Путь дурака
Шрифт:
Рассекание тела производится так: сначала отрезают голову и кладут на верхнюю полку своей юрты. Эта голова видит своими глазами всю процедуру разрубания своего тела. Все тело шамана разрезают на мелкие кусочки и делят между всеми трижды девятью юерями. Это Души умерших людей, причиняющих болезни. Тела лучшего шамана должно хватить на всех злых Духов. Тогда этот шаман будет знать пути-дороги всех Духов, которые причиняют болезни, и будет он полезен при всяких заболеваниях. Если же тела не хватит при дележе и останутся обделенные,
Во время разрезания тела будущий шаман у себя дома лежит тяжко болен, ни жив, ни мертв. Духи, изрезав и разделив мясо, наделяют кости новым мясом и садят прежнюю голову на место.
— У меня в роду шаманов нет, — слушал рассказ шамана Рулон.
— Моя шаманская болезнь приключилась так. Как-то раз я поехал через реку в лес на восточный берег Лены, чтобы срубить и привезти дров. На обратном пути сильно продрог и едва добрался до дома. Сначала лихорадило, а потом 5—6 дней продолжался сильный жар. В эти дни мне казалось, что я куда-то качусь колесом. Сначала в одну сторону, а потом стал перекатываться в обратную сторону.
Затем я помню, что стою на восточном рукаве Лены зимой на льду. В старину в нашем Джобулгинском наслеге жил шаман Сюедэркэ. Вдруг вижу, является он в сопровождении одной старухи «мэнэрээчки» (истерически воспевающая от имени Духов), у них продольная пила. Поймали меня. Шаман Сюедэркэ обратился ко мне:
— Мы прочищаем дорогу, ведущую в нижний (подземный) мир, ты будешь помогать нам в этой работе!
Я отказываюсь.
— Я постоянно держу в мыслях мое Божество — «ыйыыбын, тангарабын саныы сылльабын».
Но они помимо моей воли насильно вручили ручку пилы и заставили работать. Мы пилили, будто лед, торчащий торос. И прокладывали по льду дорогу к северу. В восьми верстах севернее от нас, на правом берегу Лены, есть начало проезжей дороги, под названием Есперююн аартыга. Как мне казалось, прочищая глыбы тороса, мы добрались до этого места.
Здесь шаман Сюедэркэ сказал:
— Теперь мы пойдем на остров Тарагай.
Соседний остров, недалеко от места жительства моих предков.
Пошли на тот остров. Там вместе с шаманом поднялись на одну ель... Впереди меня стоит тот же шаман, на нем камлальный плащ, в руках держит бубен. Стоит, обратившись лицом на восток, а я стою сзади. Шаман говорит мне:
— Я тебя сделаю шаманом, уведу наверх на расстояние трижды девять олохов (шаманские
переходы и места остановок).
В этот момент над нашими головами раздался какой-то шум и треск. Я поднял глаза и вижу, как валится звезда «чолбон» — передвигающаяся звезда.
— Что это валится? — спрашиваю я у шамана.
— Это валится шаман Кюстэх! — отвечает он.
Последнего я помню, он был из Бегтюнского наслега и умер давно.
Кюстэх-шаман спустился как раз у основания той ели, где стояли и мы. Оказывается, он был верхом
Спустившись, шаман Кюстэх подозвал к себе Сюедэркэ:
— Я девять веков простоял, превратившись в звездочку-чолбон, и весь высох. Ты не вправе взять этого человека, который предназначен для меня. Я сам принимал участие в его зарождении, воспитывал его с малых лет!
Мы оба спустились с ели. Кюстэх сказал шаману:
— отдай спутнику свой камлальный плащ и бубен!
Сюедэркэ, не возражая, снял свое облачение и передал мне. Я облачился в его одежду.
После этого Кюстэх обратился ко мне:
— Ну, теперь поднимись на круп этого животного!
На спине животного был какой-то черный и мягкий нарост. Я стал позади этого нароста.
Дальше я помню, что с шаманом Кюстэхом мы очутились на вершине скалы, что на западном берегу Лены. У шамана тоже оказался маленький плащ и бубен.
— Теперь мы поднимемся наверх — на трижды девять олохов!
Обернувшись назад, я заметил, что за нами стоял шаман Тотто тоже в камлальном облачении.
Кюстэх спросил последнего:
— Ты, шаман Семен, разве в силах добраться через трижды девять олохов? Стоишь с намерением подняться?
Но Семен в ответ не издал ни звука — не сказал ни белое, ни черное.
После этого Кюстэх подошел к самому обрыву скалы и перешагнул через Лену на гору восточного берега. Там, как я заметил, начал плясать на горе Есперююн аартыга.
Дальше, по-видимому, и я по следам шамана перешагнул через Ленские острова и очутился около Кюстэха... Вот мы оба с пляской стали подниматься в верхнюю страну сначала как будто по земле... Я то и дело пытаюсь опередить шамана, заходя то с правого, то с левого боку.
— Разве ты не в силах идти быстрее этого? — спрашиваю его.
Мне кажется, что он двигается медленнее, чем мог бы я.
— Моя побежка не больше этого. Если хочешь, заходи вперед и держись впереди огней моего зрения, — ответил он.
Я опередил шамана. Далеко впереди сияли два огня. Едем, пляшем. Пляска в шаманской символике обозначает езду... Кажется, что мы летим. Вот я добрался до девятого олоха. До того пролетел через темную страну и очутился в райски светлой стране. С разных сторон подошли люди.
— Куда это ты направляешься? — спрашивают они.
— Меня ведет Кюстэх-шаман до трижды девятого олоха, чтобы вместо себя сделать шаманом. Там он хочет испросить согласия своих людей, — отвечаю им.
Эти люди хвалят меня.
— Едешь — ты отменный человек!
Обернувшись назад, вижу, что приближается и Кюстэх-шаман, его глаза сияют и сверкают будто огни величиною с небольшой горшок. Он подошел и сел около меня.
— Вот этого, издавна воспитанного мной ребенка хотел отобрать шаман Сюедэркэ. Я взял его и вот веду с собой. Согласны ли вы сделать его шаманом?