Путь (2 книга - 6 книга)
Шрифт:
Если первое, да ещё и такой длительности, то я бы не отказался от того, чтобы заполучить такую. Если второе, то хотел бы, чтобы мне подсказали, какой из моих флагов формаций может создать подобную. Толку от того, что за эти дни я навёл порядок среди трофеев, если ни кровь, ни втыкание в землю не позволяют использовать флаги?
Возможно, у меня сейчас будет шанс понять, что там слева за спиной. Ведь одно я знаю точно – я очень не люблю, когда моих родных используют как ставку. И уж Тортус должен понимать это лучше, чем кто-либо другой в Ордене.
– Не знаю. Но думаешь легко выживать,
Тортус отставил чашу и поднял руки:
– Ладно, парень. Так можно долго осыпать друг друга упрёками. Оглянуться не успеем, как ухватимся за мечи. А мне этого совсем не хочется. Было бы неплохо потренироваться, поглядеть насколько ты стал быстр на этой звезде. Но биться всерьёз? Я этого не хочу. Тем более… Что всё же с рукой?
В ответ я шевельнул раненым плечом. И криво ухмыльнулся:
– Подарок на долгую память от комтура Ордена. Я не справился с его духовной силой.
Тортус на миг прищурился и кивнул:
– С этим можно будет помочь. У Ордена есть отличные зелья против подобного. Зелье Возрождения. Ты его получишь.
От усмешки я удержался. Такое зелье я уже выпил и без твоих условий. Толку-то? Залеченные узлы? Да. Но исковерканная, бугристая рана и не думала заживать. Да и не слишком ли щедро раздаёт обещания Тортус? И что он вообще хочет от меня? Впрочем, сложно не догадаться о его желаниях, видя перед собой вольного идущего, свободного от Ордена.
– К делу, Тортус. О чём ты хотел со мной поговорить?
– Присядешь?
– Нет.
– Хорошо. – Воин пожал плечами и нарочито, громко, с удовольствием отхлебнул из чаши. – Ты мастер Указов. Твой талант настолько хорош, что ты, будучи пятой звездой, справился с Указом, наложенным восьмизвёздным мастером. Его нынешний ученик, к слову, на такое неспособен.
Невольно я вспомнил надменного парня, талант которого так нахваливал его учитель в Школе, словно и не стояло вокруг четырёх десятков Закалок и десятка Воинов. Вспомнил и улыбнулся. Оказывается, тот парень всё же не настолько хорош, как я.
Тортус принял улыбку за подтверждение своих слов, кивнул:
– Раз так, то у меня есть люди, которым тоже не помешает освободиться от лишних Указов.
– Например?
– Лиора. Ещё пара человек, которых ты знаешь. – Тортус снова отхлебнул и взглянул на меня поверх чаши: – Кадор, Ирал.
– Кто такой Ирал?
– Старейшина Школы, Гранитный генерал, что выдал тебе техники.
Много, очень много знает обо мне Тортус. Или вернее будет сказать, что Равой, о котором я только слышал. Или тот, кто отдаёт ему приказы? Я молча смотрел на Воина, больше прислушиваясь к лесу и его звукам.
– Освободившись от Указов, Ирал и те, кто до сих пор верны генералу, получат перевес голосов, сместят часть комтуров и наконец ограничат власть Магистра, что уже давно потерял разум. Это разом решит все твои проблемы с Пратием, не говоря уже о благодарности самого Ирала.
Проблемы с Пратием? Я не стал скрывать улыбку и оглянулся туда, где скрывались свидетели нашего разговора. Интересно, там действительно Лиора? Зря она сбежала после первой схватки. Теперь не знает ничего о том, что случилось после. К чему мне беспокоиться о проблемах с мертвецом? Я обернулся
– К чему мне беспокоиться о проблемах с тем, кого я больше не увижу? Я уйду в Шепчущий Лес. Ты не о том говоришь, Тортус. Что ты делаешь на этой дороге?
– Ты здесь из-за своей семьи, верно? Как и я. В этот раз главой каравана назначили не Гарлома.
Я, усмехнувшись, перебил:
– Думаю, что приказать такое мог только Пратий.
Тортус пропустил мои слова:
– Считай, что в благодарность за Указы, которые ты снял с меня, я приглядел за твоей семьёй.
Тортус прервался на то, чтобы отпить отвара, и я снова не выдержал:
– За последние месяцы я услышал столько недомолвок, что уже ненавижу их. Они выводят меня из себя.
Но моя злость не произвела никакого впечатления.
– Знал бы ты, парень, сколько обещаний слышал я за свою жизнь. Терпение. Я всё расскажу. Скрывать твоих на землях Ордена, пока власть в руках тех, кто с нами несогласен, слишком сложно. Мы отправили их в Шепчущий. К крепости Ясеня. Ты ведь туда хотел двинуться? Жаль у тебя с Волками не вышло прорваться к десятой звезде.
Последние слова я оставил без внимания, думая о своём. Я серьёзно ограничен во времени собратом шаулом. Отправь Тортус моих родных в главный город Шепчущего и мне пришлось бы спешить, чтобы успеть в срок.
Хотя… Оглядел Тортуса ещё раз. Не то, чтобы я не верил в его слова, уж ему-то лгать мне незачем: над его головой нет ни одного нового Указа Ордена. Но всё же. Напоказ вытянув руку, предупредил:
– Не дёргайся и терпи.
Мне ни к чему никакие сюрпризы, слова лжи или недомолвки. Один за другим с Тортуса исчезали все старые, побледневшие Указы, все контракты, что он не выполнил, а всего лишь перерос силой. Каждый я делал своим и проверял, не обращая внимания на боль, которая начинала терзать Тортуса. Я дожидался, когда их символы развернутся передо мной в понятные надписи и вчитывался. Мелочи: обещания молчания, помощи в обмен на какие-то вещи и зелья, требования сдать оружие, вернуть доспехи и прочая ерунда, не стоящая внимания. Скорее удивительно, как много контрактов с простыми условиями он не сумел выполнить за эти годы. Всё. Он чист. Точно так же, как и я. За одним исключением. Я не стал трогать трёхцветный Указ. А вот с двухцветными разобрался. У него они отвечали за молчание об Умножении Техник и запрещали говорить о какой-то встрече на границе со Ста Мостами.
Тортус за это время от боли сполз с бревна, лицо его заливал пот. Он с трудом прохрипел мне:
– В прошлый раз ты был нежнее.
– На тебе не осталось ни одного Указа этого Пояса, – оставив без ответа грубую издёвку, дал намёк о главном: – ни одного контракта о ржавом мече, что тебе нужно вернуть в оружейку. Ни-че-го. Теперь я хочу услышать, где мои родные. Правду.
Тортус смёл с груди осколки чаши и капли отвара, скривился:
– Как будто можно выполнить все эти контракты, когда тебя приказом отправляют на год в другое место. Было время, когда я получал повышение, которое на самом деле оборачивалось наказанием. Полгода боли от сорванного контракта – это не то, что хочется повторять снова. А всего-то в глаза сказал Управителю, что он дурак.