Пустые зеркала

Дэвис Линда

— Постой, постой, — прервала ее Ева. — Когда я пару дней назад проверяла котировку акций, они стоили четыре доллара. Ты хочешь сказать, что они поднялись до пяти долларов, а потом неожиданно упали до двух? Боюсь показаться наивной, но я всегда думала, что подобные вещи происходят в соответствии с истинной ценностью акций, то есть с чем-то таким, что абсолютно не поддается манипуляции.

Кэсси скорчила недовольную гримасу.

— Это всего лишь теория, моя дорогая, причем в самом чистом виде. На реальной фондовой бирже такого не бывает. Чаще всего стоимость акций зависит от того, что думает о них акционер. Ты же знаешь, что люди не всегда мыслят категориями формальной логики и разума. Биржа представляет

собой совокупность индивидуумов с соответствующей психологией и другими вполне нормальными человеческими реакциями, такими, например, как самообман, склонность к панике, истеричность и многими другими. Посмотри, что произошло с «Полли Пек». Было время, когда ее стоимость измерялась миллиардами фунтов, а потом в одночасье она потеряла практически все. Примерно то же самое произошло и с компанией «Максвелл». Стоимость акций легко меняется, в зависимости от настроений и слухов. Все стараются создать надежный имидж компании и активно поддерживают слухи о ее благополучии. Это как поезд, который мчится на всех парах. Ты можешь сознавать, что истинное положение дел далеко не безоблачное, но человеческая психология заставляет тебя следовать данному курсу. Попробуй продать свои акции, когда у ворот биржи стоит толпа людей, желающих любой ценой завладеть ими.

— Но ведь рано или поздно они поймут свою ошибку? Это же не может продолжаться вечно?

— Ну-ну, не стоит недооценивать способность людей игнорировать очевидные факты перед лицом неуемной алчности. Я наблюдала подобные факты столько раз, что ты и представить себе не можешь. Предоставь человеку возможность заработать десять миллионов фунтов, и он потеряет всякую способность критически оценивать происходящее. Создается впечатление, что мечты обладают большей реальностью, чем сама реальность. Никому не позволено вторгаться в сферу заоблачных грез и мечтаний. И это характерно практически для всей страны, не исключая, естественно, и ведущих банкиров Сити.

— И как же ты с этим справляешься?

— Здесь прежде всего нужно иметь никогда не затухающий профессиональный цинизм. Приходится отказываться от любой сделки, если существуют серьезные сомнения. Другими словами, каждый человек является виновным, если не может доказать обратное. Как бы там ни было, но меня серьезно огорчили последние события в Ванкувере. Поначалу все было чудесно, а потом кто-то внимательно присмотрелся к этому делу, отыскал, по-видимому, некоторые изъяны и начал эффективно спекулировать на них, сбивая курс акций. И вот настает момент, когда начинается паника и все акционеры бросаются сбывать с рук бумаги с подмоченной репутацией. Падение курса акций может произойти за считанные минуты. — Она замолчала и удрученно покачала головой. — Какова истинная цена этих акций? Они будут стоить ровно столько, сколько этот человек согласится заплатить за них. Причем люди такого сорта далеко не всегда руководствуются разумными решениями, но их поведение вполне может быть предсказуемым, если хорошенько разобраться в рыночной психологии. Как только человек начинает понимать психологию биржи, он уже может оказывать влияние на формирование цен. Хотя бы на какое-то время.

— Невероятно. Все люди думают, что финансовые рынки подчиняются строго научным законам и поддерживаются высокой технологией с ее компьютерами, мобильными телефонами, маркетингом и еще бог знает чем.

— Нет. Это так называемая инфраструктура, не более того. А все основные решения принимаются по наитию, с помощью безотказной интуиции и в условиях высокого эмоционального возбуждения.

— А что же произошло с «Джиниусом»? Какого рода слухи подорвали репутацию моей компании?

