Путь домой

Михеев Михаил Александрович

В конце коридора, за углом, обнаружилась лестница, по которой Петр и спустился на второй этаж. Относительно кабинета он угадал и нашел его легко. Ничего сложного – самая большая, самая дорогая на вид и вдобавок запертая дверь. Открыть ее оказалось несложно, замки были примитивные, и уже минуту спустя Петр оглядывал хозяйский кабинет. Было, правда, темно, но ноктовизоры еще никто не отменял, так что рассмотреть обстановку удалось неплохо.

Да, это он удачно зашел – обстановочка в кабинете была что надо. Рабочий кабинет явно предназначался еще и для встречи ВИП-клиентов, поэтому провинциальная роскошь прямо кричала о себе. Массивная полированная мебель, огромный стол, покрытый сукном, шкафы для документов… Отрегулировав ноктовизор на

режим рентгена, Петр моментально определил, что половина из них пустует, а значит, стояли они тут больше для вида. Хотя в ближайшем к хозяйскому столу шкафу обнаружился неплохой бар с целой батареей бутылок. На одной из стен обнаружилась коллекция холодного оружия, подобранного не столько по функциональности, сколько по красоте. Хозяин банка, похоже, умел пустить пыль в глаза и без зазрения совести этим пользовался.

Обнаружился и сейф, точнее, несгораемый шкаф, стоящий в углу и расположенный так, что, с одной стороны, из-за мебели его не было видно случайному посетителю, с другой, доступ к нему хозяину был максимально облегчен. Неглупый, совсем неглупый человек проектировал здешний интерьер, ну да не все ли равно – курсанту было наплевать на его мозги, ему нужны были деньги.

Это очень хорошо, что несгораемый шкаф, а не полноценный сейф. Разумеется, никакими кодовыми, дактилоскопическими и биометрическими замками тут не пахло, обычный замок, закрывающийся ключом, но возиться с отмычками не было времени, да и курс разведки, который читали в училище, был ну очень уж факультативным. Отмычек, если честно, тоже не было. Был, правда, карманный лазерный резак, который Петр запасливо прихватил с собой из ремкомплекта капсулы, но использовать его не хотелось – емкость аккумулятора не беспредельна и, в отличие от бластера, от солнца его не подзарядишь. Корабельная сеть, от которой обычно заряжались подобные инструменты, в пределах видимости отсутствовала, а ближайшее место, где можно осуществить эту операцию, была десантная капсула. Тем не менее сейф резать пришлось бы именно им, а вот с несгораемым шкафом, тем более небольшим и намертво вмурованным в пол, можно было обойтись куда грубее.

Был такой прием, который использовался доморощенными медвежатниками еще во времена легендарной великой империи, называвшейся почему-то Советский Союз. Тогда профессиональных уголовников было мало, да и те боялись лишний раз пукнуть, но зато бойкая молодежь порой изобретала приемы, которые профессионалам и в голову прийти не могли. Берется железка, конец ее вставляется между дверью шкафа и его корпусом, после чего угол двери просто выгибался наружу, оставляя замок в целости и сохранности. С полноценным сейфом такой фокус, разумеется, не проходил, но ведь и сейчас был не сейф, да и металл так себе. А железок на стене висело более чем достаточно.

Выбрав меч покрепче, курсант, используя его как рычаг, в два счета справился с дверью и получил в качестве бонуса пару мешочков с золотыми монетами, небольшую шкатулку непонятно с чем, запертую на ключ, и целую кучу бумаг, как оказалось, долговых расписок. Деньги и шкатулка перекочевали в карманы. Шкатулка, правда, влезла с трудом, но карманы на десантной куртке были достаточно вместительными. Долговые расписки, надо сказать, были Петру совершенно не нужны, но им-то как раз применение нашлось моментально. Расписки полетели на пол, а на них сверху упал пиропатрон. Через пару часов он сработает, расписки вспыхнут, вместе с ними загорится все остальное… Даже если пожар потушат, подумают на кого-нибудь из местных, из должников, значит, который решил таким образом поправить свое финансовое положение. Ну, во всяком случае, есть такая вероятность и ею не стоит пренебрегать.

Оставалось только уйти тем же путем, что и пришел, но перед этим курсант задержался. Все-таки он был молод, ему не исполнилось еще и двадцати, и, как всем мальчишкам, ему нравились красивые железки… В общем, не устоял он – прихватил из коллекции бездарно ржавеющего на стене холодняка

узкий палаш с красивой витой гардой. Ножен, правда, не было – пришлось сорвать со стены какую-то тряпку, непонятно что драпирующую… Как оказалось, дырку на обоях… Так вот, клинок, которым он даже не умел владеть, Петр хорошенько завернул и укрепил на спине, чтобы не мешал двигаться, и уже после этого покинул кабинет.

Обратный путь был еще проще – знакомая дорога как-никак. Стекло, правда, на место установить было довольно тяжело, но и с этим курсант кое-как справился, а особо усердствовать с заметанием следов не было смысла. Во-первых, окно было высоко, даже если и полезут проверять, что вряд ли, то далеко не сразу, а много времени новоявленному домушнику и не требовалось – не далее чем завтра он планировал покинуть остров вообще и этот город в частности. Во-вторых, все равно скоро разгорится пожар, а значит, всем будет не до окна.

Оставшееся до утра время Петр посвятил тому, чтобы, удобно расположившись под полусгнившей лодкой, вытащенной на берег, да так кверху килем и брошенной, оценить свой улов. Как оказалось, улов был неплох – полсотни золотых монет, которые в этих местах, если верить тому пьянчужке, ценились очень высоко, штук двадцать серебряных и шкатулка. Когда Петр, ловко действуя широким десантным ножом, сумел разворотить замок, в свете карманного фонаря перед ним заблестела горка ограненных камней, на вид явно драгоценных. Геммолог из курсанта был, конечно, никакой, но камни подозрительно напоминали рубины, сапфиры, и даже парочка похожих на бриллианты затесалась. Это было уже намного серьезнее и требовало вдумчивого осмысления, но позже, а сейчас надо было хоть немного отдохнуть и двигать покупать место на корабле, денег должно было хватить с избытком.

Утром в городе царил хаос. Народ собрался в центре посмотреть на бодро горящий банк, правда, тушить никто не спешил. Хлеба и зрелищ… Ну, за неимением хлеба хотя бы просто зрелищ. Дома вокруг каменные, а значит, не загорятся, так почему бы не понаблюдать? Когда еще увидишь, как недавние хозяева города на глазах превращаются в нищих…

Погорельцы торчали рядом. Жалкое было зрелище, хотя и немного комичное. Для кого как, разумеется, но местным, похоже, не было их особо жаль, а подошедшему поглазеть на дело рук своих Виноградову тем более. Ему, честно говоря, вообще было на них плевать – его сейчас занимали исключительно собственные проблемы. Не слишком красиво, конечно, но от чужих проблем стоило максимально абстрагироваться – иначе стремительно возрастал риск не решить собственную. А свои проблемы всегда остаются своими, стало быть, необходимо было ими и заниматься.

Убедившись, что никто не кидается на него с криками «вор» и «поджигатель», курсант направился в порт и уже двадцать минут спустя поднялся на борт лоханки, носящей, как ни странно, титул шхуны и гордое имя «Королева Вегаса». Вегасом, кстати, называли порт, из которого был родом капитан, – Петр не поленился и по дороге в порт заскочил в лавку картографа, где обзавелся отличной подробной картой. Не то чтобы она была ему очень нужна, на планшете все было, но вот сделать привязку информации к местным названиям, разумеется, стоило.

Вообще местные были храбрыми людьми. Выходить в океан на этих, с позволения сказать, кораблях… Увы, сейчас Виноградов был вынужден присоединиться к славной когорте смельчаков-смертников, покорителей местных морей.

Капитан Крунин, по совместительству еще и хозяин корабля, был высоким, кряжистым мужиком с русыми волосами и темной, слегка тронутой сединой бородой. На прямой вопрос, не возьмет ли он пассажира, капитан только буркнул: «Двадцать желтяков» – и отвернулся в полной уверенности, что разговор окончен – цена была запредельной. Услышав ответное «идет», он повернулся и посмотрел на Петра уже с куда большим интересом, но переиграть не пытался. Честно получил деньги и честно выделил Виноградову каюту, грандиозным размерам которой не позавидовала бы и собачья конура.