Пустышка
Шрифт:
«Всё это, – тихо начал Данил чуть погодя, – придумал первый человек. Самое первое Сознание за шесть земных дней. Вообразил, как устроен Мир. Так была сотворена материальная Вселенная… Теперь это всё – часть Единой Сущности… часть Бога…» Сказав это, он вновь повернулся к телевизору, а я совершенно обессиленная постояла немного возле… да и ушла переваривать его слова.
– Да уж… У Милеева хорошо получается шокировать людей.
– Лев Серафимович, дело ведь не в этом. Послушайте совет младшего научного сотрудника кандидату медицинских наук… Можете считать его сумасшедшим или симулянтом – не столь важно… но попытайтесь не решать его судьбу бессмысленным
– Надь, я…
– Просто попытайтесь. Я вас прошу. Хотя… поступайте, как знаете.
15.40
– Присаживайся… Как твои дела?
– Так же, как были вчера, когда мы с вами попрощались, Лев Серафимович.
– Ну да… да… Мне, конечно же, не терпится продолжить нашу с тобой беседу, но сначала я хотел тебе рассказать… Буквально полчаса назад звонили из военкомата, спрашивали, что там слышно с твоим диагнозом и когда будет закончено обследование.
– И?
– И я ответил, что всё ещё «в процессе» и понадобится дополнительное время – минимум неделя. А ты говоришь, о тебе люди быстро забывают…
– Кто надо, тот помнит.
– То есть?
– Лев Серафимович, я же на бумажках числюсь… вот они-то меня точно «не забудут».
– Логично… Ну, тогда давай начнём нашу беседу, чтобы не заставлять военкомат ждать.
– Вы хотите сказать, что ведёте со мной столь витиеватые опросы лишь с целью определить степень моего «сумасшествия», совершенно не преследуя личных целей?
– «Личные цели»? Ха! Что ты подразумеваешь, Данил?
– В первую очередь любопытство и интерес.
– О-о… Твой случай вызывает у меня огромный интерес, а твоя личность – огромное, я б даже сказал, чрезмерное любопытство… И не у меня одного! Кстати, с данного вопроса я и хотел бы начать… Помнишь Надежду Сергеевну – нашего научного сотрудника?
– Конечно. Она вчера приходила меня навестить, но поговорить нам не удалось…
– Интересная передача по телевизору шла?
– Именно…
– Эх-х… Данил, дело в том, что Надя очень впечатлительная девушка, и… твои рассуждения могут сказаться на ней очень… э-э… негативно. Понимаешь ли, она принимает всё близко к сердцу… слишком близко! Я даже боюсь, что она считает тебя новым воплощение Бога… или Мессией, Спасителем… как угодно.
– Хм… странно. Я наоборот содержу меньше божественного, чем кто-либо на планете.
– На неё… впрочем, не скрою, как и на меня… впечатление производит твоя непосредственность, твой взгляд на человеческое существо, да и неординарная внешность играет не последнюю роль. Всё это вместе и делает тебя особенным!
– У меня складывается такое впечатление, что вы так и не уловили главную суть вчерашнего разговора…
– В смысле?
– Я о том, что нет «особенных» людей – все мы суть одного и того же. О том, что каждый человек являет собой Душу, которая не может быть «особенной»… Потому что Душа попросту – никакая. Вы представьте себе абсурдность – собрались яркие светящиеся шары и беседуют. Один говорит: «О, посмотрите, я свечу ярче, значит, я особенный шар!» А другой: «Зато моё свечение более золотистое!»
– Н-да, действительно звучит глуповато.
– Но ведь люди так и поступают, когда думают, что чем-то отличаются друг от друга. Сравнивают тела, знания, заработки… забыв, что всё это лишь наносная, очень недолговечная оболочка. А мы, наша суть, созданы из энергии взорвавшихся звёзд.
– Данил, но ведь не стоит и отрицать, что все мы отличаемся…
– Главное, видит ли человек за внешними различиями одну и ту же, общую для всех, Единую Сущность. Вы смотрите на меня и видите альбиноса-пациента. Надя смотрит на меня и видит кого-то особенного… Так что вы, как и она, видите меня глазами, то есть умом, а не душой.
– Но что в этом удивительного?! Мы же люди! И думаю, не следует об этом забывать…
– То, что каждый – человек, как раз все прекрасно помнят, а забывают, что вы… я… другие – не только люди…
– Подожди. Ты хочешь сказать, что мне нужно закрывать глаза на нашу различность?
– Нет же. Я хочу сказать, что нужно видеть нашу общность… Что каждый из людей отличается лишь на внешнем, физическом уровне. И то я уже упоминал, что эта различность необходима для выполнения Миссии. Основа, то есть душа – формы как таковой не имеет. Более того, все души неделимы – все мы в Духовной Вселенной суть Единого Пространства, состоящего из переплетённых вибраций. Я не говорю, что нужно закрывать глаза и игнорировать внешнюю расхожесть. Я говорю переместить внимание с второстепенного на главное – с физики на Дух. Только тогда вы, Лев Серафимович, увидите перед собой не пациента-альбиноса, а меня. И Надежда Сергеевна тоже увидит не Спасителя, а меня. И самое главное, тогда, может быть, каждый из вас наконец-таки увидит себя по-настоящему… настоящих себя.
– Просто… странно мне всё это слышать… слышать совсем не то, чему нас учили с детства. Я всегда считал, что человеку нужно стремиться к выражению своей индивидуальности, отличности от других. Отличаться, быть другим, уникальным – это естественная потребность каждого человека. Посмотри сам, весь мир сейчас направлен на то, чтобы каждый мог выделиться. Ведь нас миллиарды, и все мы проплываем друг для друга единым безликим потоком. Лишь единицам повезло вырваться из бурлящего человеческого океана и стать заметными… Каждый хочет быть одним из этих счастливчиков. Никто не хочет умереть серой пылинкой… Интернет-дневники, кричащие причёски и одежда, тату, уникальные вещи – разве не это делает людей такими интересными?! А разве интерес жизни не в разнообразии выбора?
– Лев Серафимович, извините, что сравниваю, но вы сейчас говорите, как мой сосед по лестничной клетке.
– Да?
– Когда мы изредка пересекались, он стремился как можно больше рассказать мне о своих бесчисленных любовных похождения. Это были его слова: «Свобода и интерес жизни заключается в возможности выбирать, в разнообразии!»
– А разве нет?
– Считая так, сосед так ни разу и не познал красоту глубоких, не поверхностных отношений. Выбирая разнообразие женщин, цепляясь за внешность, за тела, он пытался разукрасить свою жизнь. Без этой «яркости» его жизнь скучна… без «разнообразия» он даже для самого себя невыносим – одиночество сводит с ума.
– А причём тут желание быть индивидуальностью?
– То же самое можно сказать обо всём остальном. «Тату, особая музыка, уникальные вещи…» – всё, с помощью чего люди хотят стать особенными – не более чем попытка разнообразить себя, свою жизнь… подтвердить и получить право на своё существование. Но всё это фикция и иллюзия, жалкая и достаточно болезненная попытка стать свободными от остальных людей.
– И в чём же тогда, по-твоему, заключена истинная свобода от других?
– В ненадобности, а значит, и в отсутствии желания быть уникальным. Когда не надо себе и окружающим что-либо доказывать… и особенно это своё «Не такой как все!» Когда не нужны приключения, события и условия, чтобы ощутить себя «живым». Вот истинная свобода от других.