Пустыня смерти
Шрифт:
Гребни защищали нас от порывов урагана, но практически за первое мгновение на нас насыпалось по плечи песка. Али теперь мог и не держаться. Песочные тиски прижали его к моей спине, сжали, мешая дышать.
Больно, больно, больно!
Только Змея наслаждалась происходящим. Песок чистил её шкуру, а ураган напоминал о прежней свободной жизни.
И даже то, что направление задавали два драгоценных камня свитка подчинения, сейчас её не заботило. Она просто ползла, наслаждаясь слаженной работой своего мощного тела.
Остальное было попросту неважно
Я не могла, как змея, наслаждаться ураганом. Но эта свобода, то, что у нас получилось сбежать от Летучих Голландцев, наполняла мою душу радостью.
Ещё повоюем! Ещё посмотрим, на чьей стороне будет победа. Теперь я не проиграю!
За спиной взревел ураган, и у змеи то ли открылось второе дыхание, то ли появились песчаные крылья, понёсшие нас всё дальше и дальше от места, чуть не ставшего моей могилой и моего заказа.
Дед бы не оценил подобного, а его мнение было самым важным для меня.
Впереди нас ждал тайный аул не совсем людей, не совсем животных — хранителей песчаных муравьёв.
И пока змея покрывала расстояние, стремясь все дальше, я вернулась мыслями в прошлое.
Мало кто может похвастаться тем, что слышал о том, что такой аул существует. Но я была из той редкой категории, что была даже допущена в святую святых. Я вошла в этот аул. А затем моя история, моя кровь и запах заинтересовали создание, во власти которого было стереть с лица пустыни любой аул.
Я встретилась с королевой песчаных муравьёв.
Она… это создание было просто прекрасно.
С фигурой, словно выточенной из тёмного пористого материала и совершенным мраморным лицом.
Она была чудесной, невероятной и не была человеком.
Она хотела просто поговорить с тем, кого не отпугнула её инакость.
Меня не отпугнуло, мне действительно понравилась королева. Мы не стали друзьями. Мы проговорили всю ночь, а на рассвете она дала мне право на одну просьбу.
Когда я сразу сказала, даже не раздумывая, что у меня уже есть просьба, её дивные глаза стали багровыми. Когда я сказала, что хочу к ней прийти ещё раз, потеплели до цвета бархатного вина. Она дала мне такое разрешение. А я взяла за правило появляться на её территории с чем-то особенным: сладким или солёным съедобным, мелочами или аксессуарами, изготовленными в разных аулах со всех концов Аррахата.
Взамен она мне рассказывала то, о чём знала сама, а знала она многое, и делилась шаманскими свитками.
Я её любила, если можно так сказать по отношению не к человеку.
Теперь же мне предстояло просить Кармину об одолжении. Не говоря уже о том, что мне придётся привести в деревню чужака.
Это будет долг именно на мне. И кто знает, что она захочет от Али.
У Кармины было странное чувство юмора. И не всегда можно было понять, как вообще подступиться к какой-либо задаче. Мне хотелось верить, что Али сможет найти нужные слова. Но об этом никто не мог судить с уверенностью. Даже я.
… И двое суток, во время которых змея ползла с короткими остановками к тайному
Дважды мы отклонялись от основного курса. Первый раз, чтобы змея могла немного пообедать. И второй раз из-за Али, ребёнку, не привычному к такому транспорту и времяпрепровождению, нужно было немного размяться.
Во время привала я рассказывала ему о том, как надо себя вести с королевой, но что более важно, чего в ауле делать нельзя ни в коем случае. Согласившийся со всеми моими требованиями и заучивший их, во время дороги он дремал на моих коленях.
Ураган стих несколько часов назад, и сейчас под змеёй перекантовывалось и волновалось песчаное море, толком так и не успокоившееся.
Моя новая змея, я решила назвать её Искрой, была прекрасна.
На фоне яркой Меды её шкура — ярко-серебристого цвета, то и дело вспыхивала россыпью рыжих искр.
Али, открыв глаза, взглянула на меня из-под светлых ресниц.
— Зеон?
Я поощряюще промолчала.
— А почему ты можешь договориться с королевой песчаных муравьёв?
— Я не могу. Я попробую. Королева умное и прекрасное создание, но она не человек. Сложно объяснить, что она может решить в следующий момент. Иногда она гневается, иногда радуется. Иногда приказывает всех казнить, без разбору, а иногда любит весь мир. Вот в этот момент лучше быть как можно дальше от неё. Милость королевы иногда страшнее, чем её немилость.
— Зеон, а как вы познакомились?
— Случайно, можно сказать. Я был в ауле. Она потребовала, чтобы я пришёл в её шатёр — и мне пришлось встретиться с ней. Мы проговорили несколько часов, после которых я понял, что королева мне нравится.
— Ты в неё влюбился?
— Нет, — я едва заметно улыбнулась и покачала головой. — Нет. Али. И кстати, разве лорды могут быть такими любопытными?
— Я ещё не лорд. Я ещё слишком маленький для него. Даже для того чтобы начать обучение не подхожу, маленький…
В голосе Али звучала неприкрытая обида, поэтому я поспешила немного его отвлечь, да к тому же мне было и интересно:
— Время? Есть какой-то определённый порог?
— Да. Мне пять циклов… Пятнадцать годин, — решил Али, что простые жители пустыни не знают эту систему счисления. Хотя, по сути, что проще? Один цикл, три годины. — Через пару месяцев, — продолжил он, — будет шестнадцать. Обучение делам лорда начинается после седьмого цикла, когда я принесу первую личную жертву змеиным и песчаным богам.
— А сколько твоему брату?
— Хану? Ему четырнадцать циклов. И он ещё не очень опытный лорд. И человек совсем молоденький.
Больше половины циклов, отмеренных простым пустынникам, сорок две годины, — это молоденький?! Значит, слухи не врали. Лорды действительно живут гораздо дольше, чем мы. И за свою долгую жизнь успевают совершить намного больше страшных дел, чем мы, простые жители. И я никогда не смогу увидеть, какой лорд получится из обаятельного и живого мальчишки.
— Зеон.