которая, тем не менее, не кто иная, как я.