Путь Геракла (История банкира Виктора Геращенко, рассказанная им Николаю Кротову)
Шрифт:
Делать нечего, я помчался на съезд. Действительно, в состав ЦК попал и я. Запомнился бардак с распределением мест в зале заседания пленума. Я-то думал, что хотя бы здесь порядок — в определенных местах сидят члены ЦК, на других — кандидаты, члены ревизионной комиссии и т. д. Оказалось, что все перепутано, нашел место только на балконе, среди каких-то генералов.
Выступил Горбачев, объявил, что в новых условиях следует подойти по-новому к формированию Политбюро. И предложил ввести туда всех первых секретарей ЦК союзных республик. В результате членами были избраны 24 человека, в Политбюро не вошел ни один из прежних членов, за исключением М. С. Горбачева и В. А. Ивашко. Не было в нем даже председателя Совмина Н. И. Рыжкова!
Я ничего не понимаю в партийном строительстве, но мне хотелось подойти к трибуне и заявить: «Вы что, охренели, что ли?! Как это получилось, что председатель правительства не член Политбюро?»
Продолжение пленума должно было состояться на следующий день. Я пришел домой, включил телевизор и увидел заключительные кадры трансляции заседания Верховного Совета
Около 12 часов ночи выступил Борис Николаевич Ельцин и сказал, что нужно очень важное постановление принять. А депутатам уже все равно, что принимать, все хотят побыстрее освободиться и результаты работы Совета отметить. Постановление касалось Госбанка СССР и банковской системы на территории республик. В нем говорилось о том, что все российские банки (Госбанк, Сбербанк, Промстройбанк, Агробанк и т. д.) со всеми их активами и пассивами объявляются собственностью РСФСР. То есть одной этой фразой вклады населения в Сбербанке объявлялись собственностью республики. Более глупого экономического перла я вообще в жизни своей не видел.
На следующий день в субботу на пленуме я подхожу к Павлову, говорю: «Валентин Сергеевич, смотри, какую глупость вчера россияне приняли!» Оказалось, что он даже не был в курсе дела, но сразу отреагировал: «Безобразие, пойдем Рыжкову расскажем». Подошли к Рыжкову, спрашиваем: «Как можно пассивы и активы Сбербанка объявлять собственностью страны?! Пассивы — это же деньги населения». Все вместе идем к Горбачеву, объясняем сложившуюся ситуацию. Он выслушал нас и предлагает: «Хорошо, давайте на следующей неделе все соберемся».
Ну, собрались у него А. Н. Яковлев, Ю. Д. Маслюков, В. С. Павлов, от России Р. И. Хасбулатов, И. С. Силаев и Б. Г. Федоров. Н. И. Рыжкова не было.
Я выступаю, объясняю несуразность принятого документа, говорю: «Приняли постановление, а оно по-простому — чушь собачья». Горбачев меня успокаивает. Началась дискуссия. Со мной согласился Яковлев, сказав, что задуманное не очень соответствует тому, что было записано в указе.
Я тогда немножко испортил свои отношения с Хасбулатовым. Я не знал, что он Имранович, и обратился к нему: «Но вы-то, Руслан Абрамович, доктор наук, ну как такую чушь можно было принимать? Я вот дам интервью телевизионщикам и скажу населению, что ваши деньги национализированы российским парламентом. Что вы будете делать?» «Мы не это имели в виду», — отвечает Хасбулатов. Тогда я продолжаю: «Я не знаю, что вы имели в виду, но писать надо как следует, даже когда у тебя есть желание иметь свой Сберегательный банк». Горбачев тогда сказал, чтобы я не кипятился и все так на тормозах спустил. И тем не менее в результате указ пришлось россиянам поправлять.
По горячим следам был подготовлен проект президентского указа, отменявшего решение Верховного Совета России. Горбачев незадолго до тех событий получил от съезда депутатов чрезвычайные полномочия, дававшие ему право отменять или приостанавливать законодательные акты союзных республик, не соответствующие общесоюзному законодательству, Конституции СССР. Так что все было в его руках. И я надеялся, что президент воспользуется своими законными полномочиями. Но увы…
ХАСБУЛАТОВ Р. И.: и вот раздается телефонный звонок, помощник президента Г орбачева соединяет меня с ним.
«Р услан, — обращается Г орбачев ко мне, — зайди-ка ко мне часов в 7 вечера, есть разговор». «Х орошо, М ихаил С ергеевич, буду у вас», — отвечаю. Д олжен сказать, что ко мне Г орбачев относился неплохо, доброжелательно, я часто встречался с ним в К ремле на его многочисленных совещаниях-заседаниях, посвященных разным проблемам — С оюзному договору, союзному бюджету. Е льцин тогда М ихаила С ергеевича откровенно побаивался и избегал встреч и поэтому направлял на них меня. Э ти встречи-заседания продолжались вплоть до августа 1 991 года, и за это время я хорошо узнал руководителей и СССР и союзных республик, сдружился со многими из последних. П рибыв в К ремль к Г орбачеву, застал у него Г еращенко. М ихаил С ергеевич пригласил к столу и сразу же приступил к делу [7] .
— М не Г еращенко доложил, Р услан, что вы с Е льциным взламываете единую финансово-банковскую систему страны . Этого нельзя допустить. Я подготовил проект указа, вот он, — сказал президент, протянув мне проект своего указа. - Н о я хотел прежде предложить вам самим отменить все ваши нормативные документы по созданию российских банковских учреждений. Т ак было бы лучше. Ч то скажешь, Р услан?
