Путь без иллюзий: Том II. Теория и практика медитации
Шрифт:
«Подлинная медитация является постоянным осуществлением прямоты сознания всегда и везде: когда ходите, стоите, сидите или лежите…
Заблуждающиеся люди привязываются к внешним признакам и когда начинают заниматься медитацией, то принимают за прямоту сознания неподвижное сидение и искоренение из сознания ложных взглядов, полагая, что это и есть подлинная медитация. Занятия такой практикой уподобляют человека бесчувственным вещам и создают препятствия к Пути-Дао. Но Дао должно течь беспрепятственно, как можно ему препятствовать? Если сознание задерживается на вещах, то значит, оно связывает само себя. Если бы от (простого) сидения в неподвижном
11
Сутра Помоста Шестого Патриарха.
Как видим, история с Хуайжаном и Мацзу не оригинальна, а является парафразом аналогичной истории из Вималакирти-нирдеша-сутры. Далее, совершенно очевидно, что речь идёт не об отказе от медитативной практики, ибо «прямота сознания», о которой говорит Хуэй-нэн, это и есть форма контроля над своим сознанием, сохранение внутренней установки на отрешённое созерцание всего содержимого своего сознания. То есть речь идёт не об отказе от медитации вообще, а о том, что само по себе сидение в позе скрещенных ног, без внутренней практики, не имеет никакого смысла. Сидеть в медитативной позе и практиковать медитацию — это разные вещи. Для нас это совершенно очевидно, но для простых, наивных и малообразованных людей того времени это было непонятно. Нам же сейчас кажется немыслимой и невозможной столь потрясающая наивность дзэнских учеников. Увы, именно так всё и было на самом деле. Кем-то замечательно сказано, что разум человека всегда ограничен, безгранична только его глупость.
Итак, по моему глубокому убеждению, аргументация Алана Уотса, направленная против практики сидячей медитации, совершенно несостоятельна и являет собой пример легкомысленного, незрелого и поверхностного отношения к обсуждаемому предмету. Алан Уотс проявил поразительную безответственность, подвергнув ошибочной критике и незаслуженному осмеянию то, что является самой сердцевиной духовного опыта и духовного развития — практику сидячей медитации. Свой литературный талант и несомненную одарённость он употребил на то, чтобы отвратить своих читателей от самой важной практики духовного делания и обесценить её в глазах духовных искателей. Очень жаль, что стилистическая одарённость А. Уотса не сопровождалась глубиной духовного постижения. В результате его творчество и его талант принесли не пользу, а великий вред, сбивая людей с толку и уводя их с истинного Пути.
Глава 2
Джидду Кришнамурти или бесплодное мудрствование
Помимо Алана Уотса, другим великим путаником, отрицающим медитацию как метод и систематическую дисциплину, был Джидду Кришнамурти. До сих пор он почитается как один из величайших духовных учителей прошлого (ХХ-го) века. Множество людей во всём мире с большим вниманием читают его книги, записи его многочисленных бесед с духовными искателями, пытаясь найти в них ответы на важнейшие проблемы своей жизни. Увы, к сожалению, Джидду Кришнамурти значительно чаще запутывает читателя, нежели проясняет суть проблемы.
Самая большая ошибка Кришнамурти — отрицание метода медитации и необходимости систематического усилия. Это категорическое отрицание многократно и настойчиво повторяется во всех его книгах. Вот несколько типичных высказываний:
«Может ли ум, практикующий какую-либо систему, найти то, что лежит за пределами ума? Способен ли ум, который удерживается в рамках собственной дисциплины, вести поиск?». [12]
Когда
12
Здесь и далее: Д.Кришнамурти «Проблемы жизни»
— Хорошо, но как же реализовать то, к чему вы призываете, как достичь состояния умственного безмолвия и внутренней свободы?
Кришнамурти отвечает:
— Никакого «как» и никакого метода не существует. «…Почему вы так упорно мыслите в аспекте методов и приемов? Может ли метод и технический прием освободить человека; не лепит ли он человека в соответствии с желаемой целью? … Фактор, который принесёт истинную помощь человеку, может существовать лишь за пределами техники и методов».
— А что же это такое? — спрашивает искатель.
— Возможно, это любовь, — отвечает Джидду Кришнамурти.
Не понимая тонкой диалектики взаимопорождения свободы и необходимости, Кришнамурти отвергает духовную самодисциплину, отказываясь принять тот факт, что йога сознания есть не что иное, как систематическое усилие. Вот что он говорит по этому поводу:
«Вы используете дисциплину, контроль в качестве средства для достижения тишины ужа, не так ли? Дисциплина предполагает сообразование с образцом; вы устанавливаете внутренний контроль для того, чтобы быть тем или иным. Не является ли дисциплина, в сущности, насилием?.. Дисциплина — это подавление, преодоление того, что есть. Дисциплина — это насилие; итак, с помощью ложных средств мы надеемся достичь истинной цели».
Совершенно непонятно, почему Кришнамурти ставит знак равенства между дисциплиной и подавлением. Существует такая дисциплина, которая, наоборот, приводит к самораскрытию и внутреннему освобождению. Эта внутренняя дисциплина и есть медитация-осознание, то, что Хуэй-нэн называл «осуществлением прямоты сознания». Кришнамурти совершенно не понимает диалектики усилия и отсутствия усилия, дисциплины и свободы; диалектики следования образцу духовного самоконтроля и непредсказуемости духовного результата. Подлинная медитация-осознание не является ни грубой насильственной намеренностью, ни свободным творческим полётом вне всяких ограничений. На самом деле, она представляет собою тонкое сочетание усилия и безусильности, намеренности и спонтанности. И это не просто красивые слова. За ними стоит вполне реальное содержание.
Подробное разъяснение того, что представляет собою подлинная медитация, мною уже было дано в первом томе (во II части, в 7-й главе). Там приведены три метафоры, весьма важных для понимания сути подлинной медитации:
1. метафора «садовник-строитель»;
2. метафора «лодка на стремнине»;
3. метафора «заблудившаяся лошадь».
Эти метафоры и сопутствующее им объяснение убедительно показывают всю несостоятельность высказываний Джидду Кришнамурти. Рекомендую читателю ещё раз просмотреть этот материал, чтобы освежить его в памяти.
Действительно, «духовная» практика, отличительными чертами которой являются грубая механистичность, попытка насильственного формирования своей личности в соответствии с заранее заданным образцом-идеалом, малосимпатична и просто неприемлема. Однако это вовсе не означает, что такой будет любая медитация. Существует и совершенно иной подход, иное усилие, иная технология, иная дисциплина, которые и соответствуют настоящей, а не суррогатной медитации. Контроль, дисциплина и усилие — абсолютно необходимы в медитативной практике, однако они ни в коей мере не сводятся к грубым механистическим формам. На самом деле, они представляют собою тонкое искусство настройки, необходимое для сохранения центрального медитативного состояния (пребывания лодки на стремнине).