Путь Черной молнии 2
Шрифт:
– Так, быстро выводи гебиста и пусть он уматывает за своими родственниками. Контролерам накажи, чтобы перенесли Ирощенко в блок и поместили в медкабинете. Я через полчаса спущусь в подвал и проверю.
Получив указания, Ермолов подвел к «Волге» изрядно подвыпившего Брылова и спросил:
– Товарищ капитан, как вы в таком виде сядете за руль?
Брылов, обтерев усы в обе стороны тыльной стороной ладони, слегка заплетающимся языком, ответил:
– Мне до полного прояснения нужно принять на грудь еще литр, вот тогда я могу преподать высочайший класс вождения, –
Охрана выпустила машину из главных ворот. Водитель медленно и уверенно направил ее вдоль административного здания к главной дороге.
Прошло ровно тридцать минут, после того, как пьяного Брылова выпустили из ворот тюрьмы. Только Брагин собрался посетить блок «В», как зазвонил телефон. Сергей поднял трубку: докладывал дежурный контролер из блока:
– Товарищ капитан, осужденный Ирощенко буйствует, бьет ногами по решетке, материт всех. Кажется, он пьян.
– Пьян?! Чушь какая-то. А куда вы его поместили?
– В третью камеру, где ему надлежит быть.
– Я же просил Ермолова, чтобы Ирощенко в медкабинете положили на кушетку. Мать вашу за ногу, – выругался Брагин, – ничего толком сделать не можете. Что там осужденный еще вытворяет?
– Кричит, не умолкая. Как-то нелепо высказывается… То возомнил себя капитаном КГБ, то обещает всем головы оторвать, то рычит как зверь. Требует срочно позвать к нему начальника СИЗО.
– Ладно- ладно, сейчас доложу Шилову, и мы решим, что с ним делать, если будет дальше буянить и хамить, поместите его в карцер, там быстро успокоится.
Сергей не стал звонить полковнику Шилову, а сам направился к нему в кабинет.
– Ну, все нормально? – спросил начальник изолятора, – Миша уже уехал?
– Да, Ермолов его проводил, а Ирощенко мы отправили назад в камеру. Правда… – Сергей умолк и состроил потешную гримасу.
– Что еще?
– Брылов избил его и довольно сильно. Пришлось в комнате для допросов мыть полы и стены, все кровью забрызгано.
– Вот дуралей, я же просил его, по лицу не бить.
– Похоже, капитан напоил его, перед тем как избить, контролеры говорят, что от Ирощенко разит спиртным за версту, и еще: из блока доложили, что Ирощенко буянит и ругается сильно. Будто возомнил он себя капитаном КГБ и обещал всем головы открутить.
– Ну, Миша, ну артист, накачал же его, – засмеялся Шилов.
Внезапно зазвонил телефон, из блока «В» срочно докладывали:
– Товарищ полковник, вам необходимо срочно прийти в блок, здесь такое творится…
– Что стряслось?
– Товарищ полковник, мне кажется это не заключенный Ирощенко, а кто-то другой…
– Что?! Прапорщик, ты в своем уме? Что ты мелешь, ты случаем не напился?
– Товарищ полковник, приходите скорее, иначе он выломает двери карцера.
– Вы что, его в карцер посадили? – обратился Шилов к Брагину.
– Алексей Дмитриевич, я им сказал, если заключенный будет сильно буянить, чтобы закрыли его в карцер.
– Ладно, пошли разбираться, ничего вам нельзя доверить, постоянно приходится проверять за вами.
– Товарищ полковник,
– Я не тебя виню, а разгильдяйство некоторых, не могут все нормально сделать. Обязательно было его избивать?
Дежурный контролер открыл дверь блока «В» и запустил начальство. В глубине коридора, где находился карцер, раздавались крики и сильные удары по внутренней решетке. Дверь открыли, решетку пока не трогали. Все присутствовавшие ужаснулись от увиденной картины: к дверной решетке подскочил разъяренный человек, все лицо и тюремная роба были перепачканы кровью. Под левым глазом «красовался» большой кровоподтек, правый глаз совершенно заплыл, нос был свернут на бок.
– Дмитрич, вы, что здесь совсем охренели?! – заругался заключенный, – какую проверку вы решили мне тут устроить? Да вы у меня все полетите к черту с насиженных мест. Я на вас в управу рапорт накатаю! Что смотрите? Это я – капитан КГБ Брылов Михаил Юрьевич. Что, не узнали? Гады ползучие…
У Шилова с лица сошла кровь. Он стоял онемевший, не в состоянии вымолвить слово. Постепенно его сознание возвращалось в нормальное состояние.
– Миша?! – удивился Шилов.
– Конечно я! Алексей Дмитриевич, прикажи своим открыть эту чертову решетку, да поживей!
Еще несколько секунд полковник что-то переваривал в своей голове, но потом дико закричал:
– Где Ирощенко? Где капитан Ермолов? Быстро их мне сюда, обоих.
Брагин стоял в стороне и ожидал, когда шквал обвинений обрушится на его голову, но полковник, взглянув на него, с мольбой в голосе, произнес:
– Сережа, милый, быстро разберись мне тут во всем, я ничего не соображаю. – Затем взвизгнул от нетерпения и выпалил со злостью – Давай-давай быстрее, не стой как истукан, делай же что-нибудь! Через пятнадцать минут, чтобы со всей командой были у меня в кабинете с полным отчетом.
Начальник изолятора направился срочно в сауну. Ничего не объясняя, девушек быстро увели в камеру. Шилов рассказал четверым, слегка охмелевшим офицерам о чрезвычайном происшествии. Не поверив, думая, что полковник их разыгрывает, они рассмеялись. Но выслушав до конца перепуганного насмерть Шилова, майор Шаронов поднялся и быстро заходил по комнате.
– Где сейчас Миша?
– Отвели в медчасть и приводят лицо в порядок.
– Дмитрич, звони, пусть срочно ведут его в твой кабинет, без Брылова мы не разберемся.
Через несколько минут все собрались в кабинете у начальника СИЗО, куда и привели капитана Брылова. Лицо его было перебинтовано, а ссадины заклеены лейкопластырем.
– Так, Михаил, рассказывай все по порядку, и подробно, не упуская никаких деталей, – потребовал майор Шаронов.
– Завели ко мне в комнату этого заключенного.
– Я сказал с самого начала, – строго приказал Шаронов, – кто тебя привел в кабинет, что случилось, и кто уводил преступника Ирощенко?
– Меня привел капитан, фамилию его забыл. Да вот же он, – Брылов указал на Ермолова. – Я отпустил контролеров, и начал с Ирощенко беседу…