Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 4
Шрифт:
– …Ну, ты меня совсем запутал… но – в общем, да, если бы у тебя было какое-нибудь «желание» типа «все повторять заново, сколько бы раз человек ни помер», даже я не смог бы поверить.
– Это я и имею в виду. Похоже, ты сумел овладеть «шкатулкой» не только из-за своей натуры, но еще и потому, что косвенно сам пытался осуществить свое желание.
Омине-семпай хмыкнул и продолжил.
– Благодаря тебе я смог понять, как мне овладеть моей «шкатулкой».
– Довольно агрессивное «желание», хех.
– Однако если я засуну в «шкатулку» «желание» уничтожить мир, я обязательно буду сомневаться, пусть даже в глубине души. Но на самом-то деле мир вполне можно уничтожить с помощью того, что в нем уже есть. Ядерное оружие и все такое прочее. Разумеется, я могу верить в существование ядерного оружия. И сейчас я вполне могу представить себе, что я его заполучил.
– Почему?
– Потому что я побывал в «Игре бездельников» и собственными глазами убедился, что «шкатулки» умеют творить чудеса. Я убедился, что «шкатулка» обладает огромной силой, и теперь я вполне могу поверить, что она может воплотить в реальность абсолютно все.
– …Аа, значит, изучение силы «шкатулки» – тоже одна из причин твоих наблюдений?
– Да.
Черт, на сколько же слоев в глубину этот парень думает…
– Даже если бы мое «желание» было на уровне «заполучить что-нибудь, с помощью чего можно уничтожить мир», я уже смог бы его воплотить, несмотря на то, что я реалист.
Я все еще не вполне уверен, что понял его мотивы, но, если вкратце, получается так:
Д а й я О м и н е т е п е р ь м о ж е т в о с п о л ь з о в а т ь с я с в о е й «ш к а т у л к о й».
– …
Как только я это осознал, у меня мурашки пошли по коже.
У меня очень плохое предчувствие.
Должно быть, как раз из-за этого предчувствия я, сам того не ожидая, спросил его.
Я спросил как бы в ходе беседы, хотя, по идее, мне должно быть до лампочки, даже если он правда хочет уничтожить мир.
– Ну так какое у тебя «желание»?
И тут, наконец.
Аура Дайи Омине изменилась полностью.
Я уже заметил, что он немного страшноватый, но сейчас я дал ему последний толчок.
– Знаешь, есть люди, которых я не выношу.
Он с бесстрастным выражением лица прикоснулся к серьге в правом ухе.
–
– …Тебе не кажется, что ты чересчур увлекся?
Дайя Омине смотрит на меня ледяным взглядом.
– Потому что они пожирают.
– Что…
– Время от времени они пожирают достойных людей.
Я словно приморожен его взглядом, я не могу двинуться с места.
– Ты уже должен бы догадаться, каково мое «желание» и какова моя цель, правда?
Он как-то странно, одной лишь правой половиной рта улыбнулся и произнес:
– Мое «желание» – и с т р е б и т ь в с ю э т у п л е с е н ь.
Дайя Омине уже не скрывает враждебности. Его глаза буравят меня. На первый взгляд они кажутся спокойными, но, похоже, на протяжении многих лет они становились все чернее и чернее, и сейчас в них горит огонек безумия.
– Эй, ты меня слушаешь, Кодай Камиути? Или, может, мне обращаться к тебе по-другому?
И тогда он объявил.
– Т ы, с в и н ь я, п е р е с т а в ш а я д у м а т ь, у т о н у в ш а я в с о б с т в е н н о й с к у к е.
Он объявил, что он мой враг и что он меня истребит.
– …Ха-ха.
У меня вырвался сухой смешок.
Истребить меня?
Несмешная шутка. Должна быть, по идее. Сейчас он безоружен, так что у него против меня нет шансов, я-то привык драться голыми руками. Тут я уверен.
И все же, почему, черт возьми, у меня такое чувство?
Что за мурашки бегут у меня по спине? Что за страх поднимается из глубины сердца?
– Камиути, как ты думаешь, что сейчас произойдет с Кадзуки Хосино?
Он внезапно сменил тему.
– …Он умрет, превратившись в мумию, верно?
Дайя Омине хмыкнул.
– Какого черта? Ты что, его недооцениваешь? Ты серьезно веришь, что он ничего не стал делать, зная о том, что скоро умрет?