— Это невозможно, М ихаил С ергеевич, да и какой смысл в этом? В идимо, Г еращенко ввел вас в заблуждение — никакого взламывания единой банковской системы не происходит! С оздавая наши весьма слабенькие банковские учреждения, мы вовсе не претендуем стать ни эмиссионным центром (этого нет в уставе нашего ЦБ), ни главным кредитным учреждением Р оссии. Р ечь идет…
— Н ет-нет, мы не будем здесь устраивать дискуссии, — перебивает президент , — я хочу, чтобы ты знал: я подписываю этот указ, если ты не заверишь меня в том, что в ближайшее же время вы прекратите игры с банками и ликвидируете их сами.
— М ихаил С ергеевич, такого заверения я вам дать не могу. Это мог бы сделать Б орис Н иколаевич, поговорите с ним, но я выступаю против такого их закрытия. М ы с огромными трудностями сумели создать нечто, похожее на банки, а вы требуете их уничтожения. Д а еще собственными руками. Это невозможно. Н ам нужны сотни банков, даже на уровне местных советов, муниципальные банки…
—
— М ихаил С ергеевич, в этом случае я вынужден буду созвать внеочередной съезд народных депутатов для преодоления вашего указа, — отвечаю президенту страны. — одного вашего указа недостаточно. к тому же ваш указ будет противоречить К онституции и СССР , и РСФСР . Т ак нельзя решать эти вопросы…
— Э то ваше дело, можете созывать съезд или не созывать, я все сказал. иди и советуйся с Ельциным…
За все время нашего разговора — он длился примерно один час, насколько я помню, — Г еращенко не проронил ни слова.
У меня не было зла на Горбачева — я прекрасно понимал, что всю эту возню с указом затеял глава Госбанка СССР В иктор Г еращенко, человек весьма далекий от участия в проходящих в стране реформах.
7
Абсолютно не помню такого! — Примеч. В. В. Геращенко.
29 июля Горбачев подписал все-таки Указ № 413 «О взаимодействии союзных и республиканских органов по финансово-кредитным вопросам в период подготовки нового Союзного договора». Он был выдержан в мягких тонах и содержал лишь рекомендацию верховным советам союзных республик «воздержаться от принятия и применения законодательных актов, разрушающих сложившуюся финансовую и банковскую систему».
16 августа Президиум Верховного Совета принял постановление, в котором предписывалось: «Передать по состоянию на 1 июля 1990 г. на баланс и в оперативное управление Госбанка РСФСР и его управлений объявленное собственностью РСФСР имущество, а также активы и пассивы российских специализированных банков и подведомственных им учреждений, предприятий, организаций, учреждений Внешэкономбанка СССР, республиканских управлений инкассации…», вычислительных центров Госбанка СССР и специализированных банков СССР на территории РСФСР, включая филиал Главного вычислительного центра в Москве. Специальным пунктом этого постановления объявлялись недействительными «все нормативные акты, противоречащие постановлению Верховного Совета РСФСР от 13 июля 1990 года».
Начинался конфликт российского и союзного законодательства. 24 октября 1990 года россияне даже приняли Закон «О действии актов органов Союза ССР на территории РСФСР». В нем предусматривалось, что на территории РСФСР непосредственно действуют только те акты органов власти СССР, что приняты в пределах полномочий, переданных Российской Федерацией Союзу ССР в соответствии с Декларацией о государственном суверенитете РСФСР и постановлением Съезда народных депутатов РСФСР «О разграничении функций управления организациями на территории РСФСР».
7 августа 1990 года председателем Госбанка РСФСР был назначен Г. Г. Матюхин.
МАТЮХИН Г. Г .: нужно было создавать банк и добывать себе место под солнцем. В М оскве существовал Российский республиканский банк Г осбанка СССР с отделениями во всех областях. Т уда я и направился . Но, несмотря на обнародованное постановление П резидиума ВС о моем назначении, меня в здание просто не впустили. В . Геращенко, будучи председателем правления госбанка СССР , заявил, что решение этого президиума для него не указ — он подчиняется только решениям союзных органов власти. «Если хотите, создавайте свой банк на пустом месте, как это было сделано в Эстонии», — заключил он.
Т огда я решил пойти на «штурм» с группой российских депутатов во главе с М ихаилом Б очаровым. А если бы и на этот раз нам не удалось пройти в здание банка, мы предполагали пригласить корреспондентов радио и телевидения и прямо у входа дать интервью. к счастью. нам «штурм» удался, и М ихаил А лександрович представил меня сотрудникам банка, сказав, что согласно решению верховного совета должен быть создан Ц ентральный банк, и было бы желательно, чтобы не на пустом месте, а на базе уже существующего банка. К оллектив такую идею поддержал, и мы начали работать. Т елегину же удалось уговорить руководителей одного из филиалов Жилсоцбанка СССР преобразовать его во Внешторгбанк России, так что его работа также началась не на пустом месте.
Больше всего от этой войны страдали низовые банковские структуры. С одной стороны, Верховный Совет РСФСР принял законодательный акт, в котором были признаны недействительными все нормативные акты, противоречащие ему, а с другой — указаниями Госбанка СССР предписывалось не подчиняться республиканскому закону. Начавшаяся конфронтация союзных и республиканских органов, разрушение хозяйственных связей между предприятиями разных союзных республик катастрофически влияли на состояние экономики и особенно денежно-кредитной сферы.
В конце октября 1990 года в центральных газетах на правах рекламы стали публиковать следующее сообщение: «Государственный банк РСФСР производит регистрацию уставов коммерческих банков на территории РСФСР. Уставы, зарегистрированные Госбанком СССР, объявляются недействительными и подлежат перерегистрации». При этом российские коллеги брали за перерегистрацию плату (в зависимости от размеров уставного фонда плата составляла от 10 до 50 тыс. руб.). Госбанк СССР выполнял эту работу бесплатно. Чтобы не оставалось памяти об СССР, уставы, зарегистрированные Госбанком СССР, у банков изымались.