Путь героев
Шрифт:
Спустя какое-то время Коннахар осознал, что полулежит на растленной перед очагом медвежьей шкуре, сжимая в объятиях тихо постанывающую и трепетавшую от наслаждения Айлэ. Ее сверкающее платье и его одежда небрежно скомканными тряпками валялись поодаль. В глубине души он опасался собственной неопытности – ведь он впервые познавал женщину! – но со второй попытки им удалось приноровиться друг к другу.
Огромный мир уменьшился до крохотного пятна света, льющегося из камина, и наполнился чередой мимолетных, но таких ярких и притягательных ощущений. Конни запомнил бархатистую гладкость горячей кожи под своими ладонями, скользящие движения (сперва торопливые и неловкие, постепенно
Глава четвертая. Единомышленники
17 день Третьей весенней луны.
В Охотничьей залой за семь дней произошли разительные перемены. Теперь она напоминала не то библиотеку, разгромленную безжалостными завоевателями, не то жилище чуток свихнувшегося волшебника. Книги стопками возвышались на столах, придавливая разлохматившиеся и скручивавшиеся в трубку края чертежей неведомых земель, громоздились на подоконниках, теснились на полках шкафов и без всякого уважения к письменному слову валялись на полу. Среди пергаментного хаоса неприкаянно поблескивал серебряный поднос, украшенный полупустым кувшином, парой грязных бокалов и тарелкой с частично съеденной куриной ножкой.
Две юные дамы – одна с золотисто-рыжими, другая с черными локонами – сидя на полу, сосредоточенно изучали толстенную рукопись, причем блондинка рассеянно грызла кусок пирога, щедро посыпая старинный фолиант крошками. В углу кто-то спал, с головой накрывшись парадным багряным плащом с золотой отделкой, и еле слышно похрапывал.
Толстые свечи в бронзовых шандалах догорели до самого основания, над ними поднимался сизоватый дымок.
Темноволосая девица потянулась, протерла ладонями глаза и удивленно воззрилась на появившийся между задернутыми шторами желтоватый проблеск. Нахмурилась, соображая, и толкнула соседку локтем:
– Доброе утро. Оторвись от чтения. Все равно мы не разыскали ничего нового.
– Уже утро? – недоверчиво утончила Меллис Юсдаль, переворачивая очередную страницу.
– Восьмой или девятый послеполуночный колокол, – перейдя к решительным действиям, Айлэ отобрала у подруги книгу. – Довольно. Иначе мы скоро превратимся в кучку книжных червей. Мелких, белесых и противных.
Меллис приглушенно хихикнула и огляделась вокруг. Похоже, им теперь до конца жизни придется рыться в старинных манускриптах, извлеченных из книгохранилища замка и специально доставленных из Обители Мудрости. Спрашивается, почему? Да из-за влюбленного по уши Коннахара, который бросается невыполнимыми обещаниями! Найти средство для снятия тульского Проклятия! Выдумал настоящий подвиг для героя! С равным успехом наследник Аквилонии мог посулить даме своего сердца раздобыть для нее сказочное яблоко, дарующее бессмертие, или алмаз величиной с человеческую голову!..
«Ты просто завидуешь, – оборвала себя Меллис. – Прекрати. Успеешь еще получить свою долю нежных чувств и вздохов при луне. Вкупе со случившимся по твоей вине поединками и грязными сплетнями».
Распахнулась дверь, впуская сначала выглядевшего чрезвычайно озабоченным Конни, а затем препиравшихся на ходу Ротана Юсдаля и месьора Невдера. Оба тащили по толстой стопке фолиантов, и Меллис услышала скорбный вздох, испущенный баронеттой диа Монброн.
– Как поживаете, благородные девицы? – серьезно осведомился Коннахар.
– Мы вот-вот захлебнемся
– Айлэ решила впасть в отчаяние, – не слишком вежливо, но справедливо отметил Ротан, водружая свою ношу на край стола. Книги опасно закачались. – Не знаешь, сестрица, с чего бы ей захотелось предаться унынию?
– Она права, – грустно согласилась Меллис. – У нас ничего не получается. Мы не представляем, что искать и где. Кроме того, у меня возник очень простой вопрос, на который я не смогла найти ответа. Предположим, способ уничтожения Проклятия Рабиров есть. Тогда почему за восемь минувших тысячелетий никто до него не додумался и не применил? В прежние времена волшебники умели и знали куда больше, чем сейчас!
– Возможно, положение дел в мире было таково, что не сыскалось ни одного желающего вплотную заняться трудностями обитателей Рабиров, – негромко предположил месьор Невдер. Айлэ недоверчиво пожала плечами и, аккуратно ступая между колоннами из рукописей, перебралась ближе к принцу. Как заметила не только Меллис, после разразившегося на празднике Белтайн скандала Коннахар и баронетта Монброн постоянно держались рядом, точно бросая безмолвный вызов обществу. Не способный испытывать положенного трепета перед блеском королевской власти Ротан со смешком уверял сестру: эти двое не только считают себя будущими супругами, но наверняка уже являются таковыми.
– Госпожа Айлэ отчего-то не желает замечать достигнутых вами успехов, – почтенный библиотекарь устроился за столом, разложив перед собой веер густо исписанных листов пергамента.
Впервые за последние сто или двести лет – а может, пятьсот, кто его знает… – кто-то взял на себя труд собрать воедино разрозненные обрывки истории возникновения поселений в Рабирийских горах. Получилась хоть и неполная, но весьма прелюбопытная картина, в которой нас интересует один определенный момент – обстоятельства возникновения Проклятия… Ротан, не желаешь продолжить?
Конни и Меллис, переглянувшись, еле подавили готовый вырваться смешок – происходившее удивительно напоминало давешние уроки истории. В каком году происходило сражение при Лареде и каковы были его последствия? Кто и когда основал Шамарскую крепость? Назовите условия Рамолийского мирного договора, заключенного Сигибертом Завоевателем!..
– Для начала нам придется согласиться с существованием пресловутой Полуночной Цитадели, – внушительно заявил Юсдаль-младший. – И с тем обстоятельством, что ее взяли штурмом, а после разрушили. Последствия разрушения оказались столь грандиозны, что нанесли ущерб почти всем землям Материка и, возможно, привели к гибели великой островной империи Атлантиды. Перечислить достопочтенных авторов, на основании изучения трудов которых я пришел к такому выводу?
– Не надо, – милостиво дозволил Коннахар. – Мы верим.
– По всему выходит, что Проклятие возникло либо во время, либо незадолго до падения Крепости. Раньше о нем не упоминается, а позднейшие хроники всецело принадлежат кхарийцам, мало интересовавшимися историей других народов… Нам бы хоть парочку описаний событий тех времен, желательно созданную очевидцами, – с сожалением добавил Ротан. – Пусть даже испорченных бездарным переводом!
– Так сохранились же альбийские летописи, – вмешалась Меллис. – В Бельверусё хранится список под названием «Кэннэн Гэллэр»…