Путь домой
Шрифт:
Непосредственным поводом для полного сворачивания НЭПа послужил срыв государственных хлебозаготовок в конце 1927 года. В конце декабря по отношению к кулачеству впервые после окончания «военного коммунизма» применили меры принудительной конфискации хлебных запасов.
1926 год был насыщен событиями.
Скончался советский писатель-прозаик, революционер, военный и политический деятель Дмитрий Андреевич Фурманов. Наибольшую известность из литературного наследия Фурманова получил роман «Чапаев». Красный командир Василий Чапаев стал народным любимцем. О нем ходили бесчисленные анекдоты, наполненные простым юмором,
В апреле 1926 года в парижском отеле «Мажестик» прошёл съезд русской эмиграции. Представляла его русская диаспора из 26 стран. Впоследствии очень ёмкую в своей краткости дал оценку об эмиграции тех времен А. Солженицын, он как-то написал: «И всё же – несчастье всякой эмиграции не столько в противоречиях принципиальных, сколько же в личных амбициях, раздробляющих всякое живое объединение и действие…»
А еще именно двадцатые стали началом трагического конца двух видных политических деятелей той эпохи – Каменева и Зиновьева. В апреле 1926 года они, сблизившись с Троцким, сумели создать объединенную оппозицию, а уже 23 октября объединённый пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) вывел Л. Д. Троцкого из состава. Всех троих впоследствии казнили.
Выстраиваемая большевиками система не терпела инакомыслия, даже по отношению к тем, кто стоял у истоков большевистского переворота.
Глава 2
Двадцатые – страшное время. Тогда мало кто верил в хорошее и доброе. Крестьяне жили в страхе, помня ужасы продразверстки, всеуничтожающего голода. Несчастные люди всем нутром чувствовали пристальный взгляд НКВД, имеющего право сделать с любым всё что угодно. Человеческая жизнь в России всегда не стоила гроша ломаного, а в те времена так и подавно.
Гриша родился в простой семье. Когда-то, еще при Екатерине II, крепостных крестьян свозили в донецкие степи, чтобы те обживали дикие земли. Из рассказов отца он помнил, что его дед, Андрей Ильченко, славился как знатный бондарь и был очень сильным мужиком. Никогда не пропускал кулачных боёв и первым был в любом застолье. Однажды во время ярмарки, уже будучи далеко не молодым, он на спор поднял на своей спине коня, за что и получил в качестве приза жеребца. На радостях, как водится, это событие с шумом отметили. Видно, в деде взыграла былая удаль, и он, запрыгнув на коня, рванул в степь. Там, в степи, и случилась беда. Конь на всём ходу споткнулся, присел на передние ноги, а наездник со всего маха ударился спиной об торчащий из земли кусок скалы. После этого дед слег и уже никогда не поднимался.
Умер он необычно. Его сын Григорий ушел на Первую мировую войну, ее тогда называли Германской. Вестей от него не получали, время тогда было смутное. Как-то дед сказал: «Умру тогда, когда увижу Гришку». Так и произошло.
После подписания Брест-Литовского мирного договора между представителями Советской России с одной стороны и центральных держав (Германии, Австро-Венгрии, Османской империи и Болгарского царства) с другой, его сын Григорий осенью 1918 года, хоть и израненный, но всё же вернулся в родной дом.
Отец лежал на кровати, над ней мерцала лампадка. Григорий и его брат Михаил, тоже фронтовик, но вернувшийся
– Бать, я уже дома, поживем… мы тебя еще подымем на ноги, – сглотнув, выдавил он.
Отец немигающими глазами долго смотрел на сына, его лицо сияло спокойной радостью. Он улыбнулся одними глазами и отчетливо произнес:
– Ну всё, сыночки, мечта моя сбылась, увидел я Гришку живым и здоровым, теперь пришло время помирать. – На этих словах он прикрыл глаза, окунувшись в спокойный сон. Утром его нашли в постели мертвым.
В те времена, после большевистской революции, и в условиях страшной гражданской войны жилось особенно тяжело. Народ голодал, голодали даже некогда зажиточные донские казаки, целые станицы превращались в безлюдные и страшные места, наполненные горем, слезами и проклятьем. Немногие казаки приняли красную пропаганду, поэтому-то и подались в Белую армию воевать за свободную от краснопузых Россию.
Их жены и дети влачили жалкое существование, поскольку жить было не на что, продуктов не хватало. Введенная в начале января 1919 года советской властью продразвёрстка не оставляла шансов на выживание. Многие, чтобы прокормить свои семьи, загружали узлы нажитым скарбом и шли на шахты, так называли Донбасс, менять всё это добро на продукты.
В начале двадцатых годов положение большевиков укрепилось, возможностей вернуть Россию в монархию у белогвардейцев становилось всё меньше и меньше. Казачки оплакивали своих мужей, погибших на полях сражений. Те, кто не получил весточки о смерти супругов, уже давно не надеялись на их возращение, хотя бы потому, что тут их ждала еще более лютая смерть, чем на поле брани.
Так и свела судьба Антонину, вдовую казачку с младенцем- девочкой на руках с Григорием, сыном бондаря. Он, в силу жизненных обстоятельств подался в шахтеры, потому как там платили и жить было можно.
Антонина – не коренная казачка, она азербайджанка и родом из Нахичевани. После русско-турецкой войны и подписанного в 1828 году Туркманчайского договора персидский шах уступил территорию Азербайджана России. Российская империя создала комендантскую систему управления. Бывшие ханства и султанаты преобразовали в округи и провинции.
Её мать, испытывая крайнюю нужду и в поисках лучшей жизни, в 1900 году с грудным ребенком на руках, перебралась в Россию. Она была наслышана, что в Ростове-на-Дону есть целое поселение, где царь наделил армян и прочие народности правами, называлось оно Нахичевань. Люди говорили, что вновь прибывших даже от налогов освобождают. Русский язык она с трудом, но знала, и этих знаний хватило, чтобы добраться до места. Дорога оказалась трудной и долгой, но желание изменить свою жизнь было сильнее трудностей.
На поверку всё оказалось так, да не так. Нахичевань на Дону действительно был, он основан еще в далёком 1779 году. Однако трагедия состояла в том, что основали его армяне, выходцы с Крымского полуострова. Молодая мать, попавшая в среду, где царила историческая вражда между армянами и азербайджанцами, испила полную чашу унижений и нужды. Не находилось места этой женщине на земле, она пришла в отчаяние и готовилась уже уйти из жизни по доброй воле, но маленькая дочурка стала тем якорем, который не давал ей окончательно сорваться в бездну.