Пустышка. Что Интернет делает с нашими мозгами
Шрифт:
Мы избавились от неразберихи, связанной с автономией отдельных индивидуумов, и фабрика, действующая как единое целое, стала работать более эффективно, а результаты её деятельности стали более предсказуемыми. Это привело к процветанию экономики. Однако в этом процессе мы потеряли личную инициативу, способность к творчеству и вовлечённость. Сознательный труд превратился в набор бессознательных процессов.
Заходя в Сеть, мы движемся по сценарию, написанному кем-то другим. Мы следуем алгоритмам, которые мало кто мог бы понять, даже если бы увидел исходные коды. Когда мы ищем информацию с помощью Google или другой поисковой машины, то следуем сценарию. Когда мы изучаем продукт, рекомендуемый нам Amazon или Netflix, мы следуем сценарию. Когда мы выбираем значения из списка категорий для того, чтобы описать себя на странице
Эти сценарии могут быть гениальными и крайне полезными для нас (как это было и на фабриках, работавших по законам Тейлора), но стоит помнить, что они ведут к механизации процессов интеллектуального исследования и даже выстраивания социальных связей. Как считает программист Томас Лорд, программные продукты когда-нибудь смогут превратить самые деликатные и личные виды человеческой деятельности в бессмысленные «ритуалы», шаги которых «закодированы в логике веб-страниц». Вместо того чтобы следовать интуиции и знаниям, мы будем просто выполнять телодвижения.
* * *
Так что же в точности происходило в голове Готорна, сидевшего в уединении Сонной Лощины и погрузившегося в созерцание? И чем происходившее в его голове отличалось от того, что творилось в мозгу городских жителей, ехавших в переполненном и шумном поезде? Целый ряд психологических исследований, проведённых за последние двадцать лет, показал, что после того, как люди проводят достаточное время в тихой сельской местности, ближе к природе, у них усиливаются память, внимание и когнитивные способности в целом. Их мышление становится более спокойным и сконцентрированным.
Согласно теории восстановления внимания, причина этого состоит в следующем: когда люди не подвергаются постоянной бомбардировке внешними стимулами, их мозг расслабляется. Людям более не приходится нагружать свою рабочую память и заниматься обработкой потока различных отвлекающих стимулов, идущих снизу вверх. Возникающее в результате состояние созерцательности укрепляет их способность контролировать своё мышление.
Итоги самого свежего исследования на эту тему были опубликованы в конце 2оо8 года в журнале Psychological Science, Команда исследователей из Мичиганского университета во главе с психологом Марком Берманом пригласила свыше тридцати добровольцев и подвергла их целой серии тяжёлых и психологически утомительных тестов, направленных на изменение объёма рабочей памяти и способности контролировать внимание по принципу «сверху вниз». Затем участники исследования были разделены на две группы.
Половина испытуемых прогуливалась в течение часа по пустынному парку, а вторая ходила в течение того же промежутка времени по переполненным центральным улицам города. После этого обе группы прошли тот же тест второй раз. По мнению исследователей, время, проведённое в парке, «значительно повысило» результативность участников при прохождении когнитивных тестов, что свидетельствовало о серьёзном повышении способности к концентрации. Напротив, прогулки по городу не привели к сколько-нибудь заметному улучшению результата.
Затем исследователи провели аналогичный эксперимент с другой группой людей. Участники не гуляли ни по городу, ни по парку, а просто смотрели в перерыве между тестами на соответствующие фотографии. Результаты оказались точно такими же, что и в первом тесте. Люди, изучавшие изображения природы, смогли сохранить значительно большую степень контроля над своим вниманием, а у тех, кто смотрел на фотографии города, степень концентрации внимания практически не увеличилась. «В итоге, - заключили исследователи, - даже простое и короткое взаимодействие с природой может привести к повышению степени когнитивного контроля». Представляется, что время, проведённое в естественном мире, «жизненно необходимо» для «эффективного когнитивного функционирования».
