Путь домой

Трейси Кэтрин

— А как я могу ему сообщить, если я не знаю где он?

— Обратись к любому охраннику, ему передадут. Пойдем дальше.

Останавливаемся у дальней двери. Её я помню, она ведет в соседнее крыло.

— Ну а в эту дверь никогда не входи, там живут девушки, у которых нет хозяев. Если вдруг ты туда попадешь, то тебя могут принять за местную и твой хозяин тебе уже никак не поможет.

Тут действительно лучше не рисковать. До сих пор помню лица тех работяг у стойки ресепшена.

— Пойдем на улицу, погода сегодня

хорошая.

Киваю. И мы направляемся к выходу.

Погода и вправду хорошая, солнечная, птички поют. Красота. Если бы не одно НО. И довольно важное.

Решаю позадавать вопросы женщине, пока она расположена к общению.

— А здесь находятся только девушки, у которых есть хозяин?

— Да, здесь у каждой девушки есть хозяин. А у одного хозяина могут быть несколько девушек. Это зависит от него самого: кто-то предпочитает властвовать только над одной девушкой, кто-то хочет пятерых. Чаще всего он приходит к каждой по очереди, либо по настроению. Ну или иногда совмещает.

— Что значит совмещает?

— Ну, если простыми словами, то занимается сексом сразу с несколькими.

— А у моего хозяина сколько девушек?

На самом деле лучше побольше и пусть чаще ходит к ним, а не ко мне.

— До тебя у него была еще одна девушка, но она недавно родила, поэтому, можно сказать, что у него только ты.

Родила?

— А где она сейчас?

Я здесь не увидела ни одной девушки с ребенком, да и с большим животом тоже.

— Здесь есть еще одно здание, где живут только мамочки.

Ого.

— А почему здесь вообще не предохраняются? В чем смысл делать девушек беременными. Они ведь могут сразу забеременеть, потом токсикоз, живот большой, удовольствие ведь всё теряется? Или они хотят как можно больше детей?

Идем в сторону сада, по дорожке.

— Так и есть. Здесь так происходит уже много лет. У каждого мужчины должно быть как можно больше детей, особенно мальчиков — они продолжатели рода. И делают их исключительно девственницам, чтобы дети были чистыми. И чаще всего только русским девушкам.

— А если девочка рождается, то её в бордель? — нервно ухмыляюсь.

— Да нет, это дочь всё-таки, чаще всего просто продают.

Ненамного лучше вариант.

— А что с матерью? Она может быть со своими детьми? А если она против их отдавать?

Я даже не представляю какой стресс для матери отдать своего родного ребенка, хоть и рожденного от ублюдка.

— Если девушка послушная, то он разрешает ей быть вместе с ребенком в доме, кормить и ухаживать. Потом она обязана отдать его. Что будет дальше, зависит от самой девушки, я всех подробностей не знаю.

— А если девушка не послушная?

— То ребенка сразу заберут, а её отдадут в бордель, — пожимает плечами.

Какой кошмар здесь творится! Я сначала думала, что самое ужасное — это то, что девушек здесь насилуют, а нет, оказывается их

еще заставляют рожать, а потом отнимают детей.

Это я и произношу вслух.

— Такая жизнь, Милана. И ты уже стала её частью. Поэтому просто дам совет — смирись. Если ты будешь слушаться хозяина во всем, то он будет очень добр к тебе, будет многое позволять. Как например, сейчас. Обычно девушкам разрешают начать гулять только спустя несколько недель, а тебе почти сразу. Ты ему понравилась, — смотрит на меня мягким взглядом.

— А есть вероятность, что он отпустит меня домой?

— Нет, к сожалению. Теперь это твой дом. Ты освоишься здесь со временем и к хозяину привыкнешь.

— Здесь ведь и с ума сойти можно!

Останавливаюсь, смотрю на неё круглыми глазами и начинаю загибать пальцы.

— Общаться можно только с хозяином, — загибаю первый палец. — Из развлечений только книги, фильмы и часовые прогулки, — загибаю второй палец. — Еще и детей рожать нужно, — развожу руки в стороны.

— Позже тебе можно будет общаться с другими девушками, но с определенными, выбранными хозяином, которые здесь тоже давно.

Супер!

У меня это просто не укладывается в голове, как такое вообще возможно? Я уже не знаю, что сказать, просто качаю головой.

— Миланочка…

Приобнимает меня за плечи, затем начинает гладить по волосам.

— Прими всё это и тебе станет проще жить.

Я очень сомневаюсь.

— А если вдруг я не смогу забеременеть? — уточняю я. Всякое может быть. Даже банальный стресс.

— Ну тут уже от тебя больше будет зависеть, — пожимает плечами. — Может ты ему так понравишься, что он решит тебя оставить, а для продолжения рода возьмет другую девушку.

Молчим. Обдумываю всё вышесказанное.

— Кажется дождь начинается, хотя только недавно было солнце, — смотрит на небо, потом на меня. — Пойдем в дом.

Киваю.

— Если что, меня зовут София, если нужна будет какая-то помощь, то можешь обратиться.

— Мне нужна помощь выбраться отсюда, — хмыкаю.

— Это невозможно, — отрезает она.

Возвращаемся в дом и идем к лестнице, чтобы подняться наверх.

— А Вам ничего не будет из-за того, что общаетесь со мной?

— Нет, конечно, я ведь здесь работаю. И, по сути, просто рассказываю тебе как здесь жить.

Поднимаемся на второй этаж, и я решаю задать еще один мучавший меня вопрос:

— А почему меня поначалу держали в той маленькой комнате?

— Здесь так принято. Пока тебя выбирали хозяева, ты должна была находиться несколько дней одна в маленьком, замкнутом помещении, чтобы потом поняла, как на самом деле можно хорошо жить в красивой комнате со всеми удобствами и не захотела возвращаться обратно. Потому что если будешь себя плохо вести, то можешь снова там оказаться.

Обратно не очень-то хочется возвращаться.