Путь без иллюзий: Том I. Мировоззрение нерелигиозной духовности
Шрифт:
Лама Анагарика Говинда в книге «Основы тибетского мистицизма» пишет следующее:
«… всё существующее, все элементы и явления есть только различные варианты одной и той же субстанции, которую можно восстановить в своей чистоте посредством освобождения и очищения её от множества качеств, наслоившихся на неё путём дифференциации и последовательной специализации. Поэтому тот, кто преуспеет в проникновении в чистоту её недифференцированной вечной формы — получит ключ к секрету всей творческой силы, которая зиждется на принципе превращения всех элементов и явлений».
В другом месте он же пишет: «Тот, кто преуспел бы в раскрытии «прима материи» (первоматерии) … — нашёл бы «эликсир жизни», поскольку, очистив (редуцировав) материю до её первоисточника, он смог бы затем
Конечно же, человек, на это способный, должен превзойти грубоматериальный уровень, соответствующий обыденному сознанию. Он должен иметь способность проникать на значительно более тонкие планы существования, где невозможное становится возможным. Такие люди существовали ранее, существуют и сейчас. Например, великий наставник Нагарджуна (середина VII века), согласно буддистским преданиям, мог превратить железную чашу для подаяния в золотую. Современный индийский духовный учитель, обладающий многими удивительными сверхспособностями, Сатья Сай-Баба неоднократно демонстрировал свою способность превращения материальных объектов. Один из наиболее ярких примеров — его встреча с известным учёным-геологом доктором Рао:
«Как-то в Путтапарти Сатья Сай подобрал необработанный кусок гранита и, передавая его доктору Рао, спросил, из чего он состоит. Геолог назвал несколько минералов, содержащихся в граните. Сатья Сай сказал:
— Я не об этом. А что там глубже?
Доктор Рао: — Ну, молекулы, атомы, электроны, протоны.
Сатья Сай: — Ну, а ещё глубже?
Доктор Рао: — Я не знаю, Свами.
Тогда Сатъя Сай взял из рук геолога кусок гранита, сжал его в кулаке и подул на него. Доктор Рао утверждает, что камень был всё время у него перед глазами. Однако Сатъя Сай вернул доктору Рао не бесформенный камень, а статуэтку Бога Кришны, играющего на флейте. Удивлённый геолог также заметил, что гранит стал другого цвета и несколько изменился. Сатъя Сай сказал:
— Вот видишь! За молекулами и атомами скрывается Бог. А Бог — это сладость и радость. Отломи ногу и попробуй!
Доктор Рао без труда отломил от фигурки Кришны «гранитную» ногу, положил её в рот и обнаружил, что это — конфета». [21]
Переход от грубоматериального к тонкоматериальному — это переход к совершенно иному качеству. Масштабы и уникальность этого качественного отличия тонкоматериальной субстанциональности от грубоматериальной вещественности всегда недооцениваются, особенно людьми науки. Человеку свойственен познавательный редукционизм, стремление неизвестное объяснить через известное, и в этом, безусловно, есть свой резон. Однако, не оспаривая мудрость старого методического правила, известного как «бритва Оккама», которое гласит: Не умножай сущностей сверх необходимости, хочется к нему добавить правило противоположное, не менее мудрое и не менее истинное: Не уничтожай сущностей в процессе их объяснения. Когда в нашу устоявшуюся картину мира врывается нечто новое, первым и совершенно естественным побуждением будет попытка согласовать это новое со всей наличествующей системой знаний. Согласовать можно, только адаптировав эту новую информацию таким образом, чтобы она могла быть ассимилирована; то есть новое, неизвестное объясняется как разновидность уже известного.
21
Мэрфитт Г. «Человек, творящий чудеса».
Однако не всегда это удаётся. Иногда новая информация настолько отлична от всей системы взглядов и убеждений, имеет настолько вопиющую инаковость, что согласовать её с имеющимся мировоззрением просто невозможно. Тогда есть два выхода: первый — очень трудный и неприятный. Состоит он в признании истинности новых фактов и невозможности отречься от них без надругательства над здравым смыслом. И тогда приходится смириться с неизбежным: с необходимостью перестраивать всё здание своего мировоззрения, такое обжитое, такое привычное и удобное.
