Путь домой
Шрифт:
Когда мы с детьми оделись, ко мне с решительным видом направилась делегация из шести наличных полковников. Да-да, хотя генералов в группе не было, полковников набралось аж шестеро. Вернее пять, один кап-один был. Моряк. Понять их негодование можно было, они так готовились, а здесь полный облом. Представьте себе, они нашли командирскую форму, из того материала что использовался в сорок первом и сорок вторых годах, пришили к ним знаки различия согласно их документам ветеранов-фронтовиков, ведь и шпалы нашли, всю необходимую фурнитуру, а здесь как поступить? Одевать четырнадцатилетним и пятнадцатилетним подросткам форму старшего комсостава? У меня ведь
— Михаил, в чём дело, что это всё значит?! — требовательно поинтересовался полковник Тихонов, в прошлом начальник штаба мотострелкового корпуса. Один из тех старших офицеров, что занимал столь высокую должность. Остальные кто командир полка, один комдив, остальные служили при штабах в разных должностях, но не выше корпусного. Кап-один например служил в разведуправлении Черноморского флота.
— Одна из особенностей перехода. Я бы даже сказал, вторая после основного особенность. Первая сам переход. Второе, обновление организма до полного восстановления к моменту полового созревания. Разве плохо снова стать молодыми?
— Это хорошо, и мы даже рады, — остановил меня, подняв руку, Тихонов. — Почему раньше об этом не сообщил, как нам теперь быть с формой, она же нам теперь велика?
— Не говорил, потому что не посчитал нужным. Не хотел, чтобы вас выперли в сторону, и других добровольцев набрали. Шанс на новую жизнь никто бы упустить не хотел. А для вас это реальный шанс как видите. Насчёт формы не переживайте, она при мне, как сдали, так и обратно получите со всеми документами, наградами и личными вещами, что взяли с собой, а пока выдам комплекты простой формы красноармейцев, её легче подогнать по размеру. Выберемся к своим, дальше разберёмся. Всё же мы на территории что контролирует противник.
— Сначала оружие, — попросил Тихонов. — Одеться мы и потом успеем.
— Сразу видно опытных фронтовиков, — проворчал я и стал доставать ящики с оружием.
Тихонов что ещё в том мире взял командование на себя, в прошлом он был командиром танковой дивизии, перед самым окончанием войны попав на должность штаба корпуса, куда входила его часть. Ему было слегка за шестьдесят, но он был крепким таким стариком. Многие удивлялись, зачем я соглашался брать вместо достаточно молодых и крепких фронтовиков таких вот стариков, у меня их было с полтора десятка, но думаю, теперь стало всем ясно. Они омолодились, и мне было всё равно кого брать, главное чтобы боевой и командный опыт имелся.
Дети сидели на закрытых чемоданах и смотрели как несколько десятков молодых парней, но для них всё равно взрослых дядей, подходили к ящикам, доставали оттуда оружие, клацали затворами, снаряжали магазины, обоймы и ленты к пулемётам. Достал я два ящика с «РП-46» по два в каждом. Ящики с пистолетами и кобурами для них, все «ТТ», для всех семидесяти добровольцев. Потом с шесть десятков «ППС» и шесть «СВТ» в снайперском исполнении с прицелами. Амуниция, чехлы для магазинов, даже вещмешки для боезапаса, всё это выдал.
Сразу после перехода парни, а я теперь их называл так, возраст советовал, сразу выставили наблюдателей, так что всё вокруг у нас было
После того как оружие было разобрано, я убрал пустые ящики и стал доставать тюки с формой, в основном комсостава, всё же большая часть здесь были офицерами. Парни стали одеваться, подбирая форму под свои худосочные фигуры.
Пока они это делали, я достал блок радиооборудования и стал сканировать эфир. Точнее я достал радийную машину, в которой и находился этот блок с высокой телескопической антенной. Покрутил рукоятку и та поднялась высоко в небо.
— Есть что? — подошёл ко мне Тихонов и заглянул в открытую дверь кунга.
Я сидел с наушниками на голове в кузове «Зис-151», радийной машины с мощной антенной. Естественно я сразу нашёл несколько каналов активно используемых, включая «Маяк».
— Что-то не так, — сказал я и, сняв наушники, выглянул из кунга через проём. — Парни, я только что «Маяк» слушал, новости. У немцев полностью вырезан летный и технический состав на нескольких аэродромах. Месть за что-то. Я такого не припомню.
— Я тоже, у нас такого не было, — задумчиво пробормотал Тихонов.
— Вон ведь чего натворили, — с силой ударил себя по колену майор Воронов, в прошлом командир тяжёлого самоходного полка. — Ай маладцы!
До перехода это был настоящий громила весь перевитый мускулами с кулаками, что моя голова, а сейчас худосочный высокий и нескладный парень. Ему ещё наращивать и наращивать массу, так что таким ударом он наверняка себе даже синяка не работал.
— С такими успехами и мы здесь не понадобимся, — сказал капитан Ворошилов, лётчик бомбардировочной авиации.
— Спокойно, товарищи офицеры, — поднял руку Тихонов. — Мы уже здесь, поможем чем сможем. Про контакт с представителями власти Советского Союза забывать не стоит, как и о том, что мы пока на вражеской территории. Капитан Скворцов, вы у нас были офицером связи дивизии, замените Михаила, потом закончите оснащение, сканируйте эфир, мне нужно знать всё, что творится в этом мире. Сразу докладывайте, если узнаете о других изменениях в истории.
— Есть, — бросил тот руку к виску.
На нём уже была пилотка, так что козырять он мог, правда, одеть он успел одни кальсоны. Капитан подхватил галифе и сапоги, видимо они были ему по размеру, потом придерживая автомат, кобура тоже висела через плечо, забежал в кунг, поднявшись по лестнице и сел на моё место, сразу начав работать с радиостанцией. Причём достаточно профессионально, это оборудование ему явно было знакомо, видимо, когда в запас ушёл, оно уже было в армии. Заряда батарей пока хватало, но думаю нужно запустить двигатель машины, чтобы давала нормальный заряд, при активном сканировании батареи быстро садились. Капитан об этом тоже знал, на минуту выскочил и запустил двигатель. Ничего, бак полный, надолго хватит.