Путь бойца. Автобиография без купюр. О себе, победах и поражениях
Шрифт:
К сожалению, я набирал вес. В начале года и футбольного сезона я весил 54 килограмм, поэтому считал 55 естественной весовой категорией для себя. Но я рос, много ел, чтобы тело становилось сильным. За два дня до моего первого боя я весил 59 килограмм.
Я не знал, как мне сбросить четыре килограмма за два дня. Сегодня это кажется нелепым – всего лишь одна тренировка в полиэтиленовом костюме, потом сауна, но тогда я вообще ничего не знал о том, как быстро похудеть. Я отправился в спортзал и стал бегать по кругу. Я знал ребят, которые не ели несколько дней до боёв, и стал следовать их примеру. Я похудел до 58, но этого было достаточно. Я никак не мог сбросить до 55, поэтому потерял место в школьной команде. У меня оставалась возможность побороться в более тяжёлой весовой категории. Но это было бессмысленно, так как все борцы свыше 55 килограмм
Я начал худеть постепенно, старался поменьше есть. Потерял время и не попал в школьную команду, хотя к концу сезона снова весил 55 килограмм. Но проявлялись и отрицательные стороны. Я перегибал палку, отказываясь от сахара, думая, что из-за него мои зубы станут гнилыми. Я чистил зубы по нескольку раз на дню, отдраивая их минут по тридцать. Очевидно, это был тип обсессивного компульсивного поведения (ОКП), и я начал применять этот тип мышления и действия в борьбе.
По окончании сезона я достиг нужного веса, и опять мог есть нормально. После длительного изнурения стал просто одержим едой. Я всё ел, при этом обнаружив, что большое количество жидкости вызывает рвоту. Так однажды случилось вечером, когда я немного похулиганил со своим другом Крисом на улице, и мы кидали сырые яйца в проезжающие мимо машины. Я был взрослым уже, и мне было скучно. Что тут ещё можно сказать? После успешного попадания в одну из целей мы побежали с места преступления так быстро, как могли. Дело в том, что частенько машины, в которые попадали яйца, останавливались, и водители пытались поймать хулиганов. Перед прогулкой я проглотил кучу еды и выпил слишком много сока и газировки. Во время бегства всё съеденное и выпитое, абсолютно всё стремительно покинуло мой желудок. Я чувствовал себя виноватым из-за переедания, а теперь получилось классно, что всё вышло из моего тела. Это было открытием.
Самым хорошим оказалось то, что всё произошло без дополнительных усилий с моей стороны. Не надо совать пальцы в глотку. Мне всего лишь нужно было сжать желудок и нагнуться и, если я выпивал достаточно воды или молока, то легко мог вытошнить еду. Теперь можно было есть и худеть одновременно. Больше меня не беспокоило чувство вины от переедания.
Всё это я проделывал летом. Отношение к еде становилось всё более и более одержимым, и в десятом классе я имел дело с полноценной булимией. С того момента меня рвало после каждого приёма пищи, а ел я много. Обычно меня рвало спустя одну или две минуты после еды. Иногда, – если это был семейный обед, или мы были в ресторане, – мне приходилось ждать нужного момента, пока я не оказывался один в туалете, или просто выходил на улицу и всё происходило в кустах или под деревом, не важно где. Но я знал, как это делать быстро.
Конечно, такое случалось и в школе. Мне так было плохо, что я больше не мог играть в американский футбол. К середине сезона я стал слишком худым, и мне пришлось бросить занятия. Знакомые, встречая меня, хотели знать, почему я так отощал. Я отвечал им, что у меня было некое «пищеварительное заболевание». Но про себя я думал, что это просто здорово. Я теряю вес. И да ну её, эту категорию в 55 килограмм. Я буду в категории 52 килограмм. И затем, когда я похудел ещё больше, то решил, что необходимо достичь 50 килограмм. Как же будет здорово похудеть до 50. Я просто всех порву.
В старших классах школы Джефф Монсон занялся борьбой и начал участвовать в различных региональных соревнованиях.
Личный архив автора
Моя одержимость продлилось до начала борцовского сезона, где и обнаружилось, что я не весил даже и 45 кг.