Информация, противоречащая, а следовательно и угрожающая сложившейся системе взглядов, может отвергаться уже на стадии её восприятия (перцептивное отрицание), когда человек буквально отказывается видеть то, что не укладывается в привычные для него схемы. Хороший пример, иллюстрирующий перцептивное отрицание, приводит А.Горбовский в своей замечательной книге «Колдуны, целители, пророки». Он цитирует историю, рассказанную московским экстрасенсом Б.Ермолаевым, обладающим уникальной способностью заставлять левитировать мелкие предметы:
«Однажды я совершил дорожную аварию. Моё дело вёл следователь, очень культурный такой, с университетским значком, и я попытался, сам не знаю зачем, воспользоваться этой моей способностью. Обычно я могу только удерживать предметы в воздухе. Поднять и держать очень трудно. Но я всё-таки попробовал. У него на столе стоял стакан с карандашами. Я очень постарался, «вынул» несколько штук и «подвесил» их. Они «плавают» над столом, я изо всех сил «держу» их, а он не видит! Склонился и пишет. А я не могу «держать» долго. Секунд сорок держу. А он себе пишет. Тогда я взмолился: «Господи! — говорю про себя — Если ты есть, сделай так, чтобы он посмотрел». И тут он поднял голову. Увидел штук пять карандашей, которые висели, плавая в воздухе, потом посмотрел на меня и говорит: «Вы мне это бросьте!», и опять стал писать. Он продолжал вести моё дело и встречался со мной ещё около месяца. И при этом ни разу, ни разу даже не спросил, что это было, как я делал это. Очевидно, настолько был уверен, что это невозможно, что сознание его просто отбросило то, что было у него перед глазами. И это человек с университетским значком!».
Воистину, самый слепой — это зрячий, который плотно закрыл глаза. В науке аналогом перцептивному отрицанию является отказ вообще рассматривать какие-то темы. «Да разве можно всерьёз об этом говорить? Зачем забивать себе голову этой чушью, когда заранее известно, что этого не существует?» Даже если какая-то принципиально новая информация, противоречащая устоявшейся парадигме, и принимается к рассмотрению, то только с бессознательным стремлением подогнать её под существующую систему взглядов. В процессе этой подгонки, этой интеллектуальной обработки, то, что там является наиболее важным, принципиально новым, искажается до неузнаваемости и редуцируется до известного. Есть такой анекдот.
Вечер, пьяный на коленках ползает на освещенном месте под фонарем. Подходит милиционер, спрашивает:
— Эй, что ты тут делаешь?
— Ищу ключи.
— А где ты их потерял?
— Да вон там (показывает в темную подворотню). — А почему тогда здесь ищешь?
— Что за дурацкий вопрос?! Разумный человек ищет там, где светло!
Современная наука в поисках ключей к объяснению паранормальных феноменов как раз и демонстрирует в высшей степени разумный подход. Правда ключей, почему то, там, где ищут, не оказывается. Но подход разумный. Однако, если оставить шутки в стороне, можно сделать следующий, неудобный и малоприемлемый для современной науки вывод:
Дальнейшее развитие представлений человека о мироздании неумолимо требует органического включения в существующую картину мира парапсихологической и даже, если угодно, эзотерической феноменологии. Этот шаг, как бы он ни был неприятен для представителей «чистой» академической науки, является неизбежным; это всё равно потребуется сделать, даже если при этом придётся заново перестраивать сложившуюся на данный момент научную картину мира.
Учитывает ли современная научная психология эзотерические знания о человеке и окружающем его мире? Медицина? Физика? Биология? — Практически нет, за редкими исключениями. А между тем, именно здесь нас ждут потрясающие открытия с ценнейшими практическими выходами. Вот несколько тем «на вскидку»: