Путь чужака
Шрифт:
Защелкали бичи, кто-то вскрикнул, и огромное колесо заскрипело, поднимая грузы. Где-то забухали дробящие камни молоты.
На площадку у стены вбежали воины. По сравнению с «вертухаями» они напоминали Стасу экипированных до зубов омоновцев, с той лишь разницей, что вместо автоматов и дубинок держали стальные мечи и кинжалы.
За ними явилась женщина. Рыжая, с черными как смоль бровями и яркими, четко очерченными губами. На щеке крупная родинка, впрочем, ничуть не уродовавшая ее довольно миловидное лицо.
Женщина остановилась. Ее глаза осмотрели Стаса, как неодушевленный предмет, и остановились на
Она что-то спросила. Крысь ответил. Стас слушал, не понимая ни слова. О чем они говорят?
— О чем вы говорите? — резко выкрикнул Стас. — Молчать! Я хочу знать, о чем вы разговариваете!
Повелительница удивленно приподняла бровь. Меня осмелились прервать, — читалось на ее лице. Впрочем, чего еще ждать от этих ставров…
— Говори, или откушу тебе ухо! — Стас щелкнул челюстью, и Крысь инстинктивно сжался.
— Она спрашивала: как ты смог взять меня в плен.
— Переведи: пусть она говорит по-нашему.
— Она не говорит на низших языках.
Низших! Ах ты, фашист недобитый!
Рыжая подозвала охранника. Что-то сказала. Тот подошел к Стасу.
— Повелительница спрашивает: чего ты хочешь? Зачем взял его в плен?
— Переведи: я просто хочу поговорить с главным строителем, а надсмотрщик не дал!
Снова вопрос и презрительный взгляд. «Если уж римляне рабов за людей не считали, то ставров здесь и подавно», — подумал Стас.
— Повелительница спрашивает: знаешь ли ты, какое наказание за бунт?
— Скажи: я не бунтую! Я лишь хочу поговорить с тем, кто строит город!
Бровь женщины вновь поднялась. Она произнесла одно слово, и Стас ответил, прежде чем получил перевод:
— Скажи: я знаю, как можно улучшить все эти приспособления, чтобы стройка была закончена быстрее!
Воин перевел. На лице рыжей отразилось изумление. Тонкие чувственные губы пересекла недоверчивая усмешка. В этот момент на площадку вбежал невысокий коренастый человечек с обритой наголо головой и замер, склонясь перед повелительницей. Она что-то спросила. Толстяк ответил. Воин выслушал хозяйку и повернулся к Стасу:
— Это правда, что ты послал за главным строителем?
— Да, потому что я изобретатель и могу помочь и улучшить все эти приспособления! — еще раз повторил Стас. «Только бы поверили!»
— Хочешь, чтобы с тобой говорили, раб, отпусти надсмотрщика. Или тебя убьют вместе с ним, мне не нужны ни плохие слуги, ни бунтовщики.
Судя по тому, как задрожал Крысь, перевод был правильным.
Что оставалось? Лишь уповать на то, что его слова хоть немного заинтересовали хозяйку замка. А если нет… Стас оттолкнул Крыся. Освобожденный бросился к ближайшему воину, вырвал копье и замахнулся. Но слово, оброненное повелительницей, заставило его замереть. Он вернул копье и, сгорбившись, едва не ползком, отошел в сторону.
— Если ты солгал мне, ставр, я прикажу казнить тебя, а твою голову прибью к воротам.
— Я не солгал, — еле дыша, промолвил Стас.
— Проверь его! — велела хозяйка. Стас понял ее слова, увидав, как толстяк поклонился и торопливо извлек из кожаного тубуса какие-то бумаги.
Приблизившись не без опаски, главный механик развернул перед ставром плотный бумажный лист, на котором просматривался сделанный красной тушью чертеж, усеянный иероглифами и значками. «Мать твою, алфавита-то
Нарисовано было своеобразно, но Стас без особого труда разобрал эскиз подъемного механизма.
— Что это? — спросил механик.
Стас повернулся и указал на стоящий неподалеку механизм. Челюсть механика отвисла.
— А… это?
— М-м-м, — Стас не знал слова «зубчатая передача», но по чертежу понял, о чем речь, и пальцами изобразил сцепившиеся шестеренки.
Аллери замерли. Даже воины поняли: произошло нечто небывалое, какое-то чудо.
Главный строитель горячо забубнил, повелительница кивнула и отдала приказ. Надеюсь, не казнить…
— Ты удивил меня, ставр, — сказала она устами телохранителя. — Ты будешь помогать великому механику Свеарну. Такова моя воля.
Она ушла, оставив Стаса и великого механика стоять рядом друг с другом. Толстяк кривил губы. На его лице читались изумление и страх. Новый помощник явно не радовал Свеарна, но не выполнить приказ повелительницы он не мог.
Свеарн что-то приказал охране. Стаса окружили, связали руки и повели к знакомым дверям в основании огромной шестиугольной башни. Э-эй, а как же помощь? Стас оглянулся и увидел, как великий механик что-то приказывает какому-то щуплому парню, скорее всего помощнику. Тот кивал, скрестив руки на груди, и презрительно поглядывая на Стаса.
Лязг запоров, прохлада и вонь. Снова камера. Уже не такая тесная и расположена повыше. Значит, все же удача! А то давно бы оставили без головы! Наверно, великий строитель не слишком верил в гений варвара и решил подержать слишком умного ставра в тюрьме, чтобы не задавался. Ладно, все лучше, чем вкалывать на стройке.
Глава 8
Помощник великого механика
Утром явился Свеарн в сопровождении стражей. Великий механик поглядывал на Стаса опасливо, как на редкостное, привезенное издалека животное, от которого можно ожидать чего угодно, от укуса до лужи на полу. Стас почувствовал это и решил, что с механиком стоит вести себя осторожно. Судя по важно выпяченной губе и богатой одежде, этот тип знал себе цену, и была она немаленькой. Нельзя казаться умнее его, понял Стас.
— Выходи! — сказал новый хозяин, и стражник отпер дверь.
Впервые Стас очутился на стройке не как раб. Ставры, многих из которых он знал, все так же таскали раствор и камни, изнемогая, вращали тяжелые вороты и, выбиваясь из сил, бежали в гигантском колесе.
«Я помогу вам, братцы, дайте только время, — подумал Стас. — Силой не освободить, так попробую по-другому. Я заменю эти примитивные конструкции, и вам станет легче, да и стройка быстрей закончится». Стас не был ни в чем виноват, но смутно испытывал вину. Такое было с ним в школе, когда дядя-моряк вернулся из загранки, привезя редкий по тем временам японский джип. Он прокатил Стаса до школы, да еще и дал порулить. Вмиг одуревшие одноклассники пораскрывали рты. Стасу было радостно, гордо и… неловко. Потому что в глубине души знал, что ничем не заслужил этой поездки на джипе и этой гордости за себя. Просто получилось, что счастье выпало именно ему.