Путь без иллюзий: Том I. Мировоззрение нерелигиозной духовности

Каргополов Владимир

Главная проблема житейской мудрости состоит в том, что в этой сфере общие правила, общие принципы и законы существуют только на теоретическом уровне, на уровне разговоров. Пока мы говорим, всё выглядит просто замечательно, логично и в высшей степени разумно. Ужас начинается, когда мы переходим от разговоров к действиям, от теории к практике. И вот здесь, при этом роковом переходе и обнаруживается, что на самом деле абстрактной истины не существует, обнаруживается, что истина всегда конкретна, что истина всегда контекстуальна. Как сказал великий Гёте: «Теория суха, мой друг, а древо жизни вечно зеленеет!».

Фундаментальной характеристикой обычного (то есть неразвитого сознания), как я уже говорил, является пребывание в двойственности. Наш разум слеп и ограничен. Он жёстко и категорично противопоставляет добро и зло, эгоизм и альтруизм,

добродетель и грех. Мораль представляет собой не что иное, как функционирование разума в сфере этического. Таким образом, мораль и нравственность, основанные на человеческом разуме, всегда ущербны, поскольку означают пребывание в двойственности. Этическая двойственность представляет собой разновидность познавательной двойственности. Она имеет место тогда, когда пытаются посредством дискурсивного мышления, посредством ума найти решение этических проблем. Конечно же, эти попытки оказываются ущербными и несостоятельными. Подлинное решение всевозможных этических проблем возможно только посредством интуитивной мудрости-Праджни, приложенной к сфере этического, но никак не посредством разума и логики. Весь наш ум, наши мысли, эмоции, переживания, воспоминания, мечтания — всё это стенка, отгораживающая нас от реальности, блокирующая адекватное восприятие окружающего мира. Вот почему интеллект не может быть надёжной опорой для нравственности. Такой опорой может быть только интуитивная мудрость, пробуждающаяся в состоянии умственной тишины, умственного безмолвия. Только тогда душа становится зрячей и видит духовный смысл происходящего. Видит, а не рассчитывает и не вычисляет!

Мораль же нужна обычному человеку точно так же, как больному нужны костыли. С этой точки зрения мы все являемся больными. Исключением из общего правила являются крайне редкие люди, имеющие тот уровень духовного здоровья, при котором костыли вполне можно отбросить. Однако пока мы не достигли такого уровня, следование общепринятым нравственным канонам является обязательным, а отклонение от них обернётся катастрофой.

Этическая двойственность многолика и разнообразна. Рассмотрим её конкретные разновидности. Наиболее важная из них — это противопоставление эгоизма и альтруизма, с неё я и начну.

Антиномия эгоизм-альтруизм

Соответствующая моральная заповедь считается наиболее важной в различных духовных традициях. В христианстве — это Любовь, в индийской йоге — Ахимса, в буддизме Махаяны — Великое Сострадание (Махакаруна).

В современном западном мире имеет место фетишизация Любви, как высшей (наряду с Богом) христианской ценности. Однако отсутствие понимания сути психоэнергетического феномена Любви приводит не к реализации этого высокого духовного качества, а всего лишь к его имитаторству. В США самые сокровенные слова из нашего лексикона выродились в формальный общепринятый ритуал. Пароль: "I love you", отзыв: "Me too". О том, что такая «любовь» является всего лишь псевдоценностью, всего лишь имитаторством подлинной духовности, я подробно говорил в предыдущих главах данной книги. Абсолютизация принципа любви и непротивления злу насилием является весьма распространённым заблуждением. Беда в том, что наши добро и зло — это наш ум, а он слеп и ненадёжен. С позиций развитой духовной интуиции, то, что мы считаем добром, будучи неадекватным, непременно оборачивается злом; а то, что на первый взгляд представляется злом, при более глубоком рассмотрении оказывается в высшей степени адекватным, а следовательно, благим действием.

Простейший пример. Для некоторых недалёких родителей или бабушек-дедушек, любить ребёнка — значит баловать его, всячески ублажать, закармливать сладостями, делать всё, чего он ни захочет. Что из всего этого, в конечном счёте, выходит — мы все хорошо знаем. Неадекватное семейное воспитание — яркий пример того, что неадекватное добро, по сути, есть зло. Потакая другим людям, мы создаём благоприятные условия для безудержного разрастания их эгоизма. Таким образом, тот, кто жертвенно потакает другим (желая при этом им только самого лучшего), на самом деле творит зло, ибо способствует душевной деградации своих ближних.

