Путь Богов
Шрифт:
– Хорошо, мастер!
– привычной казёной фразой согласился Брис, чем вызвал в появление в глазах старика лукавых смешинок.
– Узнаю суровое воспитание инженерного сословия республики Киран!
– слегка поддел он Бриса, от чего тот слегка смутился.
– Так это ты интересуешься иными мирами, и тем, как люди живут?
Брис кивнул.
– Редкое качество в наше время. Сейчас молодёжь конфедерации таким не заинтересуешь. Вот если бы сказать, что "вот здесь можно пару миллионов срубить" - отбою не будет. А так...
Старик замолчал, но в глазах по
И, как было видно по старику, что-то не было завершено. Что-то важное. Он не говорил, но почему-то Брис это почувствовал.
Видя плохое состояние Старика, Тьен заметался. Он боялся, что Старик может из-за него перенапрячься. Да ни дай бог!!!
Тьен сказал было, что "они могли бы зайти и завтра, если уважаемому Киру нездоровится", но Старик его осадил.
– Вот именно поэтому я и хочу узнать. Так что... остынь. И спасибо за заботу.
Тьен смирился. И беседа началась.
Как понял Брис с первых же слов Старика, когда-то очень давно, когда он был ещё молодым, он повстречал веркомо. И теперь, узнав что и Брис побывал у них на корабле, спешил. Спешил узнать. Спешил поделиться своим опытом. Узнать что-нибудь новое. Уже из первых же фраз стало ясно, что о веркомо он знает не просто много, а очень много, что полностью подтверждало его негласную славу эксперта по этому народу.
Но что ещё поразило Бриса, за этим старым учёным не водилось того чванства и высокомерия, что он видел в профессуре на Киране. Он только через пол часа заметил, что Старик разговаривает с ним на равных. Так, как будто собрались трое давних друзей и просто делятся впечатлениями, воспоминаниями. Это по меркам выросшего в чопорном мире инженерной касты Кирана, было очень необычно.
Но беседа его захватила. Он и не заметил, как выложил почти всю историю своего пребывания на корабле веркомо. Благоразумно утаив некоторые детали. В частности то, что его обучали и то, что ему подарили. Но что узнал в ответ сам Брис, превзошло намного его самые смелые ожидания.
Часто он просто молча и жадно слушал то, что говорил ему Старик долго, увлечённо, и с азартом. И казалось что даже сама смерть стоящая у него за спиной сделала чёткий шаг назад. Так светились жизнью глаза Старика.
Но, мало помалу, речь перешла на родной мир Тьена и Старика. Ведь больше всего Бриса интересовало общество Биэлы. Это Старика, больше интересовали веркомо. Но тут был совершён как бы обмен: Брис выдал историю своей встречи с веркомо, а старик, в ответ дал развёрнутую лекцию о мирах и цивилизациях. Пока он говорил, в мозгу у Бриса всплывали странные ассоциации и знания, которые он никогда не имел. Этот процесс ему уже постепенно стал привычным. И он на это обращал внимание постольку-поскольку. Тем
Об обществе Биэлы Брис, как ни странно, ничего нового не узнал. Лишь получил подтверждение своих догадок и логических построений.
Биэльское общество действительно было очень суровым. За внешним благополучием крылось постоянная борьба за существование. Борьба с природой планеты. И эта борьба наложила жёсткий отпечаток на людей и их культуру.
На планете всё было ядовитым -- вода, почва, воздух. Везде были соединения тяжёлых металлов. И для того, чтобы что-то вырастить для потребления в пищу, приходилось тащить очень издалека даже почву, так как очистить на месте часто выходило дороже.
Постоянные ураганы и геологические катаклизмы, вызванные переизбытком актиноидов в ядре планеты, вынуждало людей быть всегда начеку.
Когда только началось заселение и освоение этого мира, сюда прилетали все, кому не лень. Авантюристы, дураки, ищущие лёгкой жизни и быстрого обогащения, и просто люди увлечённые Делом. Жесточайший дефицит всего, резко расставил всех по местам. Привычная конкуренция между людьми, в этих условиях, когда всего не хватало, в том числе и сил, внезапно для большинства оказалась смертельной ловушкой. Также как и эгоизм, индивидуализм.
Малейшее ухудшение условий среды существования рассыпало группу, коллектив, общество индивидуалистов на одиночек, блюдущих только свой сугубо шкурный интерес и мелкотравчатое благополучие. А возникновение смертельной угрозы провоцировало индивидуалистов на отчаянную войну "всех против всех", что резко снижало шансы на выживание каждого. Ведь силы тратились не только на борьбу со стихией, но и отражение агрессии со стороны себе подобных.
Естественный отбор среди групп людей, выдвинул на первый план совершенно иные способы поведения и выработал совершенно иную культуру.
Катастрофы и постоянная борьба за существование колонии, просто физически истребили эгоистов и шкурников. А на их костях взросло молодое поколение, которое превыше всего блюло не частный, а общий интерес.
В этом обществе, угроза для жизни не рассыпала коллектив, а наоборот, сплачивала его. Отменяла все внутренние дрязги, отодвигая их на задний план. Коллектив сплачивался, превращаясь в монолит. И это, также в противоположность скопищу эгоистов, резко увеличивало шансы на выживание.
Вот почему, Брис сразу же обратил внимание на то, что Биэльцы не показно дружелюбны и бескорыстны. Сначала он думал, что показалось. А оказалось -- судьба у них такая.
Оставался только вопрос: а не скатится ли это общество опять к грызне, эгоизму и шкурничеству, когда условия улучшатся настолько, что не нужно будет находиться в постоянной готовности к отражению очередной угрозы для жизни?
И вопрос этот так и остался открытым.
У Старика не было на него прямого логического ответа. Но была Вера. Почти религиозная, что есть нечто, некое устройство общества, где такое возможно.