Я до сих пор храню несколько своих фотографий того периода. Есть одна особенная, с Хэллоуина, где я похож на скелет, что забавно, так как на мне нет даже костюма. На этом фото я одет в мешковатые джинсы и золотистую толстовку, на которой написано «Университет Миннесоты». Я всегда носил толстовки в то время, чтобы спрятать свою худобу. Я не был похож на себя, и являл собою довольно удручающее зрелище.
И даже пару раз оказался
Я пропустил много школьных занятий, и мне приходилось налегать на тесты и домашние задания. Конечно же, учителя знали: что-то не так. Родителей вызвали в школу, чтобы обсудить происходящее. Было непросто. Один учитель, мистер Беннет, искренне пытался до меня достучаться. Однажды после занятий он попросил меня задержаться и сказал: «Многим учителям тебя жалко. Я точно не знаю, что с тобой происходит, но могу сказать одно: прекрати изображать из себя жертву. Всё, что тебе нужно – так это хороший пинок под зад». Возможно, это лучшая мысль, донесённая до меня когда-либо, потому что она была правдой.
Дело в том, что единственное, о чём я думал, так это о том, как оказаться опять в лёгкой весовой категории и стать лучшим. Но теперь я даже и на это был неспособен; был настолько слаб, жалок и изнурён, что доктора даже не разрешали мне выходить на мат.
К концу года я вернулся к весу примерно в 50 килограмм. Мне разрешили принять участие в двух боях. В первом я победил парня, который был середнячком, а потом я выступил очень плохо. Борец из младшей школьной команды просто сокрушил меня. У меня совсем не оказалось сил. Целый год потерян. Это просто в голове не укладывалось. Конечно же, с точки зрения здравого смысла, резкое похудение с сильной рвотой не способствует достижению высоких результатов. Доктора запрещают выходить на ковёр. Если ты чувствуешь себя плохо, не можешь бороться, станешь чемпионом в лёгком весе? Что-то не срослось. Всё настолько стремительно выходило из-под контроля, что я не знал, по какому пути пойти.
Я стал ходить на консультации к психологу. Психолог рассказал моим родителям, что я был на волоске от смерти из-за экспериментов со своим организмом. Мне же он сообщил следующее: «У тебя сильный разум. Ты можешь делать всё, что хочешь, если поставишь перед собой цель. Но всё надо делать с умом». Слова были сказаны в нужное время. Я никогда не думал о том, что моя болезнь стала результатом работы сильного сознания. Просто думал, что в некотором роде одержим, принимая одно за другое: «Да я просто могу всё что-угодно сделать, у меня же настоящая сила воли! А что же произойдёт, если я применю это с большей пользой?»
Я понял, что силу воли необходимо направлять в нужное русло.
Первая победа. Первый кубок.
Личный архив автора
Я теперь понимаю, что причиной многих неудач служили мои конфликты с отчимом. Он часто ругал меня. Я вспоминаю несколько случаев, когда мы оказывались одни. Майк, тыча пальцем мне в грудь, говорил: «У тебя нет мозгов, которыми Бог наделил даже гуся». «А не твоё собачье дело!» – вообще его фирменная фраза.
Его общение со мной, казалось, сводилось к серии грубоватых выражений. Он никогда не был доволен мной. Не важно, насколько хорошо я что-либо делал, его ожидания было невозможно оправдать. Я хорошо учился в школе, занимался спортом, но этого никогда не было достаточно. Это ли не ирония жизни? Почему люди, которым ты хочешь сделать приятное, настолько равнодушны к тебе?
Меня продолжало рвать. Сезон был потерян, но это не останавливало меня, я продолжал заниматься спортом. Я играл в бейсбол весной и, неудивительно, мне это плохо удавалось. Я не попал в школьную команду, а, казалось, что уж в этом спорте я лучше всего мог себя проявить. Летом я тоже занимался. Ездил в Миннесоту, мама думала, что воздух Миннесоты, дома, излечит меня. Я поехал туда и блевал целое лето, каждый раз после каждого приёма пищи. Мой дедушка – кем я восхищался и кого боялся одновременно, однажды застал меня за этим занятием. Он поймал меня прям на середине процесса и спросил: «Что ты делаешь?» «Ничего, – ответил я. – Просто плохо себя чувствую». Я боялся, что если скажу дедушке, то меня накажут. Вскоре я понял, что они знали об этом. Мама, должно быть, сказала им до того, как я приехал.