Путь "Чёрной молнии"

Теущаков Александр Александрович

Пока военные приходили в себя от непредвиденной атаки со стороны заключенных, последние уже заскочили в кирпичное здание. Автоматчики не могли открыть по ним огонь, боясь зацепить своих. Пришлось преследовать группу заключенных, скрывшуюся в подъезде здания. Увлеченные погоней, солдаты с ходу влетели в подъезд, и в этот момент прозвучал оглушительный взрыв от последней подорванной бомбы, как раз напичканной смертоносными шариками. Первые трое солдат, получив различные ранения, упали на пол, остальные открыв огонь, выскочили из здания и заняли оборону.

Ирощенко, рискуя быть застреленным, ползком приблизился к раненным. Первый боец лежал

без сознания. Сергей стянул с его плеча ремень автомата, затем подполз ко второму бойцу и потянулся за оружием. Солдат попытался поднять ствол и выстрелить, но силы покинули его, он обмяк. Третий из воинов смотрел на Сергея умоляющим взглядом и, отбросив автомат, отвернулся. Ирощенко не стал никого трогать, только сгреб оружие и, прижимаясь к стене, поднялся на второй этаж.

Там вовсю кипела работа: друзья подтаскивали двухъярусные шконки и бросали их на лестничный пролет, плотно заваливая проход. Ирощенко прошелся вдоль коридора второго этажа и убедился, что с внутренней стороны стены им не грозят снайпера, так как в ней не было окон. На противоположной стороне коридора располагались спальные секции, окна которых выходили на запретную зону. Прорыва бойцов можно было ожидать только со стен, при помощи лестниц или проникновения с крыши на веревках.

Оборону решили держать в обе стороны, защищая заваленный лестничный проход и общий коридор. Проверив рожки, Сергей нерадостно сообщил:

— Патронов мало, нужно беречь, и не устраивать огнестрельные «перепалки».

Он перевел собачки механизма, поставив автоматы на производство одиночных выстрелов. Один «калаш» он вручил Игорю Семченко, другой Сережке Соколу, третий оставил себе.

— Ну, вот братва, — сказал Алексей Дронов, — кажется, пришел наш последний час. Помните, на плацу мы дали возможность мужикам сделать выбор. Теперь я даю вам точно такую же возможность — решите для себя: стоит ли вам продолжать бунт. Мне не хочется губить ваши молодые жизни, потому обращаюсь к вам чисто по — дружески. Я прошу тех, кто не хочет продолжать это дело, пусть идут в самую дальнюю секцию отряда и растянут в окне белую простыню. Вас не тронут — это знак парламентеров. Остальные, кто не хочет сдаться в лапы МВДэшников остаются со мной.

Но глядя на решительные лица боевых друзей, он понял, что его слова были излишними, ни один из десяти человек не принял предложение вора.

Игорь Семченко решил произвести разведку боем, он зашел в одну из спальных секций и разломав дверцу прикроватной тумбочки, взял большую щепу. Нанизил на нее зэковскую кепку, и осторожно стал поднимать над подоконником.

Никакой реакции со стороны военных не последовало, видимо, снайперов еще не успели оповестить, что бунтовщики завладели оружием. В противном случае в кепке была бы сквозная дырка от пули. Он отодвинул шконку от стены, мешавшую приблизиться к окну, и стал наблюдать, что творится по другую сторону забора.

Там где были ворота, уже освободили проход, а дальше на территории, прилегающей к зоне, собралась группа солдат и офицеров.

Игорь радостно крикнул Дрону:

— Леха смотри, кто там стоит! Твой лучший «кореш».

Дрон прокрался между шконок и встал за Игорем. Издали он узнал опера Ефремова. Больше из той группы его никто не интересовал.

— Игореха, сними мне этого кореша, — и Дрон, заведя глаза под лоб, как бы с мольбой произнес, — там, на небесах я буду за тебя молиться, только достань мне эту мразь.

— Тяжело с калаша, — ответил

Семченко, — но постараюсь.

— Игорь, дай я попробую, — обратился к нему Ирощенко, — я в свое время с калаша кучно десятку разбивал (Метко стрелял по цели).

— Давай пробуй, — Игорь уступил свое место Карзубому. Он переключил оружие на автоматическую подачу, передернув затвор, загнал патрон в патронник и тщательно прицелился в оперативника. До цели было метров тридцать — сорок. Как гром среди ясного неба прострочила очередь. Прежде чем отскочить от окна Ирощенко заметил, как Ефремов, и стоящий с ним рядом офицер, как подкошенные, рухнули на асфальт, остальные бросились в рассыпную.

В ту же минуту по окнам здания открыли ураганный огонь: били из автоматов, слышалось таканье пулемета. Пули рикошетили от противоположной стены и с визгом разлетались в разные стороны. В секции никого из заключенных, уже не было. Все заняли места в коридоре, надежно укрывшись за стеной, только случайная пуля рикошетом могла проникнуть сюда.

Семченко расположился на лестничной площадке второго этажа и высматривал сквозь завал шконок, чтобы никто не проник в помещение со стороны входа. Внизу, держа в руках автомат, показалась фигура бойца в каске и бронежилете. Игорь нацелил ствол чуть выше груди и выстрелил, солдат упал как подкошенный.

В это время подбежал Ирощенко и занял место Игоря, он быстро отполз назад: пули градом посыпались в их сторону, одна из них угодила в левое бедро Сергея.

К нему тут же подскочили пацаны и уволокли из зоны обстрела. Сняв с себя куртку, Сашка Воробьев оторвал от нее рукава и, связав их вместе, туго перетянул ногу выше ранения. Кто — то протянул ему лезвие заточенной пластины, он распорол ткань брюк и увидел в ноге входное отверстие, из которого сочилась кровь. Ирощенко стойко переносил боль, сжимая крепко зубы. Сашке протянули майку и оторвали кусок простыни, снятой с постели. Он сложил ткань и прижал ею рану, затем перетянул майкой ногу.

На лбу у Сереги появилась испарина, нога постепенно начала неметь. Все прислушались. Выстрелов на улице не слышно, то и дело раздавались непонятные крики, не то заключенных, не то военных.

В открытую дверь нижней площадки кто-то крикнул:

— Эй, вы там, наверху, бросьте оружие и сдавайтесь! Иначе мы забросаем вас гранатами.

— Пугают, — сказал Каленый, — теперь будут нас марьяжить до последнего. Он встал и пошел в секцию, но внезапно остановился и, обернувшись, сказал:

— Я займу позицию на другом конце коридора, если они начнут штурм и полезут в окна, я не пущу их сюда, буду бить гадов, пока не закончатся патроны. Возьмите Серегу и идите в кабинет начальника отряда, иначе я могу вас зацепить. Пусть кто-нибудь из бойцов возьмет Серегин автомат и займет позицию в секции. Ты, — Каленый указал на Серегу Сокола, — затаишься в другой секции, как только полезут в окна, бей прицельно, а я буду помогать по обстановке.

— Э-э! Подожди, — остановил его Дрон, — ты хочешь, чтобы меня взяли живым? Так не пойдет братва, — он протянул руку к автомату Сокола, — ты Серега со всеми пойдешь в кабинет, и вы будете жить! Мне сдаваться ментам не след.

Сокол, молча отдал автомат Дрону и, смутившись, сказал:

— Леха, похоже, нам всем здесь придет каюк, так что принципиальной разницы нет, добьют нас в кабинете или в секции, я лично не собираюсь сдаваться этим упырям, и буду с тобой рядом. Он хлопнул по ладони Дрона и сказал остальным пацанам: