Путь демона. Тетралогия

Глушановский Алексей Алексеевич

Воля последнего императора Шамтриэля, древнего и опытного бойца, находящегося в собственной крепости и долгое время бывшего единовластным и могущественнейшим богом на территории немалой страны, столкнулась с волей Олега, одержимого Смертью, столкнулась, и стала одолевать!!!

Все больше и больше душ возвращались под власть прежнего хозяина, атакуя вновь прикрывшегося щитами Олега. Да и сам Орхис, теперь сосредоточил свои удары на Олеге, лишь прикрываясь от воспрянувшей духом, и пытающейся атаковать Гелионы мощными, непробиваемыми для уставшей богини щитами, и стараясь как можно скорее уничтожить более опасного врага.

И удары эти были сильны. Несмотря на то, что Олегу удалось захватить основной источник

силы Орхиса, благодаря чему он и смог сражаться в этой схватке богов, Светоносный за времена своего владычества успел накопить немалый запас, который позволял ему ныне не только вести схватку на два фронта, но и выигрывать в ней!

Олег стоял только на упрямстве. Силы иссякали, рот был полон густой, черной крови. Натекшей из насквозь ппрокущшенной длинными клыками губы. Он понимал, что еще два, три удара, — и щит не выдержит, и хотел лишь одного, — чтобы Гелиона, наконец, перестала осыпать этого проклятого Светоносца градом слабых, и бесполезных ударов, и бежала… бежала как можно быстрее из этого проклятого мирка пока он еще может сражаться. В отчаяние, он даже немного приоткрыл свой щит, чтобы отправить короткое, полное нежности и горечи послание, — Беги, любимая… но ответ был совсем не таким, как он ожидал

Яростная вспышка пламени высветила на мгновение высокую и стройную женскую фигуру, обрушившую мощный удар огненной алебарды на сгусток слепящего света, которым в тот момент был Орхис, а следом за кроваво-огненным отблеском пришло послание элементали.

— Нет. Нам некуда отступать. Впрочем, я бы не ушла, даже если бы могла. У нас еще есть шанс. Главное, — перестань изображать из себя гвардейца Хель. Сила смерти сейчас тебе не поможет. Вспомни, ты высший демон. Более того, ты демон-бард, — так будь же им, ад тебя забери, или мы и впрямь погибнем!

— Бард? Демон-бард?!!! — эти слова богини яростным вихрем понеслись в мозгу Олега, яростным пламенем выжигая холодную рассудительность мертвячьей силы.

— Что ж, да будет так! — он весело и зло оскалился, и даже плененные Орхисом духи отшатнулись от этой улыбки, сквозь которую внезапно проглянула бездна.

Гитара? Старая, потрепанная гитара, прошедшая с Олегом сотни переделок и боев? Но что с ней? Корпус, словно выточенный из древней, потемневшей от старости кости, оскаленный череп неведомого чудовища на деке, гриф, — острым клинком мрака рассекающий окружающее пространство и струны, тонкими нитями тьмы протянувшиеся над ней. Впрочем, какая разница? Так играть даже удобней, эти струны не порвешь, случайно задев острым когтем, и гриф не сломается от чуть более сильного, чем это доступно человеку нажатия!

Вглядись в свой ад в моих глазах, Ты знаешь, нет пути назад, И отступленья нет… И сгинет рай на небесах, Рокочет гром на сапогах, И легионов злая тьма растопчет свет!

Песня рождалась сама. Острым клинком, голос демона вспорол окружающее его облако порабощенных душ, и словно невидимый, смертоносный меч ударил в самое основание безмятежно блистающего мирка Эмпирей, сминая и разрушая незыблемые прежде плетения магических сил, поддерживающие его существование. Первые, пока еще тонкие и слабые линии разломов заструились по незыблемой прежде белоснежной тверди, и в них, в этих разломах, проглянул вечнобурлящий хаос инферно.

Защиты нет, и нет конца, Ведь ад пришел на небеса, И спали ангелы с лица Под взором мрака!

Разломы расширялись, и через них нескончаемым потоком

хлынули демоны, спешащие на помощь своему повелителю. Адские легионы всегда готовы к бою, и первые, наиболее быстрые из демонов, уже расправляли черные крылья, готовясь в безумной, самоубийственной атаке обрушиться на врага.

Мы наступаем напролом, Оскалом бездны рвем и жжем, Погибель миру мы несем, И очищенье тьмой!

Нет, Орхис пытался сопротивляться. Судорожными движениями, затягивались разрывы, мощные световые удары так и сыпались на появляющихся тут и там демонов, обращая их в прах, но вместо одного закрытого, тут же возникало несколько новых проломов, а на место павшего приходили двое новых бойцов. Но вот, в один из разрывов, проникли длинные, цепкие щупальца. Мощное усилие, — и издав легкий треск, подобный телу разрывемой ткани, прорыв расширился, пропустив в себя первого Подчиняющего. Подчиняющего? Нет. Тело внезапно уменьшилось, обретая вполне человекоподобный облик, щупальца втянулись, и молодой архидемон обернулся к своему повелителю

— Третий легион к атаке готов! — приняв окончательно человекообразный облик доложил он, и, немного поколебавшись, добавил. — Мне бы хотелось, чтобы моим именем было Аластор, что означает 'мстящий'. — Олег только кивнул, и быстрым жестом указал на врага. Понимающе усмехнувшись, архидемон яростно взревел, — 'В АТАКУ!!!! и, подавая пример войскам, первым бросился на врага. А песня все звучала, круша любые бастионы, спешно выстраиваемые слабеющим божеством, подавляя попытки сопротивления, лишая самой надежды на победу.

Да, вот они, — стоят за мной, Тьмы демонов бессчетный рой Сражение с самой судьбой Принять готовы! А ты? Готов ли сгинуть ты, В провале смерти и мечты, В инферно бездне?

Все больше и больше демонов прорывалось сквозь истончившиеся заслоны обреченного мира, тяжкой массой разламывая остатки некогда незыблемой поверхности, взлетая в небеса, уже потерявшие свой прежний, свет и налившиеся густым багрянцем инферно. Мир рушился, на глазах теряя свой прежний облик, становясь из заповедного рая для верующих в Орхиса всего лишь еще одним филиалом Инферно, а песня все звучала, добивая былого властителя и руша последние осколки прежнего миропорядка.

Ведь легионов строен шаг, И рухнет рай твой прямо в ад, Не удержав тяжелый взмах Тобою проклятых солдат, Их черной мести!

Когда, в какой миг, гитара обернулась длинным, черным двуручным мечем? Олег не заметил этого. Он просто почувствовал, ощутил всей своей сущностью, что время пришло, и пора наступила. Он шагнул, взмахивая вдруг невероятно удлинившимся клинком, ощущая, как этот взмах безжалостно уничтожает все, что еще оставалось от творения Орхиса, и опустил окутанное первородной тьмой лезвие на жалкую, растратившую все свои силы фигурку, скорчившуюся у его ног. Та вспыхнула, каким-то странным, серым пламенем, немедленно расслоившемся на две части. Одна, представляющая сгусток ярко-белого ослепительного сияния, немедленно была впитана мечем Олега, а другая, — антрацитово-черная, заметалась среди демонов его войска, и вдруг истаяла, словно дым, поднявшись к небу инферно и исчезнув среди алых сполохов мятежного неба инферно.