В Интернете не найти Сонной Лощины или другого мирного места, в котором созерцание может сотворить своё маленькое чудо и излечить нас. Сеть - это всего лишь бесконечный и гипнотизирующий гул большого города. Стимуляция, которую дают нам Сеть и город, может быть бодрящей и вдохновляющей. Мы не хотим от неё отказываться. Но в то же самое время, она может быть изнурительной и отвлекающей нас и способна, как в своё время понял Готорн, оказаться сильнее всех других, более спокойных типов размышления.
Для того чтобы наш мыслительный процесс стал спокойным и внимательным, нужно не только углублённое мышление. Нам не обойтись без сострадания и сочувствия. Физиологи много лет изучали воздействие страха и физической угрозы на человека, но лишь недавно они начали изучать источники более благородных инстинктов. По словам директора Института мозга и творчества при Университете Южной Калифорнии Антонио Дамасио, эмоции более высокого уровня развиваются на базе нервных процессов, «более медленных по своей природе». В одном недавнем эксперименте Дамасио и его коллеги просили участников слушать истории, описывавшие физические или психологические страдания. Затем участников помещали в аппарат для магнитно-резонансной томографии и сканировали их мозг в то время, когда они пытались вспомнить услышанные ранее истории. Эксперимент показал, что человеческий мозг достаточно быстро реагирует на проявления физической боли: когда мы видим раненого человека, примитивные центры в нашем мозге, отвечающие за анализ боли, включаются практически мгновенно. Однако более сложные процессы, связанные с сочувствием психологическому страданию, разворачиваются значительно медленнее. Учёные выяснили, что мозгу требуется время для того, чтобы «преодолеть влияние тела» и начать понимать и чувствовать «психологические и моральные аспекты происходящего».
По мнению исследователей, эксперимент показал: чем сильнее мы отвлекаемся, тем сложнее нам сформировать у себя тонкие, но неотъемлемо связанные с человечностью эмоции, такие как сострадание или сочувствие. «Для некоторых видов мыслей, в особенности в ситуациях принятия нравственных решений относительно социальных и психологических ситуаций, связанных с другими людьми, мы должны дать себе время на размышление, - предупреждает Мэри Элен Иммордино-Янг, член исследовательской команды.
– Если же события разворачиваются слишком быстро, мы не успеваем в полной мере почувствовать эмоции, связанные с психологическим состоянием других людей», было бы слишком опрометчивым полагать, что Интернет подрывает наши моральные устои. Однако вполне можно предположить, что так как Сеть видоизменяет жизненно важные пути в нашем мозге и уменьшает способность к созерцанию, она тем самым снижает глубину наших эмоций и мыслей.
Есть люди, которым нравится та простота, с которой наш мозг адаптируется к интеллектуальной этике Интернета. «Технологический прогресс необратим, - пишет один из авторов Wall Street Journal, - поэтому тенденция, направленная на многозадачность и потребление различных типов информации, будет лишь усиливаться». Однако нам не стоит беспокоиться, поскольку наши «внутренние программы» со временем «смогут адаптироваться к машинным технологиям, сделавшим возможным нынешнее информационное изобилие». Мы «разовьёмся» и превратимся в более гибких потребителей данных. Автор другой статьи, опубликованной в журнале New York, полагает, что, по мере того, как мы привыкаем к «задачам XXI века», связанным с «порханием» между битами онлайновой информации, «связи в нашем мозге будут неминуемо меняться для того, чтобы более эффективно справляться с возрастающими объёмами информации». Мы можем утратить способность «концентрироваться на сложной задаче от начала и до конца», однако взамен этого приобретём новые навыки, такие как способность «участвовать одновременно в тридцати четырёх актах общения с помощью шести различных средств коммуникации»39. Известный экономист радостно пишет, что «Сеть позволяет нам позаимствовать сильные когнитивные стороны у аутистов и превратиться в идеальных "инфоворов"[29]». Автор журнала Atlantic предполагает, что «синдром дефицита внимания и гиперактивности, вызванный новыми технологиями» может оказаться лишь «краткосрочной проблемой», вытекающей из нашей зависимости от «когнитивных привычек, которые развивались и совершенствовались в эпоху ограничения информационных потоков». Развитие новых когнитивных привычек представляет собой «единственный жизнеспособный подход для движения в среде, характеризующейся постоянной связью с другими».