Путь духа
Шрифт:
Колесо Фортуны
Божественная способность.
Поднимает падших и унижает возгордившихся: используйте с умом!
При активации на цели: Фортуна оценивает поступки разумного и в зависимости от вердикта снижает или повышает его уровни на случайное число.
Откат: 7 дней.
Некоторое
Закидав богиню вопросами, я ждал ответов, но она лишь застенчиво улыбнулась и пожала плечами.
— Используй с умом, юный Скиф, — сказала Фортуна, повторив слова из описания. — И уж точно не трать подаренные силы из мелочных побуждений, зависти или злобы. Эффект может оказаться не таким, какого ты ожидаешь.
Я мысленно чертыхнулся — никакой конкретики! Даже протестировать не рискнешь, уж точно не на своих. Не понравится Фортуне завистливость Инфекта, и качаться нашему барду с нуля. А может, наоборот, стрельнет в другую сторону, и тот пробьет тысячный уровень?
— Хорошо, — пообещал я и, боясь, что она внезапно исчезнет, перешел к главному — к тому, ради чего пришел: — Могу ли я тебя спросить кое о чем, Фортуна?
— Все что угодно, избранник.
— У меня важное дело на Холдесте. Став живым, я больше не могу выдерживать мороз снежного континента. Спящий посоветовал обратиться к тебе за советом.
— Сам Спящий? — удивилась Фортуна. — Бегемот? А… Это из-за моей дружбы с Хёдом… Нет, боюсь, не в моих силах тебе помочь. Хёд ушел за Барьер, я его давно не видела. Нергал требовал выманить его, но я отказала. И не потому, что не желала зла старому другу… Просто не знала, как это сделать. А Нергал… — Она потупила взгляд и прошептала. — Мерзкий… Ненавижу его!
Будто испугавшись своих слов, она испуганно прикрыла рот. Убедившись, что, кроме нас, здесь никого нет, Фортуна виновато улыбнулась:
— Я слишком много времени провела среди смертных, стала чересчур эмоциональной. О чем мы говорили? О морозе? Нет, прости, не в моих силах тебе помочь.
— Бегемот и не говорил, что ты посодействуешь. Но неужели нет вообще никакого способа? Подумай, Фортуна!
— Способ… — Она закатила глаза. — Есть одно средство, юный Скиф. Но оно слишком… мощное. Не уверена, что тебе подойдет. К тому же я не хочу терять избранника.
— Ты меня не потеряешь.
— Ох, Скиф… Смертному получить его сложнее, чем пережить холод, а уж вынести из того места, где оно хранится, вообще невозможно.
— Что это?
— Угли Адского пламени, которые можно найти только в Преисподней, — прошептала богиня. — Их всего несколько, все у высших демонов: Белиала, Азмодана и Диабло. И они наперечет. При этом их жар так силен, что всего один уголек способен растопить все снега и льды Холдеста. Однако еще ни один смертный не попал в Преисподнюю при
Глава 18. Собираясь в Преисподнюю
Фортуна только упомянула Преисподнюю, а я уже подумал о Флейгрее и Неге. Преисподней неигровые персонажи упорно называли Инферно, план, недоступный игрокам. Неизвестно, планировал ли «Сноусторм» делать его игровым, но пока все взаимодействие с ним сводилось к призыву оттуда демонов. Чернокнижники активно использовали их в качестве прислужников, а в подземельях или проклятых замках встречались всякого рода бесы и черти. Сатир и суккуба — еще один пример взаимодействия Диса с Инферно.
Я помнил, что меня ждала Кусаларикс, но сначала требовалось вернуться на за парнями и Иритой, вот и поговорю со стражами. Выйдя из храма, я ушел глубинкой на Менгозу.
Если бывшие стражи не подскажут, как попасть в Преисподнюю, больше никто с этим не поможет. Чертовы игровые условности! Уверен, Тиамат смогла бы оградить нас от смертельного воздействия мороза, она же богиня! Что ей какая-то погода? Если бы не искусственные ограничения… Мир продолжал эволюционировать, но некоторые вещи в нем были намертво вшиты в ядро.
Не став отвлекать друзей, я сразу отправился к Флейгрею и Неге, благо мини-карта отображала соклановцев. Они охраняли работяг возле рудника. То есть я так думал. На самом деле стражи предавались тому же занятию, что и в любое свободное время — сидели вокруг костра и пили. Не все, Анф все-таки патрулировал местность, но остальные опустошали бочонки с вином и вели пьяные разговоры. Хотя… Для них это обычное состояние, в другом я их и не видел, а значит, и треп был обычным. Костер же им нужен был, чтобы согреться. До обращения в нежить сатир с суккубой вечно мерзли и, снова став живыми, вернулись в свое обычное состояние. Возможно, еще не привыкли после жары пустыни, где они чувствовали себя как дома.
Рипта поприветствовал меня верещанием, Флейгрей приложил два пальца ко лбу, он так привык здороваться, и только Нега поднялась, чтобы обнять и расцеловать.
— Как дела, босс? — спросила она.
— Мне нужно попасть в Преисподнюю! — сказал я.
Флейгрей поперхнулся вином и закашлялся, разбрызгивая рубиновые капли на раптора.
— Зачем? — спросила Нега и, приобняв хвостом, приложила руку к моему лбу. — Хм… Лихорадки нет, значит, ты не бредишь. В чем дело, босс? Ты выбрал не самый легкий путь, чтобы закончить бренное существование.
— На, босс, выпей. Глядишь, придешь в чувство, в голове прояснится, — заботливо предложил сатир. — Пойло эльфийское, но ничего лучше в этой дыре не достать.
— Я серьезно! — взорвался я.
— Что ж, если так, тогда для начала расскажи, зачем тебе нужно туда, куда даже мы с Флейгреем не горим желанием возвращаться, — ответила Нега.
— Не горим, — подтвердил сатир. — Гореть в адском огне, скажу тебе, босс, не лучшее времяпровождение!
Рассказав о том, что узнал от Фортуны, я всмотрелся в их озадаченные лица. Почесав затылок, Флейгрей ответил: