Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 2
Шрифт:
Сомнений больше не оставалось.
В этом теле сосуществуют два человека. Помимо [меня], есть еще [другой я], которого я совершенно не ощущаю.
И только что этот [другой я] управлял моим телом.
Звонок с урока.
Началась перемена; но из-за того, что произошло в музыкальном классе, ко мне никто не подходит. Все лишь глядят со стороны.
Думаю, такое положение нарочно создал [другой я]. В конце концов, он заявил, что намерен уничтожить [меня]. Это его атака.
Я рухнул на парту.
Что же мне
– Хосии.
Я поднял голову, услышав, как кто-то меня зовет.
Сейчас у Харуаки явно было не обычное его шутливое выражение лица. Серьезное лицо, которое ему совершенно не идет.
– Слушай, зачем ты так поступил с Коконе?
Я захлопнул рот. На этот вопрос я никак не могу ответить. Я даже не знаю, как именно «так».
– Знаешь? Вряд ли ты это сказал просто так, Хосии. Поэтому, думаю, у тебя была какая-то причина, и я просто не могу ее понять. Но все же – если все так и останется, я ее и не пойму! Поэтому, пожалуйста, скажи мне!
В голосе Харуаки слышалась боль.
– Если не скажешь, я не смогу быть на твоей стороне, честно.
Услышав эти слова, я задумался.
Для меня Харуаки – последний бастион, защищающий мою повседневную жизнь.
Поверит ли мне Харуаки, если я расскажу ему, что мной управлял [другой я]? …Именно Харуаки, может, и поверит. Но…
– …Не могу тебе сказать. Прямо сейчас – не могу.
В смысле, я сам еще довольно смутно понимаю происходящее. Я не смогу объяснить достаточно стройно и понятно, чтобы он мне поверил.
– Но скоро расскажу, обязательно!
Пытаясь показать хотя бы свою искренность, я произнес эти слова, глядя ему в глаза.
– Понял. Буду ждать.
Я уверен, что больше всего Харуаки сейчас хотелось пожаловаться, но он подавил желание и остался краток. А потом молча ушел.
«Я подожду». Так сказал Харуаки. Значит, я не должен заговаривать с ним, пока не придет время. Я потеряю его, если обращусь к нему необдуманно.
А если я потеряю Харуаки, мой последний бастион, то я не смогу уже сохранить свою повседневную жизнь.
…Да, я решил, что должен сейчас делать. Я должен разузнать как можно больше о «шкатулке» и о [другом мне], и чем скорее, тем лучше.
Но как это можно сделать? В смысле, я ведь даже не могу с ним напрямую общаться.
– …Ах.
Точно. Как я вообще узнал о его существовании? Он обратился ко мне, вот как.
Я вышел в коридор и достал мобильник.
Чтобы послать [другому мне] сообщение с помощью функции «Мой голос».
Разумеется, не факт, что [другой я] вообще ответит. Но попробовать стоит по-любому.
– Рад познакомиться; правильно, [другой я]?
Я начал запись.
– Теперь я понимаю, ты делишь со мной одно тело! Но понимаю пока что не все. Я хочу, чтобы ты рассказал мне об этой «шкатулке». И я хочу, чтобы ты раскрыл, кто
Захочет ли он отвечать, если я буду задавать вопросы так прямо? В конце концов, он же хочет меня уничтожить.
Поэтому я решил его немного раззадорить.
– Но мне пофиг, ответишь ты или нет. Что бы ты ни ответил, это никак не повлияет на мои действия. Мне плевать, действуешь ли ты из чистой ненависти ко мне, или у тебя благородная цель, или еще какая-то причина, из-за которой тебя стоило бы пожалеть.
Я был сам поражен, как легко из меня выходят эти совершенно неестественные для меня, враждебные слова. Но я чувствовал, что должен это сказать.
– Я н е д о п у щ у т в о е г о с у щ е с т в о в а н и я.
Я чувствовал, что должен передать ему, насколько решительно я настроен.
Я ведь не могу этого допустить, правда? Ни за что. Не позволю, чтобы меня украл кто-то другой.
Мои ноги принялись дрожать, я невольно оперся о стену коридора. Видимо, это было из-за того, что мое тело не справлялось с таким мощным приливом ненависти, какого я в жизни раньше не испытывал.
Я закрыл мобильник и сделал глубокий вдох.
Я раздавлю [другого меня].
Что бы ни случилось, я не допущу его существования.
1 мая (пятница) 15:34
Я обнаружил голосовое сообщение, записанное Кадзуки Хосино.
1 мая (пятница) 16:00
Прямо передо мной маячило лицо незнакомой школьницы. От неожиданности я выпустил ремень, за который держался, и упал. Терпя хихиканье окружающих, я встал и принялся анализировать ситуацию.
Ремень? Стало быть, я в поезде?
Даже и думать нечего. Мое тело вновь было под контролем [другого меня].
Я тут же достал мобильник и обнаружил новый голосовой файл.
Нажал кнопку «Воспроизведение».
«Вот как, значит, ты можешь использовать этот прием как средство общения. А я как раз начал думать, что если все идет в одну сторону, это довольно скучно. Поэтому я снизойду до ответов на твои вопросы!»
Мой собственный голос звучал из динамика.
«Я принял “шкатулку”, чтобы осуществить некое конкретное желание. А именно – стать тобой, Кадзуки Хосино!»
У меня перехватило дыхание.
«И правда, когда я это сделал, я смог тебя захватить… но слушай, разве подходит слово “захватить” к ситуации, когда я только часть твоего времени могу украсть? Конечно, нет! Это все временно. Процесс захвата будет завершен через одну неделю после того, как я воспользовался “шкатулкой”. Как только на календаре будет 6 мая, иными словами, в последний день Золотой недели, твоя душа навсегда покинет это тело. А моя останется».
Проще говоря – на уничтожение «шкатулки» у меня осталось чуть больше четырех дней.