Путь Эскалибура
Шрифт:
Он мог бы еще многое сказать, но вовремя прикусил язык. Спорить с двоеротым было отнюдь не безопасно, один раз он уже подвергся болезненному наказанию за строптивость и вовсе не желал, чтобы этот урок был преподан ему вторично. Он сказал демоническому шуту достаточно, чтобы тот мог принять правильное решение. И если тот действительно полагает, что может запланировать битву, в которой будут участвовать люди сэра Джорджа, лучше, чем их непосредственный командир, то он еще более самовлюбленный дурак, чем кажется с первого взгляда. Смешанный отряд лучников и кавалеристов сэра Джорджа был мощным и гибким орудием войны, но лишь в руках того, кто досконально знал
– В ваших словах есть смысл, – после мучительной паузы признал двоеротый. – Вы были со мной откровенны, и я буду откровенен с вами. Если вы будете хорошо сражаться за мою гильдию, то получите в награду долгую жизнь, отличное здоровье и хороший уход. Если окажетесь никудышными воинами – мы уничтожим вас и найдем другую группу примитивных существ, которые смогут выполнить поставленную перед ними задачу. Вы верно сказали: мы хуже знаем ваши сильные и слабые стороны, чем вы сами. Но имейте в виду: если мы позволим вам применить вашу собственную тактику, то будем ожидать от вас только полной победы. И если этого не произойдет, вы лично будете уничтожены и заменены одним из ваших офицеров.
– Я понимаю, – спокойно ответил сэр Джордж.
– Подумайте, – сказал демонический шут своим бесстрастным писклявым голосом. – Если придется уничтожить вас, нам ни к чему будет оставлять в живых вашу самку.
Открыв глаза, сэр Джордж Винкастер полежал еще несколько мгновений, глядя в мерцающий потолок огромного, похожего на гроб устройства, в котором надлежало находиться во время стазиса.
Тяжелый серый туман, наполнявший «гроб», когда он в него лег, рассеялся, сменившись обычным корабельным воздухом, в котором постоянно присутствовал запах грозы. Сэр Джордж был наг, как и в тот момент, когда сон объял его, но не ощущал прежнего гнева, вызванного этим новым унижением. Всех людей уложили в их «гробы» нагими – и мужчин, и женщин, и лекарь, кажется, так и не понял, что вывело барона из себя. Пригрозив сэру Джорджу наказанием, которому подвергнет его демонический шут за непослушание, он продолжал возиться со своими хитроумными устройствами, и барону не оставалось ничего иного, как подчиниться. Более того, ему пришлось уговорить ложиться голыми в эти «гробы» Эдуарда и Матильду, ибо они не знали, как наказывает двоеротый, и дай бог, чтобы не узнали никогда.
Да-да, ему удалось обуздать свой гнев. И теперь он, несмотря на возмущение и негодование, с гордостью вспоминал, как царственно держалась Матильда, разоблачаясь перед десятками мужчин. Каким-то образом она превратила унижение в знак доблести и самообладания. Его офицеры, как им и подобало, отводили глаза, и среди них не нашлось ни одного мерзавца, который позволил бы себе хихикнуть или иным способом выразить свое неуважение к раздевавшимся дамам. Некоторые женщины плакали, сопротивлялись, одна забилась в истерике, и лекарь брызнул ей чем-то пахучим в лицо, но остальные – большинство – последовали примеру Матильды. Солдаты, подражая офицерам, отводили глаза – одним словом, его люди вели себя достойно, демонический шут напрасно опасался паники.
Теперь им предстояло пройти то же испытание, но теперь оно уже не казалось барону столь страшным и унизительным. Тем не менее вылезать из своего «гроба» он не торопился и еще некоторое время лежал неподвижно, прислушиваясь к собственным ощущениям. Затем с удивлением почувствовал, что воздух вокруг стал холодным, почти ледяным – демонический шут предпочитал
Сэр Джордж глубоко вздохнул, наслаждаясь ощущением небывалого прилива сил, затем медленно сел в своем «гробу», который лекарь называл саркофагом стазиса, и огляделся по сторонам.
Остальные мужчины тоже сидели в своих саркофагах. Сэр Ричард, сэр Энтони, сэр Брайан и Рольф Грэйхэм были всего в десяти ярдах от него, но когда он окинул взглядом остальные «гробы», ощущение беспричинной радости покинуло его.
Саркофаги по обе стороны от него были по-прежнему закрыты и полны серого тумана.
Это были саркофаги Матильды и Эдуарда.
ГЛАВА 4
– Будить их сейчас не было смысла, – сказал демонический шут. Его голос был, как всегда, бесстрастен, внешний вид тоже не выражал никаких чувств, и сэр Джордж подумал, что когда-нибудь вцепится в глотку двоеротого, невзирая на вечно стоящих за его спиной охранников-драконолюдей. Когда-нибудь он не выдержит и отомстит ему за смерть юного Денмора, за все те унижения, которым тот подверг его. За жестокое наказание, за Матильду и Эдуарда…
– Сейчас они нам не нужны. Нам нужны вы и ваши воины, – продолжал демонический шут. – Присутствие ваших самок и детенышей только отвлекло бы вас от подготовки к сражению. Теперь все ваше внимание должно быть сосредоточено на подготовке к бою.
– Нашей способности сосредоточиваться повредит тревога за безопасность наших… близких, – процедил сквозь зубы сэр Джордж.
– Ваши самки и молодняк в полной безопасности… пока вы сражаетесь и приносите победы, – возразил двоеротый. – Никто не сможет повредить им, пока они находятся в саркофагах стазиса, и если вы добудете нам победу, они будут разбужены и возвращены вам как заслуженная награда. Если же вы будете сражаться плохо, то будить их не имеет смысла.
Сэр Джордж уставился в лиловое лицо с такой ненавистью, какой и вообразить себе не мог. И все ясе он ничего не мог сделать… кроме того, что двоеротый требовал совершить ради тех, кого он любил.
– Хорошо, командир, – произнес барон и сам не узнал своего голоса. – Тогда позвольте нам подготовиться.
Сэр Джордж словно парил над равниной, поросшей темно-лиловой травой, по которой с топотом неслись громадные твари. Каждая из них была не меньше девяти футов высотой, с двумя ногами и четырьмя здоровенными ручищами, с ног до головы поросшая длинной грубой шерстью. Их темно-желтые, рыжие и ярко-красные шкуры были испещрены черными и коричневыми пятнами.
Две армии жутких тварей двигались навстречу друг другу неуклюжими, порывистыми скачками, покрывая разделявшее их расстояние с невероятной скоростью. Ни у кого из них не было лат, хотя то тут, то там барон видел проглядывавшую сквозь длинный мех морщинистую грубую кожу, которая вполне могла сойти за доспех. Что до оружия, то большинство тварей имели по два двуручных топора, слишком тяжелых даже для бородавочников. У остальных были палицы, цепы, длинные копья; немногие имели при себе колчаны с дротиками.