Путь Депурая
Шрифт:
Мне было жалко мужика. Я совершенно ничего не знал о нем. Но, понаблюдав за тем, как общаются наши соседи, предположил, что жена и дочь давно списали слабовольного Витю со всех счетов и держали дома скорее по привычке, для полного семейного комплекта.
– Точно играть не будешь? – спросила Лена, присаживаясь за стол после очередной партии.
– Да нет, спасибо, мне и так хорошо, – ответил я.
Выпитое пиво разморило. Двигаться было лень. Я сидел и просто наблюдал за игрой друзей.
– Что-то меня повело, – виновато произнес Павел, плюхаясь на соседний стул.
– Да
Внезапно раздавшийся за моей спиной громкий визг, сопровождавший звон бьющейся посуды, прервал Ленкину нотацию.
Я подскочил от неожиданности и, резко развернувшись, больно ударился ногой об валяющийся на полу шар.
Побледневший отец семейства неподвижно замер у начала дорожки.
Заморский жених беспомощно щурился в попытке отыскать неведомо куда улетевшие очки.
Блондинка, с головы до ног облитая всем, что еще недавно находилось в бокалах, оттягивала от тела мокрую ткань.
И только мамаша все еще неподвижно сидела за внезапно опустевшим столом. Лица ее было не видно. Но, судя по нервным подергиваниям несчастного Вити, я предположил, что жить мужику осталось недолго.
– Страйк! – приглушенно воскликнул Павел, отодвигая носком ботинка от стоявшей на полу сумки разбросанные куски пиццы.
Бросок у отца семейства и впрямь получился отменный. Видимо, измазанные в соусе пальцы в момент замаха не удержали шар и, выскользнув из руки, он полетел в сторону столика, сметая все на своем пути.
– Давайте закончим на сегодня, – предложил Павел.
Глава 3. Затычка
Голубой огонек оторвался от карты и пополз по экрану. «Сила тайги, сила реки, сила гор!» – словно мантру повторял голос за кадром.
Огонек приблизился к краю карты и, перескочив границу, растворился над территорией Китая. «Газпром – национальное достояние. Все мечты сбудутся!» – продолжал торжественно вещать мужской голос.
Зачем по главному каналу уже несколько лет транслировали рекламу добычи метана – продукта жизнедеятельности древнейших организмов – я не понимал, но, видимо, маркетологи считали, что природный газ можно использовать как некий рычаг для управления патриотизмом. Лично на меня ролик действовал неэффективно.
Я выключил звук телевизора и включил чайник. Жена еще вчера увезла нашу дочку на дачу, а у меня на сегодня была запланирована репетиция и после нее спектакль. Но утро было свободным и непривычно тихим.
Разогрев обнаруженный в холодильнике суп, я сел за стол и снова взглянул на экран.
Грузный мужчина в белой рубашке и галстуке тащил кого-то через проход большого зала. Лица его жертвы видно не было – мужчина набросил ему на голову его же пиджак и теперь уверенно направлялся к выходу. Несчастный, комично размахивал руками и сбивал со стоящих вдоль прохода маленьких столиков микрофоны и бутылки с водой. На экране мелькнул висящий на стене герб Российской Федерации. Теперь стало понятно, что по телевизору показывают фрагмент заседания думских депутатов.
Преодолев
Несколько толстяков лениво вылезли из массивных белых кресел и попытались растащить драчунов в разные стороны. Один из них, попробовал заснять происходящее и поднял над головой смартфон, но его тут же выбили у него из руки.
Постепенно к дерущимся стали присоединяться сидевшие поблизости депутаты, и уже через несколько секунд весь проход заполнился одетыми в костюмы мужчинами.
Назвать царящую на экране вакханалию особенно зрелищной было нельзя. Врезающиеся друг в друга животами депутаты скорее напоминали борцов сумо, и эффектных приемов, свойственных другим видам единоборств, никто из них не делал. Не успел я подумать, что один единственный в этой среде профессиональный дзюдоист давно бы уже раскидал толстяков по залу, как картинка сменилась, и на экране появилась симпатичная ведущая.
Чем закончилось противостояние я так и не узнал, но битва думских «сумоистов» напомнила мне о вчерашнем разговоре с Павлом.
«Мозговой – мозг нашего округа!» – вспомнил я шуточный лозунг товарища. И если предположить, что драчуны из телевизора, находились на верху пищевой цепочки депутатов, то что же говорить о районном уровне?
«А почему бы и мне не попробовать?» – в какой-то момент подумал я.
Теперь высказанное Леной предложение о моем походе в муниципальную власть, показалось мне не таким уж абсурдным. В политике я не понимал ровным счетом ничего. Но и дураком себя не считал. К тому же должность районного избранника была настолько незначительной, что справиться с ней, на мой взгляд, мог даже полный идиот. Главное что для этого и делать-то особенно ничего не придется. Так неужели с моей фамилией, за меня, пусть еще не народного, но все же артиста, не проголосуют? «Поднаберусь опыта, понаблюдаю за затычками, может, потом и дальше по политической лестнице пойду», – начал я фантазировать.
Позавтракав, я выключил телевизор, собрался и поехал на репетицию в театр. В вагоне метро я достал распечатку роли – и напрочь забыл и про депутатов, и про свою политическую карьеру.
– Ты представляешь, какие сволочи! – вместо приветствия набросилась на меня жена.
– Кто сволочи? – обреченно вздохнул я, понимая, что уйти от разговора не получится.
Жена у меня хорошая, тут вопросов нет. Но есть и у нее несколько недостатков, с которыми мне приходится мириться. Один из них – гипертрофированное чувство справедливости, из-за которого я частенько вынужден выслушивать гневные и крайне громогласные монологи.