Пустыня смерти
Шрифт:
И ответственен за это был амулет власти…
Осколок какой-то магии, знаний, давно утерянных на Аррахате.
— Я тебя найду, — пообещал Сантр, глядя на меня с ненавистью. Зыбучие пески, по приказу шамана расстелившиеся у него под ногами, затягивали убийцу всё ниже и ниже. Сам шаман уже шёл спокойно прочь, на верх гребня, туда, где его Тачи висла на шее Али, плача и смеясь одновременно.
Наклонив голову, я согласилась:
— Да. Только право первого удара ты уже потерял. Так что не обессудь. Рядом с Али я вас не оставлю. И в следующий раз уже я атакую первой.
—
Независимо передёрнув плечами, я подхватила шелка и двинулась наверх, прикидывая, как придётся ехать теперь…
А поднявшись, застала дивную картину того, как шаман, ни в чём не разобравшись, с ходу атаковал моего Рамира!
Да издеваются они все надо мной что ли?!
Метнувшись, я остановилась на пути атаки, сжимая кулаки. Мечи злобно вибрировали, готовясь прийти на помощь, но пока ещё оставались в своих ножнах.
— Ты, — шаман вздохнул, покачал головой и посмотрел на Али. — Ребёнок, убери свою наложницу с моего пути. Такая призрачная погань не должна находиться рядом. Это открывает путь…
Мужчина не договорил.
Моё терпение, и без того не безграничное, лопнуло окончательно. И мой меч замер в воздухе рядом с горлом шамана.
— Это «погань» — мой напарник, шаман. И если не хочешь, чтобы я отрезала тебе язык или сразу перерезала горло, придержи своё «ценное мнение» при себе.
— Али? — удивился шаман.
Мальчишка взглянул на меня, на Рамира, снова на шамана и… сделал выбор.
— Это мой друг, Чиганари-до. Не надо его трогать.
— Что-то ты расслабился, Али. Забыл всё, чему я тебя учил. Не доверять разным…
Шаман вздохнул, а я рассматривала его.
Какой же высокий! Выше меня на полторы-две головы. По виду годин сорок, а на деле мог разменять уже под сто. В его плащ можно было меня завернуть три раза, ещё и место бы осталось. Впервые вижу такую мощь в исполнении шамана. И волосы эти — ритуальная причёска вроде бы, мелкие косички, сплетённые, переплетённые, а насколько ему не идёт! Просто ужас.
Загорелый, ещё немного — и до черноты. Разве городские могут загореть? Но при этом он определённо не представитель песчаного народа. В его коже нет ни следа алого цвета. И глаза… разрез городской, глаза большие. Нос прямой. Подбородок квадратный, тяжёлый.
Девочка на него была совсем не похожа. Хрупкая, тоненькая, тронь — сломается. Волосы шамана были коричневые, с едва уловимыми, совершенно седыми прядями. И глаза — белые, с ощущением практически слепоты. А она сероглазая, и волосы — каштановая волна по плечам, и кожа тонкая. Больше напоминает аристократов. Как сам Али, сейчас покровительственно обнимающий её за плечи, пока Ен стоял немного в стороне, настороженно глядя на шамана.
Ему этот человек не нравился.
Он был слишком… Определённо Али недостатков своего шамана не видел, а вот мы трое, да свежим взглядом…
Что ж, буду надеяться, что этот человек не предатель. Я не хочу причинять боль Али, убивая его.
— Что ж. Представь мне остальных, — приказал шаман.
Мой светлый мальчик чуть нахмурился, потом кивнул, показал на Рамира:
—
Мы с Еном переглянулись, Рамир предпочёл так вообще держаться за моей спиной. Но не улыбнуться в ответ на улыбку Тачи мы просто не смогли.
— Итак, — шаман поправил плащ, взглянул на меня. — Оденься. Дальше поведу я.
— Думаю, — вздохнула я, — вы немного неправильно поняли ситуацию, Чиганари-до. Здесь Я проводник. И мы идём тем путём, который я выбираю. Ничьих приказов я не слушаю и не выполняю.
— Али, заставь эту женщину замолчать, — шаман скосил взгляд вбок и замер.
Мой светлый мальчик смотрел на шамана совсем не так, как тот привык видеть. В его глазах снова разгоралось рыжее злое пламя. Шаман оставил ребёнка, но вернулся к маленькому воину, уже научившемуся выбирать и принимать правильные решения. Али сам сообразил, что шаман, который мог помочь ему самому, предпочёл спрятать дочь и спрятаться сам, даже не сказав о том, куда собирается.
— Она проводник, — подтвердил мальчишка мягко мои слова. — И это она ведёт нас к месту. Поэтому, Чиганари-до, пожалуйста, слушайтесь её.
Тачи удивлённо взглянула на мальчика, чуть отступила.
Молча.
А я только сейчас поняла, что не слышала ни одного слова от неё.
Пройдя мимо своего ящера, потрепав его успокаивающе по шее, я присела на корточки перед малышкой, погладила её по мягким прядям.
— С тобой всё хорошо?
Маленький кивок… и всё?!
Так.
Будем считать, что я стала бояться даже тёмных углов. Будем считать.
— Зеоннала! — Рамир отлетел в сторону и вернулся ко мне. — Тот мужик.
— Пропал, — кивнула я, поднимаясь от Тачи. — Я знаю, Рамир. Я знаю. Дальше разберёмся. Твой ящер отойдёт шаману, Али, прихватишь свою невесту. Ен, меняем порядок движения. Ты в конец. Али, ты сразу за мной. Чиганари-до, вас попрошу двигаться за Али.
— Я как обычно? — уточнил Рамир.
Я повернулась к нему, завязывая у шеи шнуровку плаща.
«Присматривай за шаманом».
«Понял», — согласился мой призрачный напарник.
На этом наш привал был благополучно закончен. Впереди была опять дорога. И что-то мне подсказывало, что теперь до города Тысячи сердец мы не доберёмся. Нас ждала новая встреча с цепными псами императора…
Но я и подумать не могла, что это случится так скоро!
Всё стало очевидным через пару дней. До столицы нам оставалось ещё четыре ночных перехода, когда стало понятно, что нас загоняют. Абсолютно спокойно и уверенно, двигаясь на нас как будто от нас нить тянулась. Чётко и с разных сторон.