Путь Грома
Шрифт:
Старуха беспомощно оглянулась, стараясь разглядеть среди деревьев косматого лешего. Но увидеть его там было так же сложно, как найти иголку в стоге сена. Параскева двинулась за главой, твердо решив не отступать, пока люди не уберутся из леса обратно в деревню. Она шла широким, почти мужским шагом к подрядчику. К этому рыжеволосому заике с выпученными зелеными глазами. Внезапно, что-то черное стремительно бросилось ей под ноги.
Старуха запнулась, запуталась в подоле и, падая на землю, увидела, как лежащее рядом поваленное дерево последним
– Прасковья Ивановна, вы в порядке? – бросился ей на помощь Степан. – Он бережно поднял пожилую женщину и внимательно посмотрел ей в лицо. – Вы бы шли домой, здесь сучьев накидано.
– В-в-вот-вот, домой, – едко ухмыльнулся рыжий. – Уж-же ноги н-не держать, а т-туда же, всех учить.
– Коловертыш, – произнесла Параскева, не обращая внимания на рыжего. – Ее коловертыш, значит и она где-то рядом, – задумчиво прошептала старуха.
– Кто рядом? – удивился Степан.
Параскева властно отстранила мужика.
– Пора мне, – сказала, она, глядя в глаза Степану. – ТЫ должен их остановить. А ты, – она крикнула лесу, – помни о данном слове.
Пожилая женщина повернулась и быстро пошла в сторону деревни.
Степан покачал головой, двинулся было к остальным мужикам, и, вдруг, повернулся к рыжему.
– Покажи-ка мне еше раз ту бумагу, – он протянул большую натруженную руку.
– Зачем это? – искреннее удивился подрядчик.
– Затем, что я глава сельской администрации, – отчеканил Степан.
– Да, пожалуйста, – рыжий зажужжал молнией и вновь вынул из папки уж запрятанный туда бланк.
– Непорядок, – задумчиво произнес глава.
– Где непорядок? – забеспокоился рыжий.
– В бумаге непорядок. Здесь говориться о санитарной вырубке леса. А ты сказал все подряд валить. Санитарную вырубку только под руководством лесников ведут, убирая деревья ими помеченные, старые, да ненужные. Мужики – он повысил голос, – прекращаем работу.
– Ты определись, – загудели они. – то ли валим, то ли нет.
– Я сказал, прекращаем работу, – голос Степана звучал непреклонно. – У подрядчика бумага не в порядке. Хотите штраф из своих денег платить?
Глава недоумевал, как он взрослый человек мог пойти на поводу у рыжеволосого веснушчатого мальчишки, который сейчас стоял перед ним и судорожно вытирал со лба льющийся градом пот.
– Т-так не пойдет, – рыжий побледнел, будто бы от страха, и почти перестал заикаться. – Она меня просто убьет. В-вы должны вырубить дубраву сегодня. Слышите, должны! – он уже почти кричал, подойдя вплотную к Степану и брызжа ему в лицо слюной.
– Ты, того, малец, пыл побереги для своего начальства, – отстранился от него Степан. – У нас деревня на отшибе, я сам себе хозяин. Мужикам хотел дать подзаработать. Но когда бумаги-то твои не в порядке…
– Я вам заплачу, много заплачу. Только вырубите
Мужики начавшие уж было собираться домой, уставились на деньги. Для большинства из них, бумажная россыпь лежавшая у ног рыжего равнялась годовому заработку.
– Ты, батя, может и прав на счет бумаг, – выступил вперед Сергей. – Но ведь говорил, людям жить на что-то надо. Я вот жениться собрался. Сам знаешь, особо денег взять неоткуда. Так что я иду валить лес.
– Вырастил на свою голову умника, – усмехнулся Степан. – Это дома я тебе батя. А здесь глава поселковой администрации. Так что пилу положи. Не то вызову милицию и вот с этим горе-подрядчиком вместе и сдам. Тебя за незаконную рубку, а его за то, что взятку должностному лицу предлагает.
– Так значит, – насупился Сергей. – Тогда останови меня! – он растолкал мужиков и двинулся к ближайшему дереву.
Параскева спешила к деревне, надеясь успеть перехватить Алину. У нее не было сомнений в том, что ведьма постарается прорваться в лес именно сегодня. Вырубка многовековой дубовой рощи была не случайной. Уж очень торопился рыжеволосый наемник успеть к приходу хозяйки. Старуха шла так быстро, что минут через пятнадцать миновала деревню и оказалась на другой стороне. Там где широкие, перепаханные под зиму поля раскидывались темными пятнами в направлении города.
Двухполосная асфальтовая дорога серой змеей упиралась в горизонт. И до того здесь было спокойно и тихо, что Параскева на миг усомнилась в реальности нависшей угрозы. Вдалеке показалось серое, струящееся над землей облачко.
– Успела, – с облегчением подумала Параскева, вглядываясь в даль. Удостоверившись, в том, что ей не почудилось приближение маленького смерча, она полезла в карманы фартука, доставая оттуда запасенные на крайний случай травы. Смешав их в горсти, положила перед собой. Отступила шага на два, сняла пояс-наузу. Он следующим лег перед ней на дорогу. Отступила еще, вытащила из-за пазухи небольшой нож для срезания растений в кожаном чехольчике. Ласково погладила его, вытащила из ножен и, прошептав пару заветных слов, воткнула в асфальт. Тонкий, но острый клинок вошел в него как в масло.
Параскева отошла еще немного, сняла платок, распустила иссиня-черные волосы и стала ждать, наслаждаясь теплыми лучами осеннего солнца. В кустах у дороги началась какая-то возня. Словно сцепились два не поделивших добычу кота. Наконец, один из них выпрыгнул на дорогу и с громким мяуканьем, видимо проклиная победившего соперника, бросился наутек в сторону города.
Параскева отвлекшись на животных, совсем упустила облачко из виду. Оно бесследно растаяло на ясном небе.
– Будь ты проклят, коловертыш. Это ж надо как глаза отвел, – выругалась она.