Путь героев
Шрифт:
– Готово, – с выражением чрезвычайного самодовольства изрек месьор Делле, с усилием поднимаясь на ноги и обозревая магический круг. – Ротан, сколько времени?
– Четверть до одиннадцатого послеполуденного, – сообщил взглянувший на меланхолично позванивавшую клепсидру Ротан и прислушался. – Ага, идут.
В коридоре простучали быстрые, слегка вороватые шаги, словно кто-то бежал на цыпочках, и в Зеленую гостиную ворвались двое: Меллис Юсдаль и Эвье Коррент, принесший с собой кожаный мешок, издававший при встряхивании приглушенное лязганье.
– Конни и Айлэ сейчас будут, а Невдер
– А заодно перебраться в подвал и нарисовать пентакль человеческой кровью? – поддержал сестру Ротан. – Кстати, объясните туповатому адепту – почему колдовать нужно обязательно ночью, а не днем?
– Потому что сегодня новолуние, – отрезал Делле, в глубине души наверняка вообразивший себя великим магом древности. – Самая подходящая пора для свершения различных обрядов.
– И потому что надо закончить дело, раз уж взялись, – Эвье вывалил содержимое своей ноши на стол, где оно рассыпалось с шипящим шелестом. Сообщество с изумлением уставились на десяток разнообразной формы ножей и кинжалов.
– Зачем так много? – недоуменно осведомился Ариен.
– Откуда мне знать, какой именно нож требуется для жертвоприношения? – дернул плечом Эвье. – Мне сказали, они должны необычно выглядеть, и я принес, что сумел отыскать. Эти два, – он ткнул в зловеще поблескивающие лезвия, изогнутые в виде лунного серпа, – из дворцовой Галереи Древностей, остальные – из трофеев Оружейного зала. Что, не подходят?
– Сойдет, – вынес приговор месьор Делле и испробовал остроту ножа на собственном ногте, едва не отхватив полпальца. Меллис забрала у достопочтенного преподавателя Обители Мудрости кинжал, положила на место и спросила:
– Где бедные обреченные жертвы?
– Томятся в застенке, – Гиллем указал ей на клетку. – Растолковать беднягам, какая высокая честь им выпала? В вашей книге не раз подчеркивалось, что жертва должна быть не принудительной, а добровольной.
– Вот и займись, – буркнул Ариен, в очередной раз убеждаясь, что компанию подростков невозможно заставить вести себя серьезно.
Они не осознавали, с чем пытаются играть, да и сам месьор Делле не слишком верил в благополучный исход рискованной затеи. Допустим, теперь они действовали не наобум – благодаря внезапной щедрости Озимандии у них появилась тоненькая, но все же путеводная нить. Сам Ариен, впервые увидев «Осколки», задумался, решая – какую цель мог преследовать хитромудрый маг, отдавая в руки Конни редкостный фолиант со всеми его тайнами? Вряд ли Озимандия хотел, чтобы наследник короны вкупе с единомышленниками завершили свой план по избавлению баронетты Монброн от Проклятия Рабиров. Предусмотрительный старец дал им возможность убедиться в безуспешности предыдущих попыток снять древнее заклятие, тем самым рассчитывая охладить не в меру горячие головы.
Разумеется, Конни поступил по-своему. Изучил труд Тувима вдоль и поперек, извлек из описания проводимых ритуалов то, что принесло хоть какую-то пользу,
Теперь это заклинание, на которое возлагалось больше всего надежд, переведенное на кхарийское наречие и тщательно переписанное, лежало на самом видном месте столешницы, придавленное для верности бронзовым подсвечником. Братство Охотничьей залы намеревалось сделать вторую попытку, учтя предыдущие ошибки и заранее приготовившись к возможным неприятностям.
Хлопнула дверь – явились главные виновники ночного бдения, Коннахар и Айлэ диа Монброн, оба донельзя встревоженные, но старающиеся не выказывать испуга пополам с нетерпеливым ожиданием.
– Все в сборе? – Конни, словно полководец перед боем, оглядел чуть посерьезневших соратников. – Ничего не забыли? Мэтр Делле, можно приступать?
Ариен выглянул в окно, убедился в полном отсутствии лунного диска и в том, что созвездие Меченосца зависло над полуночной частью горизонта – как указывалось в туранских магических трактатах, такое расположение небесных тел способствовало достижению успеха в делах, связанных с привлечением колдовских сил – несколько раз глубоко вздохнул и как можно деловитее скомандовал:
– Гиллем, расставляй свечи. Вот на этот знак ставишь белую, на следующий – красную, и далее посолонь. Эвье, помоги ему. Ротан, вытащи из клетки куриц… сиречь жертвенных животных. Госпожа Айлэ займет кресло. Никаких украшений, как я просил?
Девушка подняла руки, показывая, что на них нет ни колец, ни браслетов, и боязливо устроилась на туго набитом кожаном сиденье.
– Привязать ее или не стоит? – озадаченно спросил сам у себя Делле, вспомнив, как в прошлый раз рабирийка едва не исполосовала оказавшихся поблизости когтями. – Коннахар, как полагаешь?
– Мне это не нравится, – откликнулся наследник трона. – Но лучше не рисковать понапрасну. Айлэ, ты не против?
Выражение лица Айлэ говорило яснее всяких слов, однако девушка вымученно качнула головой, соглашаясь. Конни и Меллис принялись осторожно приматывать ее руки к подлокотникам широкими холщовыми лентами.
– Цепями надежнее, – жизнерадостно предложил Ротан, и еле увернулся от разгневанной сестрицы, вознамерившейся влепить младшему брату заслуженный подзатыльник. – Досточтимый господин колдун, а кто будет резать… э-э, приносить жертву? И какого зверя возьмем? Есть на выбор черный и белый, оба женского полу.
– Обычно жертвователем выступает проситель, в нашем случае таковым является Коннахар, – рассудил Ариен. – Орудия для свершения ритуала лежат на столе, выбирай подходящее. Когда я начну читать, отрубишь голову черной курице. На последних строчках – белой.
– Жестокий тиран, вошедший в историю Аквилонии под именем Конна Кровавого, начинал с того, что в юности самолично расправлялся с неповинными домашними тварями, – нараспев продекламировал Эвье. – Не гневайтесь, мой принц. Мне как-то раньше не доводилось участвовать в магических ритуалах, и мое злословие происходит исключительно от волнения.