Путь (2 книга - 6 книга)
Шрифт:
– Думаю, что меня вполне…
Его хриплое карканье оборвал резкий приказ:
– Уберите их с дороги!
Орденцы словно ждали этого приказа: наёмников накрыло плотным потоком Лезвий, а через мгновение в центре их отряда уже оказался Хтирой, щедро отвешивающий тумаки и пинки во все стороны. Десять вдохов и на ногах не осталось ни одного наёмника, а орденцы уже отпинывали их к стенам поместий, освобождая путь. Однако не всё оказалось так страшно, как выглядело со стороны. Все ранены в руки или ноги, никто не прикрывался толком Покровом, не сражался в полную силу, а контракты даже над пятёрками почти перестали полыхать. Вот
Следующий раз нас остановили через два поместья, всего три человека. И теперь их старший был шестой звезды. Равой негромко сообщил мне:
– Это Клайт, глава одной из Сорока Семей, семьи Самар. – Эту семью я помнил. Та, у которой есть единственный вольный начертатель, что и обеспечивает всех наёмников города контрактами. – Считается, что их дело – это Дом Найма. Но сейчас и здесь их вернее будет назвать охраной квартала.
Я кивнул. Это понятно. Семья, в руках которой, по сути, все наёмники Гряды, торгует их услугами и здесь. Странно, что глава так слаб.
Клайт с Равоем обменялись приветствием идущих:
– Мне сообщили, что произошло недоразумение, уважаемый Равой.
– Недоразумение? – Равой пожал плечами. – Ах, тот сброд, что не успел убраться с нашей дороги? Я уже и забыл о нём, Клайт.
– Знаешь, я привык, что на этих улицах не появляется стража Ордена. Хотелось бы и дальше избегать столпотворений.
– Времена меняются. Я и так большую часть отправил по другим делам. Но прийти в одиночку, без свиты?
– Было бы мудро?
– Глупо. Кому как не наёмникам чтить силу?
– В этом квартале есть только охранники уважаемых семей города.
– Слова.
– Согласен. Одними словами нарушения всех прошлых договорённостей оправдать нельзя. Кто возьмёт на себя ответственность перед Магистром? Ты?
Не знаю, чего ожидал Крайт, но явно не того, что Равой засмеётся. А он на этом не остановился, в его руке появился здоровый, размером с ладонь жетон Ордена. Всё те же три заснеженных вершины, грубо и безыскусно выдавленных на потемневшем от времени серебряном диске. Крайт выдохнул сквозь зубы:
– Склоняюсь перед волей старейшины Ордена.
Крайт отступил с нашего пути, даже большая часть людей, что собралась у заборов поместий по бокам улицы, резво удалились в их глубину, туда, где я уже не видел их контрактов сквозь камень.
Шагая дальше, Равой едва слышно произнёс в пустоту:
– Именно так выглядит жетон, который старейшина Ордена вручил бы своему посланнику.
Я хмыкнул. Может такая штука и была в кисетах старейшин, но мне ведь они не достались, очутившись в брюхе Черепахи. Кто знает, возможно когда-нибудь удачливый ватажник, роясь в иле болота, наткнётся на кисет. Если с ним не справится брюхо Царя. Но Равой зря обвиняет меня. Я ни разу и не говорил, что у меня есть такой жетон. Нагрудный амулет старейшины? Да, вот он на груди. А жетон? Кто из простых орденцев вообще знает, что он есть и как он выглядит? В Школе больше говорили о поклонах. Даже Тортус или Лиора не спешили делиться со мной такими подробностями о знаках отличия.
– Если не найдём тех двоих, то мне всё равно нужно поместье Раут.
– Хочешь собрать все долги? – голос Равоя звенел смехом. – Даже за рецепт? Рачительный подход.
Я снова промолчал. Смейся, Равой, смейся. Ты думаешь за тобой нет долгов? Думаешь, что, послав за мной Лиору, рассказав сказку про спящую казарму, ты со мной рассчитался? Нет. Просто ещё не настало время вопросов. Не дождавшись от меня ни слова, Равой свернул налево. Знакомая улица. Там дальше поместье Тразадо. Поместье Виликор, перед которой у меня тоже есть долги. Сейчас мне легко стребовать то, что должны мне. Мне заплатят чем угодно, пока над собеседником висит моя Истина и моя же Верность. А вот чем я сам могу отдать долг?
Взять всю семью Виликор с собой во Второй? Отплатить им тем, что станут на шаг ближе к возвращению в Третий пояс. А заодно получив возможность для вдумчивого изучения Указов вилорцев. Нарушать совет собрата Стража я не собирался, но и просто глядя на трёхцветные указы можно многое о них понять. Неплохая идея. Кроме нескольких моментов.
Найдётся ли у Тразадо столько духа, чтобы оплатить свой переезд? К чему помогать не самой Виликор, а её отцу и семье, к которым она, кажется не испытывает тёплых чувств? Только долг. Да и сама Виликор несвободна. Потребовать её освобождения от Указов Ордена? Глупо. Я и сам сотру их, стоит мне только увидеть бывшую старшую. Но между нами половина земель Гряды. Сколько займёт времени путь гонца к границе, их возвращение сюда? Месяц? И отпустит ли её Магистр? Не рванёт ли сам в Гряду, получив такие вести? Не мчит ли уже из Гряды верный курьер с сообщением о предательстве?
Что-то мне совершенно не хочется встречаться с Магистром и проверять, сумею ли я убить выжившего из ума старика. Это Равой и его учитель Тумас как-то намереваются оправдаться перед ним и обойтись при этом одним перевесом голосов старших Ордена. Я, виновник, посторонний и наглый щенок не могу надеяться на его милость. Сделать вид, что я готов присоединиться к нему, дождаться таким образом Виликор и бежать из города уже с ней? но она что-то рассказывала о брате… Додумать, решить всё окончательно я не успел, сначала мимо мелькнули ворота с полотнищем «Тразадо», а затем мы остановились перед поместьем «Раут». Равой хмыкнул:
– Как удачно.
Я и сам видел рядом с наёмниками на входе служителя Ордена. Спросил лишь:
– Кто именно здесь?
Равой пожал плечами, и я задал вопрос громче, обращаясь к остановившемуся в двух шагах позади охранителю:
– Чей это человек, Ратий?
– Фароса.
Значит, управитель делами Ордена, его торговлей, налогами и прочим, сидит здесь, в поместье главы гильдии кожевников Гряды. По делам или он и есть тот, кто посоветовал Рауту, чем заманить к Миражному комтура Пратия? Я вытянул руку в сторону:
– Жетон.
Не замедляя шага, Равой вложил мне его в ладонь, а затем одним взглядом заставил охранников распахнуть перед нами ворота в поместье. На сдавленный хрип: «Старший, к чему столько людей с вами?», никто из нас даже не подумал отвечать. Остановились мы только перед вторыми воротами, которые вели в личную часть поместья. Увидев нас и наши красные одежды попечителей, старший из охранников этих ворот бегом унёсся доложить о нас.
Не особо таясь, пользуясь моментом, я спросил Равоя: