Пустынная песня
Шрифт:
Адам сразу оказался рядом и потянув к себе, посадил на стул.
— О, дорогая, — сказала Лиана, взяв меня за руку.
— Как ты могла? — укоризненно сказал Лоренц. — Я так сильно испугался, думал, что мы больше никогда не увидимся.
— У меня не было выбора, — извиняющимся тоном ответила я, в то время как все нетерпеливо на меня смотрели.
— Ты просто сбежала в царство мёртвых никому ничего не сказав, — сказала бабушка. — Грегор Кёниг нашёл тебя не следующее утро безжизненной и совершенно переохлажденной.
— На
— Да, — ухмыльнулась Ширли. — Он сказал, что драконы пересекли путь в рекордное время. Они были так обеспокоены встречей с драконом Латориос, что не могли дождаться, когда доберутся до безопасного места в Акканке.
— Правда? — Я невольно улыбнулась, когда представила, с каким неверием Грегор Кёниг отреагировал на это спортивное достижение, хотя при полете в Белару драконы кое-как передвигались вперёд.
— В этом не было ничего смешного, — серьезно сказала бабушка. — Грегор Кёниг сразу же позвал меня. Он безумно переживал, когда нашел тебя такой. К счастью, по крайней мере я тогда уже была в сознании, а мое состояние более-менее стабильным.
Адам обнял меня, и я долго смотрела на него.
— Я не могла по-другому, — тихо сказала я.
Затем я перевела взгляд на бабушку.
— Без твоего совета я бы не справилась, — сказала я, и моя бабушка буквально замерла. — Спасибо тебе.
— Тебе даже удалось спасти душу Адама, — недоверчиво повторила она. — Я все ещё не имею ни малейшего понятия, как тебе это удалось. Я не знала, что такое вообще возможно.
— Это была идея мамы, — сказала я, и теперь вновь улыбнулась, когда вспомнила встречу с ней. — Я встретила их обоих, маму и папу.
На щеках бабушки появился румянец.
— Конечно, — пробормотала она. — Они наверняка почувствовали твое присутствие. Но мне все еще не ясно, как всё вышло.
— Встреча была очень короткой, но мамы пришло в голову, что у нас все еще есть связь с нашими телами и что мы оба можем вернуться назад. Кроме того, она сказала, что связь между мной и Адамом, должно быть, очень сильна, и у меня, как у подающей надежды духовной странницы, возможно, даже получиться взять его с собой.
— Хм, — задумчиво произнесла бабушка. — Вполне возможно, но тебе пришлось затратить в два раза больше сил, чтобы вытащить вас оттуда. На самом деле, это невозможно, даже Седони не понимает, как тебе это удалось.
— Но это сработало, — ответила я.
Я ведь тоже не знала, почему получилось совершить невозможное.
— Ты была уже очень слаба, — сказала бабушка. — Ваши жизни висели на волоске, Седони удалось объединить ваши души с телами в последнюю секунду. Испытанное тобой напряжение было слишком велико. Мы ждём теперь уже неделю, когда ты придешь в себя. Хорошо, что ты очнулась, иначе мне пришлось бы скоро везти тебя в Темаллин.
— Неудивительно,
И как будто это послужило им знаком, Ширли тут же протянула мне тюбик с пастой из Лапчатки, а бабушка встала, чтобы приготовить мне глазунью и намазать хлеб повидлом.
— Вы что-нибудь узнали о Бальтазаре? — спросила я.
— Нет, — напряженно сказал Адам, и я расслышала в его голосе подавляемый гнев. — Его никто не видел, также как Алку или Морлемов. Дракон Латориос тоже нигде не был замечен. Они будто провалились сквозь землю.
— Значит мы не знаем, вылечил ли его Иерихонский эликсир?
— Не знаем, — сказала Лиана, качая головой.
— Я все еще не могу поверить в то, что Нурия была Алкой, — высказался Лоренц, широко распахнув глаза. — Она всех нас провела.
— Да, действительно, — произнесла бабушка, ставя передо мной полную тарелку. — Но она избегала всех тех, кто мог бы ее узнать. Возможно поэтому она жила в Акканке, где не могла встретиться с Парэльсусом.
— Именно, — ответила я и начала с аппетитом поедать булочку с повидлом. — Он бы обязательно ее узнал.
Пока жевала, я заметила, насколько всё казалось настоящим. Голод, вкус клубничного повидла во рту, который распадался на тысячу ароматов. Похоже, время, проведенное в царстве мертвых, не прошло для меня бесследно.
— Торин сказал, что эликсир в то же время был и атрибутом власти. Это правда? — спросил Лоренц.
Я медленно кивнула.
— Всё сходится. Эликсир — это атрибут власти или, по крайней мере, был им. Если Бальтазар принял последнюю жемчужину, тогда эликсир закончился. Таким образом он сам его уничтожил, и это моё единственное утешение. На нашем пути, подорвать влияние патрициев мы продвинулись на шаг вперёд.
— И это был атрибут вашей семьи? — спросила Лиана.
— Да, наш, — сказала бабушка, которая до сих пор стояла, прислонившись к раковине. — Несмотря на то, что столько много человек знали об эликсире и искали его.
— Но никто не смог его найти, — тихо сказала я. — Только кто-то из нашей семьи, у кого такая близкая связь с музыкой, как у нас, мог слышать Пустынную песню. Но я всё ещё не могу поверить в то, что это моя собственная семья совершила преступление и истребила драконов.
— Не только ты, — вздохнула бабушка.
— Я тоже ещё в полном смятении, — сказал в это момент Лоренц. — В шоке от того, что сделал Алка, от состоявшейся в Беларе битвы и от того, что ты спустилась в царство мёртвых. И в то же время я дико рад, что вы вернулись, что уничтожен ещё один атрибут власти и что у нас есть подсказка, где искать пропавших девушек. Я всё ещё никак не могу разложить всё по полочкам.
— Со мной тоже самое, — тихо сказала я. — Чувствую тоже самое, что и ты.