С другой стороны, адекватное наказание, результатом которого являются слёзы, обида и недовольство ребёнка — будет для него истинным благом. Упрощённый подход, который претендует на духовность, но фактически является её суррогатом, гласит: «твори добро без

разбора, любовь всегда права, любовь всегда побеждает». Как говорил в подобных случаях Марк Твен: «Возразить нечего, кроме того, что это не соответствует действительности». Высшее — это не слепая и дурная любовь (или то, за что её принимают). Высшее — это и любовь, и мудрость, и сила, и красота, слитые воедино. Неадекватное «добро» по сути есть зло. Адекватное «зло» по сути есть добро.

Таким образом, слово «любовь» — крайне ненадёжная опора. Если мы не имеем зрячей души (интуитивной мудрости-праджни), то, руководствуясь принципом «любви», мы неизбежно нарушаем баланс между негативными и позитивными аспектами общения и взаимодействия с окружающими. Абсолютизация принципа любви приводит к ошибочному отождествлению негативного (то есть вызывающего неудовольствие и отрицательные эмоции) с бездуховностью и отсутствием «любви», а позитивного (вызывающего положительные эмоции) — с проявлением любви и высокой духовности. Всё это очень упрощённо и очень наивно. Слово «любовь» — слишком расплывчато и неопределённо и никоим образом не может служить надёжной опорой. На мой взгляд, применительно к духовному развитию, намного более уместны такие понятия как осознанность, адекватность, недвойственность, гармоничная целостность противоположных начал. Христианство же, акцентируя и абсолютизируя принцип любви, к сожалению, не слишком заботится об адекватности. Можно сказать, что христианин — это человек, который твёрдо намерен любить ближнего больше, чем того любит сам господь Бог.

* * *

Христианской заповеди любви в буддизме Махаяны соответствует «совершенное сострадание Будды». Появление терминов Хинаяна (малая колесница) и Махаяна (большая колесница) весьма напоминает историю появления названий «большевики» и «меньшевики» в русском революционном движении. В I веке н. э. в Джаландхаре, в Пенджабе, под покровительством могущественного царя Канишки, был проведён собор различных буддистских школ. На этом соборе преобладающее большинство [99] предпочло тот вариант буддистского вероучения, который впоследствии получил название Махаяна (большая колесница). Их оппонентам было дано уничижительное наименование Хинаяна (малая колесница). Кстати, последователи Хинаяны, распространённой в странах Южной и Юго-Восточной Азии (Цейлон, Бирма, Таиланд и др.) никогда не используют этого уничижительного термина. Южный буддизм имеет вполне достойное именование Тхеравада и вполне справедливо утверждает, что основан на первоначальном учении Будды и по своему содержанию значительно ближе к его истокам. Вне всякого сомнения, Махаяна представляет собой более позднюю стадию развития буддизма и во многих отношениях отличается от исходной. Об этом недвусмысленно говорит язык, на котором написаны махаянские сутры, а также география распространения буддизма Махаяны (Китай, Корея, Япония, Вьетнам).

99

Как будто истина может быть определена путём голосования, тем более, духовная истина!

Впоследствии тибетский буддизм пошёл ещё дальше, обозначив себя в качестве Ваджраяны (алмазной колесницы). Представители Ваджраяны снисходительно поясняют, что все три повозки — «яны» имеют право на существование, поскольку предназначены для людей разного уровня развития. Хинаяна (малая колесница), с их точки зрения, представляет собою нечто вроде начальной школы и предназначена для простых неразвитых умов. Махаяна-это уже значительно более высокий уровень, соответствующий средней школе духовности, тогда как Ваджраяна (алмазная колесница) — это самый высший уровень, духовный университет.

В чём же состоит основное различие между буддистскими «большевиками» и «меньшевиками», между Махаяной и Хинаяной?

Первое, весьма важное различие, заключается в том, что ранний буддизм и генетически наиболее близкое к нему учение Тхеравады, строго говоря, не являются религией, не представляют собой путь религиозного поклонения. В традиции Тхеравады Будда рассматривается не как божество, а как благородный человек и великий учитель, личным примером указавший людям путь к просветлению. В раннем буддизме не было почитаемых божеств, не было и обожествления самого Будды. Поклонение Будде представляло собой лишь акт поминовения, ритуальное проявление уважения к великому учителю.