— Прошел слух, что ты сознательно ввела наш банк в заблуждение и убедила нас в том, что во Вьетнаме есть алмазы, а на самом деле их там нет и в помине. Ты разработала хитроумный план захвата

этой компании, чтобы добиться повышения курса акций, а потом продать свой пакет и получить целую кучу денег. Говорили также о том, что ты не можешь расплатиться с долгами и находишься на грани банкротства.

Ева вытянула перед собой руки и молча разглядывала кончики ногтей. На ее лбу отчетливо проступила багровая пульсирующая жилка.

— Значит, какой-то тип, которого я никогда в жизни не видела, распускает обо мне грязные сплетни и порочит мое имя на бирже…

— Не только твое имя, Ева, но и мое тоже.

— А ты подумала, что в этой клевете есть доля правды и что я стою за всем этим…

— Ева, я просто не знаю, что думать, — нетерпеливо прервала ее Кэсси. — Иногда мне приходит в голову, а хорошо ли я знаю тебя. Скажи мне, пожалуйста, что ты делала во Вьетнаме все это время? Твоя история о хиппи и преподавании английского языка, когда я начинаю думать об этом сейчас, уже не кажется мне достаточно убедительной.

— Однако же, когда речь шла о перспективе получить неплохой доход, подобные мысли тебя не очень-то тревожили. Разве не так? Неужели какой-то никчемный слух мог так сильно подействовать на тебя? Кэсси, Боже мой, никогда не думала, что тебя можно отнести к числу параноиков.

— Не надо мне вешать лапшу на уши, Ева! Я не шизофреничка, и тебе это прекрасно известно. Просто разразившийся скандал позволил мне лучше увидеть перспективу и понять некоторые вещи.

— Если подобные проблемы так сильно беспокоят тебя, то, я полагаю, тебе следует пересмотреть свое отношение ко всей нашей сделке. Мне почему-то казалось, что ты давно уже привыкла к финансовым операциям с высокой степенью риска. Если ты и в дальнейшем будешь так прибегать ко мне домой и доставать меня своими дурацкими подозрениями и обвинениями по каждому нелепому случаю, то нам просто не стоит заниматься совместным бизнесом. Я не собираюсь нянчить тебя по каждому поводу.

— Я в этом и не нуждаюсь. Мне нужна только правда, — процедила сквозь зубы Кэсси.

— Боже правый, да это же самое последнее, что тебе сейчас нужно! Ты никогда не относилась к числу тех, кто стремится узнать правду без прикрас. Разве не так, Кэсси? Тебе всегда нравилось, когда вокруг все гладко, тихо и спокойно, а правда такой не бывает. Чаще всего она бывает горькой. А ты слишком любишь сладкое.

— А ты думаешь, что ты такая крутая и сильная? Замечательная Ева, которая все прекрасно понимает и все правильно делает! — Кэсси спохватилась, неожиданно вспомнив рассказ Куэйда. Слишком поздно она вспомнила о трудном детстве своей подруги и о том, что ей довелось пережить.

Ева тоже спохватилась и пошла на попятный. Им обеим показалось странным, что они так легко перешли от гневных тирад к нормальному разговору.

— Хорошо, валяй, если это хоть как-то поможет тебе разобраться, — тихо сказала Ева, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Извини, Ева, — виновато пролепетала Кэсси. — Последние события просто вывели меня из себя. Я не хотела, чтобы наш разговор приобрел такую окраску.

Ева снисходительно улыбнулась.

— Ничего страшного. На твоем месте я бы тоже поинтересовалась насчет Вьетнама. Все-таки восемь лет — приличный срок. Откровенно говоря, я удивляюсь, что ты не задавала мне подобных вопросов раньше.

— Я твоя подруга, и я не думала, что мне необходимо наводить справки о твоем прошлом.

— Да, но ты еще и сотрудница банка.

Вопреки ожиданиям Кэсси перестала сопротивляться.

— О'кей. Давай забудем о личных делах и вернемся к бизнесу. Я пересказала тебе этот слух только для того, чтобы выяснить, знаешь ли ты, кто мог запустить эту утку. Насколько я понимаю, это вполне мог быть твой друг Грейнджер Макадам.

Ответ Евы прозвучал так, словно никакого спора между ними только что не было.