Путь беглеца
Шрифт:
— Сто четырнадцать? А всего тебе сколько? — беглый принц наконец нашел повод задать интересовавший его вопрос.
— Так сто четырнадцать и есть. Я тут родился.
Ник был уверен, что меньше. Но что значит «тут родился»?
Увидев удивление на лице сородича, Малем улыбнулся и объяснил:
— Мои родители встретились уже здесь, в королевствах. И на старости лет решили обзавестись детьми. К сожалению, сестра и мама умерли при родах… — «Как и моя…» — … а спустя пятнадцать лет не стало и отца. В следующем году будет ровно век, как я кочую из страны в страну без особой
— А ты не пробовал…
— Попасть в Эльфхейм? Пробовал, конечно. — Малем грустно вздохнул. — Папа много рассказывал мне о родине. Круглый год тепло. Все эльфы дружат друг с другом, помогают. Он говорил, что там еще жива магия. Боги по-прежнему приглядывают за последователями… Мне не удалось разобраться и с первой клятой ловушкой, как из ниоткуда выскочил страж. Он даже слушать меня не стал и велел убираться подальше.
Малеммил печально потупил взор.
Необычная история мгновенно вызвала в голове Ника столько вопросов, что он даже растерялся, не зная с какого начать.
Кем были его родители? Что они делали в королевствах? Что значит «жива магия» и почему боги отвернулись? Это еще не считая тех, которые он не стал задавать Дане и Флину, чтобы не показаться совсем уж болваном.
Вроде того сколько серебра в одном золотом и сколько меди в одной серебряной монете? У него, конечно, имелось предположение, но, все же, хотелось бы знать наверняка.
— А ты, Никанор, — вскинув голову и прогнав грусть, обратился к Нику Малем, — сколько лет тебе и как ты на самом деле тут оказался?
К этому моменту беглый принц уже успел придумать, как ответить на такого рода вопросы.
Во-первых, он на всякий случай слегка накинул себе возраст, сказав, что ему не семьдесят восемь, а сто семь. Все равно разницы почти никакой. Во-вторых, не вдаваясь сильно в подробности, он поведал, что родился бастардом одного знатного господина, который, узнав, что его незаконнорожденному сыну подвластно колдовство, тайно нанял ему учителей из школы меча и магии.
И все шло хорошо, пока законная супруга папочки про это дело не прознала. Она подстроила все таким образом, чтобы убить невесту Ника и его же в этом и подставить. И вот теперь несправедливо обвиненному пришлось бежать из Эльфхейма, потому что где он и где она, и не безродному бастарду идти против знатной дамы.
— Какой ужас! — всплеснул руками пораженный этой историей Малеммил. — А я-то думал, что все эльфы — братья. Неужели отец врал мне? А ты, получается, папочкин меч тиснул?
— Меч?.. — Никаниэль мысленно хлопнул себя по лбу. Изначально он хотел рассказать ту же историю, что придумал для хакки. Мол меч передается от отца к сыну, а их предок выиграл его в карты и бла-бла-бла. Но он абсолютно не учел, что эта история совсем не вяжется с ложью про бастарда. Откуда у бастарда родовой меч?
— Ну да. Тиснул. — капля правды в море откровенной лжи. — Украл перед самым побегом. Слышал, что он даже вроде как волшебный, или типа того.
— Ух ты! Родовой волшебный меч! — глаза Малема загорелись от восхищения. — Ну значит не зря я тогда позавчера за ним в пожар прыгал. Кстати, я ведь там не только мечи тогда взял. Так что теперь у нас есть…
Малеммил принялся показывать на предметы вокруг:
— … три пары штанов, две рубашки, котелок…
— Кстати, мой. — вставил
— … моток веревки, две лошади со всеми делами, два меча, нож, один старый ботинок и вот этот вот мешочек денег.
Малем радостно потряс кошелем, который беглый принц получил в награду от Валхарда. Едва увидев его, эльф тут же вспомнил про почти целую сотню золотых, которую он вез для оплаты услуг некроманта.
— Малем, слушай. — с волнением обратился к сородичу Никаниэль. — А ты там, случаем, еще один кошелек с деньгами не находил?
— Нет, а зачем? Мы сейчас этот поделим. Судя по весу, там совсем не плохо.
Ник сокрушенно опустил голову:
— Нужно возвращаться.
— Зачем?
— У меня с собой была крупная сумма денег. Их надо вернуть.
— Насколько крупная?
— Девяносто девять золотых. — чуть помедлив, ответил Никаниэль.
— Сколько-сколько?! — Малеммил аж на месте подпрыгнул от удивления. — Ты кого-то ограбил что ли? Да не у каждого царя в казне столько денег лежит! Да на них можно… на них можно… — пораженный эльф перебирал варианты, не зная даже что выбрать. — Можно нанять две армии элитных наемников, захватить парочку королевств и провозгласить себя их правителем!
— Мне не надо правителем. Мне надо найти одного особого человека, или не обязательно человека, и нанять его.
— Нанять за сотню золотых?! Это же кем нужно быть чтобы столько брать за свои услуги?
— Прости, Малем, этого я сказать не могу. — Ник не стал рисковать, рассказывая, что ищет некроманта. Неизвестно как тот мог к подобному отнестись. — Но… не мог бы ты помочь мне вернуть золото? Я заплачу.
— Да какие деньги, друг! — Малеммил обиженно поджал губы, но глаза его по-прежнему ярко светились. — Конечно я помогу. Правда на успех особо не рассчитывай. На месте счастливчика, нашедшего сотню золотых, я был бы уже на полпути в Пантиок. Ну или, как минимум, в Тику. — эльф мечтательно закатил глаза, представляя как бы он потратил столь крупную сумму. — Завтра же вернемся в Акану. А сейчас давай посмотрим, что тут у нас.
Малем положил на колени еще один большой, плотный лист и высыпал на него содержимое подарка Валхарда. Звякнув, небольшую кучку серебряных монет накрыла гораздо большая гора плоских белых камушков, каких можно набрать на дне любой уважающей себя реки.
Вот она цена людской благодарности…
Рассказывать Малеммилу о происхождении этого мешка камней Никаниэль не стал.
Глава 48
Весь остаток дня эльфы провели, планируя предстоявшее возвращение в Акану.
Оказалось, что Малем успел прожить в этом небольшом городке несколько дней и много с кем за это время познакомился. А с некоторыми так и вовсе весьма… близко. Поэтому непосредственно внутрь Никаниэлю предстояло идти в одиночку.
Малеммил рассказал, что по эту сторону сгоревшего моста расположился небольшой кабак, где без труда можно узнать последние новости и заодно прикупить припасов. Сапожник тоже жил неподалеку. Не босяком же дальше путешествовать, в конце концов.
На следующий день напарники встали пораньше, споро свернули лагерь и хотели уже было седлать лошадей, как вдруг Малем обратил внимание на головной убор товарища: