Путь (2 книга - 6 книга)
Шрифт:
Я ожидал каких-нибудь последствий, техники, рывка, чтобы подмять меня, но чувство опасности молчало и я снова замер в нерешительности. Но Мад, похоже, тоже думал, что какой-то результат должен был быть, потому как рёв сменился рыком, в котором отчётливо чувствовалось недовольство, а затем он прыгнул.
В этот раз я не соревновался в силе с огромным Мадом, а используя Шаг, убрался с его пути, скользнув под лапой и развернувшись. Правая ладонь выпустила Шип. Самый простой, на который только и хватило времени. Но этого оказалось мало, лишь по шкуре брызнули истончающиеся осколки.
Мы закружили
Секущий по лапе, Мад пренебрежительно не стал убирать её и взвыл, когда лезвие рассекло шкуру, углубляясь в плоть. Клацнули клыки, но я уже ушёл в сторону, используя Опору и изо всех сил дёргая на себя оружие. Раненая лапа, захваченная изогнутым когтём моего Пронзателя, скользнула по земле, лишая зверя возможности прыгнуть. Мгновение мы мерялись силой, но едва время Опоры начало истекать, как я ослабил хватку и провернул древко, освобождая зацеп. Перехват рук и клюв летит под мышку Мада. Не пробил... Ярость безвредно рассеялась по шкуре. Слишком слаб замах. Шаг влево, Шаг вправо, удар подтоком, чтобы оттолкнуть себя от летящей пасти.
В этот раз зубы клацнули слишком близко, я вывернулся, изгибаясь, и всем телом и техникой ускоряя удар. Клюв Пронзателя, который должен был войти зверю под нижнюю челюсть, пронзил пустоту, разворачивая меня и подставляя под удар лапы.
Покров спас мне жизнь, но энергии в средоточие вернулось на треть меньше, да и сама техника оказалась пробита, оставляя мне развороченное когтями плечо. Меня едва задело, но даже тело идущее вслед за душой не выдержало гнева зверя, разойдясь на палец в глубину. Не помог и доспех, превратившийся в лохмотья.
Ещё два вдоха, наполненных стремительными отскоками, чтобы избежать нового удара и остывший меридиан позволил мне применить Рывок. Я использовал столько сил, сколько вмещала эта техника, разом оказавшись в трёх десятках шагов от врага.
Выигранные мгновения потратил на то, чтобы сорвать с пояса по очереди два фиала. Один раздавил над раной, другой выпил и тут же толкнул туман силы в запечатанный меридиан, снова уходя за спину приближающегося Мада. Вскинул левую ладонь, но оборвал технику, заставляя энергию рассеяться огнём по меридиану. Близко. Поспешил. Что толку от победы, если меня снесёт такой огромной тушей? Ещё один Рывок, выполненный Умножением. Вдох и я четвёртый раз использую технику, наконец выигрывая себе расстояние для удара.
Средоточие. Исток. Меридиан и созвездие узлов. Вспышка голубого обращения. В последний момент я отправил в полёт не один, а пять Шипов и не прогадал. Мад ушёл от всех, кроме крайнего, заполучив разодранную лапу. Рана за рану.
Меридианы Рывка распечатались, и я снова использую эту технику, оказываясь на загривке зверя. Древко под шею, ухватить его правой рукой и сгибом колена. Левую руку вперёд.
И вот здесь я впервые понял, зачем Маду такие огромные и странные костяные клинки на лапах, словно он всю жизнь готовился именно к этой битве. Вместо того чтобы упасть, пытаясь раздавить меня, он ударил именно ими. Впрочем, я приземлился ему на спину,
Когда я поднялся на ноги, то Мириот стоял уже в десяти шагах от меня и голос его просто сочился недовольством:
– Ты сражался не в полную силу. Игрался, действуя нам на нервы и проверяя, как на него действуют твои техники.
Я пожал плечами, сдержав улыбку:
– Не только же вам получать удовольствие от представления.
– А о своей семье ты подумал?
Невольно оглянувшись на кусты, огрызнулся, не думая оправдываться:
– Я просил держать их подальше отсюда!
– Они не пленники, а те, кого мы должны защищать. С чего бы мне мешать безобидным желаниям?
Но я уже видел, что в зарослях нет мамы с Лейлой на руках и ухмыльнулся:
– Ничья.
Мириот покачал головой:
– Гунир описывал тебя другим.
– Наверно пытался выставить своего первого брата умней и серьёзней, чем я есть на самом деле.
– Возможно. А ещё он говорил, что ты чураешься азарта.
На самом деле это тоже ложь, уж искателю действительно нужно быть безголовым, но даже мне это стало очевидно только недавно. Осталось лишь пожать плечами и сменить тему:
– Он здесь один?
– Глупый вопрос, иначе подошёл бы я прежде, чем ты справился с испытанием?
– Ещё один глупый вопрос. А если на лагерь, что будет здесь стоять, начнут нападать звери, невзирая на вашу формацию, то кто должен их убивать в этом твоём испытании?
– Конечно, ты.
– Жаль, – мне было действительно жалко, немного утешало только то, что это место силы и, по моим предположениям, никаких соперников у прошлого хозяина здесь быть не может. – Тогда пока не подходите ближе и кричи, если мне пора вмешиваться в это твоё странное испытание.
На этот раз Мириот ограничился лишь вздёрнутыми бровями, но вопроса не задал. А я двинулся к тому камню, который облюбовал прошлый хозяин силы, что десятками нитей сверкал в моём восприятии боевой медитации. Здесь даже не нужно использовать десять раз Поиск, чтобы понять, где сердце места силы. Проходя мимо туши его хранителя, я ударил кулаком с зажатым в нём древком по ладони левой руки, ещё чувствующей холод Шипа. Я не хотел оскорбить тебя пренебрежением, а лишь пытался познать свои пределы, мой мёртвый враг.
Я занял его место, лишь луч света ушёл отсюда, истончившись, но клочок небесной синевы по-прежнему виден. Пронзатель я оставил внизу, прислонив к камню. Мгновение оглядывал окрестности, вернее, стоящих в сотне шагов ватажников: самые сильные бойцы у края, растянувшись друг от друга, остальные сбили плотное кольцо, в котором укрыты мама и Лейла. Волки твёрдо соблюдали договор, ни разу не дав мне даже намёка на небрежение или равнодушие. Это... тоже обнадёживало.
Каждое утро и вечер я неукоснительно прогоняю все простые Формы семьи Тразадо. И делаю это, кстати, не один. По пальцам можно пересчитать тех, кто в этом не участвует. Иногда, когда я закрываю глаза при циркуляции, мне кажется, что я всё ещё в Школе и сейчас раздастся голос старика Кадора.